Одинаковые

Они одинаковы. Просто копия друг друга. Уж Микки-то это видит. Доктор и Роза. Роза и Доктор. Две части одного целого, такие разные. И такие одинаковые. Когда им больно, страшно, когда на душе не камень даже, а гора размером с Эверест, они улыбаются. Кривят губы, будто в насмешку судьбе. Будто крича: «Плевали мы на боль! Мы не сдадимся!» И пусть в их улыбках, в их оскалах боль, ужас, нечеловеческая, непонятная обычному смертному горечь, но они идут вперёд. И улыбаются. Назло всему. Когда они что-то теряют, кого-то теряют, когда боль от потери разъедает их сердца изнутри, они молчат. Делают то, что делали всегда: чинят ТАРДИС, читают книги, шутят, и иногда по их виду нельзя даже сказать, что они скорбят. Но там, глубоко в душе, они плачут. Их боль там, внутри, скрытая молчанием от внешнего мира. Одна боль на двоих. Они даже говорят с одинаковым акцентом, и иногда, когда Доктор задумывается о чём-нибудь слишком важном для него, его правая рука касается волос, а он этого даже не замечает. Прямо как Роза. Микки чувствует себя среди них лишним. Роза вбегает на кухню и без всяких вопросов лезет в шкаф, хотя Микки абсолютно уверен, что он пуст. Был, по крайней мере, пятнадцать минут назад. Но для Розы он уже полон, она попросила ТАРДИС, и ТАРДИС ответила. Потому что Роза такая же хозяйка ТАРДИС, как и Доктор. Когда Доктор и Роза разговаривают о чём-то важном для них обоих, о том, что не предназначено для ушей Микки, они говорят торопливо, почти слово в слово. А потом резко замолкают, оборвав разговор на полуслове, и молча бросаются то к панели управления ТАРДИС, то ещё куда, и оба точно знают, что делают. Иногда Микки даже кажется, что между ними есть телепатическая связь, хотя и Доктор, и Роза это отрицают. Они вообще много чего отрицают. Свою похожесть в том числе. Но Микки-то видит. Видит, что они вросли в друг друга: не в физическом плане, в психологическом и всех остальных. Что одного взмаха руки Доктора Розе хватает для полного понимания происходящего, а Доктору хватает пары слов Розы, чтобы внезапно расхохотаться. А потом Роза долго поясняет Микки, почему же они смеялись. До Микки обычно так и не доходит. Поэтому когда Роза бросается к стене Торчвуда, к навеки закрывшейся воронке между мирами, и, глотая слёзы, скатывается вниз, обессиленно стуча кулаками по белой краске, Микки знает, уверен, что в другом мире Доктор точно так же стоит у стены. И они оба молчат. И улыбаются.