Семиделочка

      На столе был творческий беспорядок. Ни для кого не секрет, что если любой бардак назвать беспорядком и уточнить, что он творческий, у обвиняющего в глазах появляется некоторая понимающая снисходительность, а у создателя очагов множащегося хлама исчезает необходимость незамедлительно их ликвидировать. Так было и сейчас. Все знали, что здесь находится филиал Хаоса и броуновское движение предметов по территории отдельно взятой комнаты не поддается ни контролю, ни даже спокойному наблюдению. Поэтому гости в этой обители были настолько редкими, что у говорящего кота Тома остались бы еще свободные пальцы на лапе, если бы он взялся пересчитывать гостей Марьи за последний год. Да и нужны ли гости, когда здесь, в квартире, столько всего, на что можно потратить время, силы и чувства.       Среди горы всякой всячины на столе можно было разглядеть обрезки бумаги для скрапбукинга, листы тетради по сольфеджио, где на нотном стане черной гелевой ручкой были нарисованы точки, а рядом плясали красные пометки, исправления и дополнения. Конверты, наклейки, декоративные скотчи, шариковые ручки и цветные карандаши, ватные палочки, кисточки с присохшей гуашью, несколько коробок с таблетками, начатая пачка печенья, белый и цветной картон, использованные листы цветной упаковочной пленки, датированный ежедневник и недатированный планинг, блокнот с акварельной бумагой, планшет с крафт-листами, порядком потрепанная деревянная Гестальта, флешка и фигурные ножницы соседствовали между собой вполне дружно и практически не мешали друг другу, создавая неповторимую картину творчества с налетом пыли и флером беспомощности. На самом краю стола располагался вскрытый пакет с семечками, из которого высыпалась армия черных солдатиков, за неимением командира не способная сдвинуться с места и ринуться в бой. Под столом лежала корзинка с пряжей, из которой выглядывал сиреневый одноухий то ли заяц, то ли кролик.       На полу, среди черновиков, за которыми трудно было разглядеть цвет линолеума, сидела взъерошенная темноволосая фигура и бормотала непонятные слова, которые должны были сложиться в причудливую рифму и сделаться эпиграфом к новому роману, наброски которого так живописно заменяли ковер.       Не отрываясь от придумывания стихотворного шедевра, фигура нащупала рукой пульт и включила запись собственной игры на цифровом пианино. Прогресс, по собственной задумке, необходимо было снимать каждую неделю, а потом монтировать в итоговое видео «Успехи месяца». Потом итоги каждого планировалось соединить в «Прогресс года», но пока на видео были только первые шесть месяцев. В попытке найти зарядку для телефона, рука нащупала шнур пирографа. Где-то на антресолях было несколько фанерок с ароматными рисунками, которые так и не нашлось, куда приспособить. Но ведь важнее процесс. Именно эта мысль вдохновляла Марью пробовать новое, экспериментировать и сочетать несочетаемое. Иначе как объяснить соседство швейной машинки, набора штихелей, акрилового грунта и силиконовых форм для выпечки, использовавшихся далеко не по прямому назначению?       На четвереньках Марья подползла к шкафу и попыталась закинуть совершенно не вовремя свесившуюся с него гирлянду. И тут произошло то, что должно было произойти рано или поздно. Гипсовый бюст, выстраданный по платному мастер-классу в позапрошлом месяце, под силой притяжения и своего долга рухнул вниз. Миг и наброски романа стали окрашены цветом страсти, любви и вызова к жизни. Вслед за бюстом вниз последовали наспех закинутые на антресоль пакеты с тканями и игрушками. Всё смешалось. Завершил инсталляцию багет для вышивки, устроившийся по всем законам композиции и очертивший границы безумия.       На экране шла череда записанных на прошлой неделе сэмплов. Пианинка играла весело и с вполне объяснимым самодовольством.