Время в тюрьме — злое и бессердечное существо. Оно убивает людей скукой, но даже это злое существо, остеклённо наблюдая за всеми, ушло куда-то в туман, увидев улыбки на лицах заключённых.
— Консультация по беспокоящим вас вопросам!!! — Сказал Достоевский, подняв руку. В этот миг он был очень похож на котика.
Дазай хотел было ответить, но чуть слышный чих из соседней камеры оборвал его намерения.
— А? — Указал тот на источник шума. Фёдор обернулся. Белоснежная пышная юбка как волна вздыбилась вверх. «Опаснейшие преступники» расслышали невнятное «Зереф», что издала блондинка с длинными волосами до колен. По камере понёсся чёрный вихрь, по стеклу прошла маленькая трещина, издав при этом душераздирающий скрежет.
— Так я и думала, они ещё не могут здержать проклятье… — Тихо сказала тян, зарывая свои руки в чёрных как смерть волосах.
— Только я не собираюсь ждать, пока у них это выйдет… — Сказал черноглазый, обняв за талию Мавис.
— Зереф, я… — Но она не договорила, на что-то отвлёкшись.
— Тут одиночные камеры. — Как-то даже чуть вопросительно уточнил Достоевский, пересчитывая планы.
— А? — Обернулись влюблённые.
— Я и забыл, что мы не одни. Навевает воспоминания… — Ушёл в прострацию старший Драгнил.
— О том, как ты целый город сжёг? — Всмотрелась вглубь чёрных бездн глаз Зерефа, произнесла Багрянная.
— Это способность такая? Интересно. — Усмехнулся Федечка.
— Да нет… — Начал тёмный волшебник, и хотел было продолжить, но мелкая зажала ему рот со звуком «Ччч!» и сказала:
— Меня зовут Мавис, а это Зереф. А вы кто? — Беспардонно сказала златовласая.
— Я Дазай, а это Достоевский.
— Ухты. — Задумалась на секунду тянка. — А давайте сыграем!!! — Заявила она с той живостью в глазах, которую так долго отбирала у других.
— Во что? — Спокойно спросил Фёдор, раздумывая, будет ли это интересней виртуальных шахмат.
— Эта игра проста. — Улыбнулась Мавис. — Мы по очереди говорим что-то о других. Но об одежде можно говорить только один раз, а то будет не интересно. После того, как не угадаешь три раза, то выбываешь. Победитель загадывает желание любому, и последний обязан ответить. Например… Ты не любишь печеньки?! — Скорее подтвердила, чем спросила основательница Хвоста феи, обвинительно тыкнув пальцем.
— Допустим.
— А что, чтобы развеять скуку подойдёт… — Согласился Дазай, хитро блеснув глазами. — Кто начнёт?
— Зефирка.
На немые и непонимающие взгляды Зереф лишь вздохнул.
— Ты… — Он посмотрел на Достоевского, — из России?
Тот лишь кивнул - об этом знали многие, но вполне возможно, что мальчик решил так по его небольшому акценту.
— Теперь ты! — Улыбнулась Багрянная, показывая на Достоевского.
— Хм… Ты убила больше сотни людей! — Наугад сказал, будто смакуя, тот.
— Да, есть такое. Теперь Дазай.
— Ты из организации крыс мёртвого дома.
— Блэт, хватит говорить факты!!!
— А сам-то?!
— Теперь я!!! Раз мы говорим про убийства, то, Зереф, ты убил больше миллиона. И как только не стыдно? — Мавис, убившая, хоть и не специально, почти столько же, в притворном осуждении покачала головой.
— Может мы перестанем говорить то, что знаем, и начнём угадывать… Мавис, у тебя есть ученик в этом мире.
— В точку!!! Теперь Федя!
— Федя?! — Осаму поиграл бровями, переспрашивая.
— Как? — Не понял тот. — Я не называл имени…
— Сверхдедукция. — Не моргнув и глазом выпалила Вермилион.
— Хм… Ты — подросток.
— Неа, я старше тебя, как и мой друг Зереф.
— Всё чудесатее да чудесатее… — Отсмеялся детектив. — Ты — сенсей Рампо.
— Угадал!!!
— Раз ты — старше меня, то… У тебя есть ребёнок.
— Верно!
— Хм… — Задумался император Сприган. — Ты — суицидник!!!
— Хм…
— И снова верно!
— Суицидник? — Спросила хвостатая, и посмотрела на Осаму. — А что тебе мешает умереть?
— Заботливые друзья… — Хмыкнул тот.
— А Зефирка не может умереть!!! Причём чисто физически! — В свою очередь «угадала» первая.
— И как это понимать? — Не поняли «одыкватные».
— Во т так. — Уже в который раз обозванный зефиром Зереф достал из своей простыни пистолет. Приставив его ко лбу он сказал:
— Господа, меня достал этот абсурд, — и спустил курок.
Прозвучал, тихий из-за глушителя, звук выстрела. Тонкая струйка дыма неспеша поднималась вверх от упавшего на пол, вместе с хозяином, кстати, пистолета.
— И откуда у него пистолет в самой безопасной тюрьме мира? — Не понял Федя. Он видел уже много суицидников, так что ему было плевать.
— Дорогой, ты там заснул чтоль? — Спросила хвостатая, пиная мужа.
— Свободу попугаям!!! — Повторил слова младшего брата тот, вставая.
Минутка Английского языка.
— What??? — Застыли в ахуе оба.
— This is King of Sprigan. (Это Король Сприган) — Ответил за себя великий и ужасный король сприганов, чернокнижник Зереф, тёмный маг и прочая и прочая.
— Вот по этому я не могу умереть… Ну Мааавис!!! Ну Позязя Позязя Позязя Позязя Позязя Позязя!!! — Вдруг взмолился самый убиственный волшебник страны Фиор.
— Неееет!!! — Плаксиво пропела та, патетично раскидывая руки в стороны. — Ты опять позвонишь Нацу, скажешь, что убил меня, и вызовешь его на бой, так что нет, нет, и ещё раз нет!!!
— Ну Маааавис!!! — Тот построил мордочку, приставив свои ручки к голове так, чтобы казаться похожим на котейку.
Но Вермилион была неумолима.
— Неееет!!! — Протянула она, отворачиваясь, красная как рак.
У охраны
— Эти четверо точно сумасшедшие. И что с ними не так… — Сказал один из охранников.
— Четверо? Их же трое.
— Трое, но… Ах, точно, знаешь, мне что-то показалось, что их четверо. Там вроде бы была ещё девочка*… Что только не покажется на этой работе, 24 на 7 надо следить за ними, тут всякий свихнётся…
— Ну, эти трое точно войдут в историю преступного мира, наше дело — записывать всё, что они говорят, следить чтобы не сбежали…
Между тем скромный директор тюрьмы смотрел и видел всё меньше разницы между заключёнными и надзирателями.
На третий день он всерьёз начал раздумывать над тем, как ему перевести некоторых сотрудников на места пациентов.
