Счастье

Жизнь удалась! Кто знал, что будет так скучно на дежурстве! — возмущалась в мыслях Тина, но на деле лишь мотнула головой и обреченно вздохнула. И все бы ничего, вот только на дежурстве она совсем была одна. Да и вообще, такое ощущение, что она была одна во всем МАКУСА. — Да где же все? А вдруг… вызов! Я одна должна буду пойти на него?.. — размышляла девушка уже вслух над сложившейся ситуацией. Что-то здесь было нечисто. Ну не могли же так много человек провалиться сквозь землю за несколько минут! Тина вышла посмотреть в коридор есть кто-либо там: но ни там, ни в других отделах людей совершенно не было. Девушка совсем потеряла надежду на то, что кто-нибудь появиться. А ведь она могла сидеть сейчас где-то в уютном ресторане с прекрасной музыкой вместе с возлюбленным. Могла бы быть в уютной квартире с чашечкой чая возле камина. Да где-нибудь она пожелала бы оказаться, но главное, чтобы не на этом, философский камень тебе в руки, дежурстве! Брюнетка все так же шла по темному коридору в поисках живых людей, и совсем не заметила как на стене на миг отобразилась черная тень. В следующую секунду девушка лежала без сознания на руках у мага, который нес ее в неизвестное направление. Вот чего-чего, а собственное похищение Порпентина предугадать никак не могла. Очнулась Голдштейн в странной комнате, которая была похожа больше на простой темный куб: раньше Тина не видела такой комнаты в МАКУСА. К счастью, похитители не связали девушку, а просто посадили на стул, что было весьма странно. Над Тиной что-то загорелось, но она так и не успела разглядеть что же это было, а по комнате разлился неяркий свет, от которого глаза ее немного заныли.  — Проснулась, красавица, — ехидно улыбнулся волшебник и присел на стул. — У тебя есть информация, которая нам поможет, так что будь хорошей девочкой — расскажи нам о ней. На вид этому магу было сорок, но для своих лет, он выглядел неплохо. Мужчина был одет в синий плащ, темные штаны и лаковые туфли, а на лице красовался один шрам, по форме Тине он напомнил человека. Но образ похитителя дополняли волосы, уложенные набок с неровным пробором. Уж больно он был похож на…  — Мозгошмыга тебе в ухо! Ничего я вам не скажу, — съязвила Тина, но голос предательски дрогнул. — Я ухожу! И если ты или какие-то там твои дружки меня остановят, я за себя не ручаюсь. Вы сильно пожалеете! Голдштейн решила добиться своего блефом. А что, была не была! Вот только в воздухе уже витала сильная магия, как будто огонь застыл на тонком кончике пальца Порпентины, а это в планы мужчины совсем не входило.  — Давай ты ответишь на один вопрос, а я тебя отпущу. — Тина скрестила руки на груди, но решила слабо кивнуть и сесть обратно на стул. — Ты выйдешь замуж за Персиваля Грейвса?  — Ч-что?.. — растерянно произнесла Порпентина, но на этот раз комната засияла ярким светом, который мог осветить всех людей, а стояли они метров двенадцать от нее. В этой толпе людей Тина узнала улыбающихся Пиквери и Куинни, Блоссома, Ньюта, Смита, Уильямса и даже преступников… и еще очень много людей, которые смеялись и светились счастьем. Казалось, что в этой комнате собрался весь конгресс с разными преступниками в том числе. Так вот куда подевался все люди! — успела подумать Тина, но ее глаза остановились на человеке, который стоял в метре от брюнетки, но в ту же минуту он уже стоял на одном колене и не позабыв открыть ту самую коробочку. И к Тине начал доходить смысл всего этого.  — Тина, моя любимая Тина, ты светлый лучик солнца в моей жизни! Ты даришь мне только тепло и уют, а я хочу, чтобы это продолжалось всю жизнь. Дорогая, ты выйдешь за меня? — промолвил Персиваль и протянул кольцо абсолютно сбитой с толку Голдштейн. Казалось, что она слышала ветер за окном — которого она не видела ранее, — все волшебники затаили дыхания в ожидании ответа. Где-то послышался тяжелый звук, и, кажется, это был звук падающего сердца Тины куда-то вниз. В пятки.  — Да, Перси! Конечно, да! — чуть-ли не закричала Тина, а комната тотчас вспыхнула радостными аплодисментами и криками: все подбежали и начали поздравлять новоиспеченную семью.

***

 — Перси! То есть Пиквери тебе разрешила выпустить преступников и перевоплотиться в моих похитителей? Ты сумасшедший! Я даже не знаю, убить или поцеловать тебя! — спросила позже притворно-гневно Тина-пока-что-Голдштейн, когда они остались одни. — И кто тебе помогал?  — Мне помогал весь конгресс. И теперь нам будет, что рассказать детям, внукам и правнукам. Но даже если я и сумасшедший, зато влюблен в такую красотку. Я люблю, Тина. — легко и просто сказал Грейвс и улыбнулся, а Порпентина сделала про себя вывод, что так может улыбаться только он. Только для нее.  — И я тебя люблю, Перси. — глаза Тины стали шоколадными, а голос сменился на более игривый. — Поехали домой, я ведь должна поблагодарить тебя, м? На безымянном пальце сияло колечко с большим камешком, так же, как и сияли глаза Порпентины Грейвс, вспоминая, как она сказала такое сладкое и заветное Согласна!, а перед глазами все еще стоял образ милого и такого радостного Персиваля. Конец.