Music and potions

— Мне очень жаль, Гарри и… — профессор Слизнорт запнулся. — Рон, профессор, — подсказал Уизли. — И Рон, я обязан назначить вам отработку, — сказал профессор, отряхивая мантию. — Гарри, приходите сегодня ко мне в Подземелья после ужина, а вы, — Слизнорт посмотрел в сторону рыжего, пытаясь вспомнить снова забытое имя. — А вы помогите мадам Помфри в лечебном крыле. Гарри и Рон кивнули, продолжая хихикать, а Гермиона смерила их уничижительным взглядом. Но тут прозвенел звонок, и друзья, собрав учебники в сумки, вышли из кабинета зельеварения. — Это же надо было додуматься! — выговаривала друзьям Гермиона. — Как можно было добавить в амортенцию корень мандрагоры?! Вы что, вообще книг не читаете?! Это же каждый первокурсник знает! Корень мандрагоры и соцветие валерианы, входящее в состав любовного зелья, — очень редкие ингредиенты и при попадании в одно зелье вызывают мощный взрыв! — девушка укоризненно посмотрела на парня и лучшего друга, которые не смотря на ее гневную речь продолжали смеяться. — Вы же почти взрослые люди. Вы вроде пережили войну. После такого люди взрослеют и становятся хотя бы более серьезными. А вы… — Гермиона посмотрела на притихших парней и закатила глаза. На ужине Гарри рассказывал Рону и Гермионе об очередной книге про музыку, которую он прочитал сегодня ночью. — Гарри, ты опять всю ночь не спал? — взволнованно спросила его подруга. — Да ничего, Герм, все нормально. Я прекрасно себя чувствую, — ответил парень и, не замечая обеспокоенного взгляда Гермионы на себе хотел было продолжить, но его перебил Рон, не желающий слушать заумную болтовню друзей. — Гарри, нам кажется пора идти на отработку. — Да, точно. — ответил Поттер и поднялся из-за стола. — Пока, Гермиона. — До вечера, — ответила девушка и поцеловала своего рыжеволосого парня в щёчку. Гарри и Рон разошлись в разные стороны коридора. Поттер спустился в Подземелья и направился к кабинету Слизнорта. Идя по темным переходам, он вдруг услышал несмелые звуки гитары. Кто-то играл красивые аккорды, которые складывались в необыкновенно нежную мелодию, разливающуюся по тоскливым коридорам, как будто вживляя в них жизнь. Но вдруг дрогнул чей-то до боли знакомый голос и, невероятно эстетично сочетаясь со звуками тонкой мелодии, запел. Гарри был зачарован потусторонне-красивой музыкой и невольно остановился, облокотившись спиной о стену. Он выслушал песню до конца, погружаясь в звуки музыки, как в океан безмолвия и эйфории. Когда песня закончилась, он завернул за угол, надеясь увидеть обладателя столь невероятно нежного и томительного голоса, и замер. — Малфой? Сидевший на подоконнике Драко взял гитару за гриф в одну руку и испуганно уставился на нарушившего его тишину и одиночество парня. — Поттер? Тебя в детстве родители не учили, что нельзя подслушивать?! — выражение лица Драко быстро поменялось от удивления и испуга до злости и чопорного высокомерия, так подходившего к его высоким скулам и платиновым волосам. — Малфой, ты прекрасно знаешь, что у меня нет родителей… — Гарри сглотнул. — Но это было… невероятно. — Спасибо, конечно, за твоё так нужное мне мнение, — надменно произнёс Драко, — но не мог бы ты покинуть этот коридор и дать мне возможность продолжать наслаждаться одиночеством? — Да-да, уже бегу, — ответил Гарри, ухмыльнувшись, и пошёл в сторону кабинета зельеварения, мысленно переваривая только что произошедшую ситуацию. Он отворил большую чёрную дверь и вошёл в класс. Единственное, что осталось здесь почти таким же, как во время обитания здесь Северуса, — так это окна и стены. Все остальное было разрушено во время войны. — Гарри, это ты? — раздался голос Слизнорта откуда-то из-за книжных полок. — Да, здравствуйте, профессор. — Отлично, мой мальчик, — Гораций показался из-за шкафов и направился к своему столу, бегая глазами по строчкам какой-то толстой книги и будто не замечая Гарри. — Я хочу, чтобы сегодня ты помог мне сварить несколько видов любовных зелий для урока с пятикурсниками. Ты готов, Гарри? — зельевар оторвал глаза от фолианта и взглянул на парня. — Конечно, профессор. С чего начнём? *** После войны Гарри очень увлёкся музыкой и зельями. Пытаясь отвлечься от Горьких воспоминаний и неприятных мыслей, он нашёл своё пристанище в магазине музыкальных инструментов в Хогвартсе. Доброжелательная девушка Софи, которая работала там, рассказывала Гарри про музыку, учила играть на гитаре и петь. А ещё она была хорошим другом. Она всегда выслушивала Поттера и помогала ему советом, либо просто поддерживала. Парень засиживался там часами, не замечая, как летит время. А ещё в последнее время Гарри с Гермионой допоздна зависали в библиотеке. Девушка читала книги обо всём и вся, а Поттер — про зелья. Приглушённый свет, тишина и тихое, мерное сопение Гермионы рядом успокаивали его, заставляя не думать о прошлом. *** Сюрреалистическая мелодия никак не выходила из головы Поттера. На уроках, в Большом зале, в общей гостиной, у Софи, в тихой библиотеке, одним словом — везде — он напевал нежные звуки. И так хотелось снова погрузится в эту музыку, прослушать её, пощупать, почувствовать… Но не может же он ходить вечерами и караулить Малфоя в Подземельях? Нет, так он точно делать не будет. Абсурд какой-то. Но мнение парня поменял один случай. Ребята вышли с урока по ЗОТИ и направились в гостиную Гриффиндора, и тут Гарри услышал знакомую мелодию. Гермиона напевала такие сладостные, такие нежные и томительные звуки, которые, как казалось Гарри, были только его, только его и Малфоя, и было как-то обидно, что кто-то ещё слышал эту музыку. — Гермиона? — спросил ошарашенный происходящим Поттер. — Что, Гарри? — Откуда ты знаешь эту мелодию? — От тебя услышала. Господи, да ты же везде её напеваешь, мне кажется я её уже наизусть выучила, — девушка невольно хихикнула, увидев округлившиеся глаза друга, и, подумав, спросила: — Кстати, что это? — Я… слышал где-то. Сам не знаю, — ответил Гарри. Не мог же он сказать Гермионе, что услышал пение Малфоя и обомлел, и теперь тает об одной мысли об этих звуках?.. Но одно он понял точно: сегодня он пойдёт в Подземелья и послушает желанную песню снова. Вечером после ужина Гарри, сказав Рону и Гермионе, что идёт помочь профессору Слизнорту, поднялся в спальню и, взяв из своего сундука мантию-невидимку, направился в Подземелья. Все слизеринцы уже вернулись в свою гостиную, и Гарри надеялся, что Малфой вышел в коридор подальше от любопытных глаз поиграть на гитаре. Коридоры Подземелий были как всегда наполнены таинственным сумраком, заставляющим испытывать непонятное чувство дискомфорта. Дойдя до заветного коридора Поттер остановился, чутко прислушиваясь. Ничего, кроме раздирающей тишины, так щемящей в сердце и отдающей пульсирующей болью в голове. Но внезапно послышались шаги и парень увидел появившихся из-за угла блондина и его верную спутницу Паркинсон. Они бурно что-то обсуждали, размахивая руками и заливисто смеясь. Малфой держал в руке гитару, о которой Гарри грезил всю неделю. Друзья уселись на подоконник, продолжая разговор. Гарри, до этого не вникающий в разговор, вдруг опомнился и стал внимательно слушать. — А что с Грейнджер? Ты поговорила с ней? — спросил парень у подруги. — Нет, Драко! И не собиралась, — девушка быстро изменилась в лице и опустила голову. — Ты прекрасно знаешь, как она ко мне относится. И ещё мне кажется, что она по другую сторону баррикады… — Панс, не смеши меня! Какая баррикада? Ты видела вообще, как она на девчонок заглядывается? — Драко легко улыбнулся и посмотрел на подругу глазами, наполненными желанием поддержать. — Видела, и что?! У неё есть парень, если ты не заметил… — Поверь, она скоро с ним расстанется. Она настолько лесбиянка, что даже я это заметил, — задумчиво ухмыльнулся парень, видимо ярко рисуя в голове какие-то картинки. — Даже если и так, то она все равно никогда и не посмотрит в мою сторону, Драко… — девушке явно было не до шуток, а её глаза, казалось, вот-вот наполнятся слезами. — С чего ты это взя… — Да с того, Малфой, что мы задирали её и её лучших друзей семь лет! Она нас ненавидит! — голос Панси дрогнул и по нежной щеке скатилась прозрачная слеза, рисуя на бледной коже мокрую дорожку. — Она… меня ненавидит. — Панс, ну ты чего… — Драко приобнял плачущую подругу за плечи и притянул к себе, утыкаясь лицом в её черные волосы. — Вчера вы вполне успешно сработались в паре по зельям, — попытался он поддержать девушку. В ответ лишь послышался тихий всхлип, и Панси отстранилась от Драко, вытирая рукавами мантии слезы. Парень положил гитару на колени и коснулся длинными и ловкими пальцами тонких струн, из-под которых тут же полилась мелодия, заставляющая прислушаться. Гарри, наблюдающий за разговором, неожиданно вздрогнул при звуках нежной музыки, которые так надеялся сегодня услышать. — Эта песня просвещается тебе, Панс, — сказал парень, и обворожительно улыбнулся подруге. Девушка ещё раз невольно всхлипнула и, обхватив ноги руками, положила голову на колени, улыбнувшись сквозь слезы. И тут Малфой начал петь. Вкрадчивый голос распространялся по темному коридору, заставляя Гарри вздрагивать при каждом новом взятом аккорде. Пальцы ловко бегали по струнам и зажимали лады, а струйки начавшегося за окном дождя подсвечивались луной и разливались тенями по бледной аристократической коже и серебристым волосам. Внеземной голос завораживал, заставляя кровь сворачиваться в поджилках и невольно вздрагивать от удовольствия. Гарри упивался каждым звуком, тщательно запоминая каждый звук и слово, чтобы затем восстановить их на своей гитаре. Голос Драко был как наркотик — услышал один раз, а потом хотелось ещё и ещё. Но вот Малфой кончил играть, и Панси обняла его, положив голову на плечо. — Я люблю тебя, Драко, — сказала девушка, преданно всматриваясь в серые глаза. — И я тебя, — ответил блондин, и эти слова отозвались какой-то странной болью в сердце Гарри. Он развернулся и тихо направился в свою гостиную, но внезапно его ботинок докоснулся до лежащего на холодном полу камня, который так предательски откатился, издавая такие громкие звуки, что Гарри показалось, что ещё чуть-чуть, и он оглохнет. Сердце заколотилось как бешеное. «Только бы не услышали», — подумал парень, замерев посреди коридора. — Подожди, Панс, ты слышала? — сказал парень, чутко прислушиваясь и опустив руку на плечо. — Нет… — растерянно ответила подруга, плечи которой продолжали вздрагивать от недавнего всплеска эмоций. — Кто здесь? — обеспокоенно спросил Драко у непонятной, таинственной темноты. — Гоменум Ревелио! — парень произнёс заклинание, обнаруживающее людей, взмахнув своей тонкой, чёрной, изящной палочкой, из которой тут же вылетела темно-зелёная струйка магии, превращаясь в волну, окутывающую пустой коридор. С Гарри медленно слетела мантия-неведимка, постепенно открывая сначала ноги, потом хорошо сложенное тело и, наконец, лицо. Он стоял не смея пошевелиться, не зная, что делать. Драко удивленно обвёл его взглядом и хмыкнул, предвкушая неловкие эмоции своего уже бывшего врага. После того, как Гарри спас Драко из Адского пламени, блондин перестал подшучивать над Героем, но на обычное общение у него не хватало духу. — Поттер? Ты что, следишь за мной? — Больно надо, — буркнул себе под нос Гарри, совершенно не представляя, как будет выкручиваться. — И что же ты тогда здесь делаешь? — спросил Малфой, спрыгивая с подоконника. Панси в это время безучастно смотрела на струйки дождя, стекающие по стеклу, глубоко погрузившись в свои мысли. — Я… Я… — Гарри не знал, что сказать, абсолютно растерявшись. — Что ты там бормочешь? — спросил Малфой, неторопливо подходя к замешкавшемуся Поттеру и растягивая так радующий его момент. — Я просто… — Гарри попытался оправдаться, но не успел. Драко подошёл к нему и приставил острый конец своей палочки к шее Гарри. — И как ты это объяснишь? — нахально спросил Малфой, явно наслаждаясь моментом. — Только представь, завтрашние заголовки в Ежедневном Пророке: «Мальчик, который выжил преследует сына Пожирателя смерти?», «Национальный герой стал маньяком?», «Золотой мальчик»… — Драко в порыве гнева приблизился к бедному Поттеру настолько, что тот невольно сглотнул, старательно отводя взгляд от серых, таких пустых и разбитых глаз. — Хватит, — тихо промолвил Гарри. — Так все же, что ты здесь делаешь, Поттер?! — внезапно блондин вышел из себя и резко вдавил палочку в кожу растерявшегося парня и придвинулся к нему настолько, что их губы почти касались. Они чувствовали дыхание друг друга, слышали быстрое биение сердец, Драко наблюдал за маленькой капелькой пота, выступившего от волнения, которая неспешно скатывалась по лбу противника. Гарри сглотнул, наблюдая, как Малфой жадно оглядывает его, как они почти соприкасаются губами, и… внезапно он почувствовал такую знакомую и такую сейчас не нужную тесноту в штанах. Поттер покраснел и теперь уже точно не смог бы вымолвить ни слова. Словно прочитав мысли Поттера, Драко вдруг опустил глаза вниз и к своему большому удивлению увидел не меньшую выпуклость на штанах парня. — Поттер! Поттер, что это?! Ах ты извращенец! — Малфой в ужасе отпрянул от черноволосого и уставился на него расширившимися зрачками. Гарри, будто очнувшись от долгого оцепенения, резко развернулся, схватил лежащую на полу мантию и ринулся из Подземелий куда подальше, совершенно не понимая, что сейчас произошло, и как такое вообще могло произойти.