Любовь, которая имеет цену

Чонгук ни о чем не думает, он заказал такси и сразу же направился в загородный дом Юнги. Заплатив таксисту, он бежит мимо охраны, врывается в дом и… видит Юнги. Он в халате, пьет свой любимый коньяк – старший роняет стакан, когда видит Чонгук, всего заплаканного, растрепанного, с чемоданом в руках. — Юнги… Юнги! — Чонгук бросается к брату в объятия, он очень хочет получить такое нужное, жизненно необходимое тепло, поддержку от самого дорогого человека, но Юнги, к большому удивлению, его слегка отталкивает. — Малыш, что случилось? —Юнги смотрит в глаза младшему, пытаясь найти ответ, хотя, растерянный вид и чемодан порождают догадки, которые озвучивает Гуки. — Они узнали, что я... я… что я теперь не девственник. — Чонгук побоялся сразу сказать о своем положении. — Как узнали? — Ну…э-э-э… я не знаю… — Что они? Как отреагировали? Что спрашивали? — Они очень разозлились, спрашивали, кто это сделал... — Ты им сказал? — как-то очень нервно и грубо спросил Юнги. — Конечно нет… Они… Они выгнали меня из дома, они отказались от меня. Чонгук посмотрел на брата, который о чем-то задумался. Гуки подходит ближе к брату, нежно берет того за щеки и чуть тянет на себя, чтобы глаза смотрели прямо на него, совсем тихо говорит: — Не волнуйся! Теперь мы сможем быть вместе, как и хотели, как ты и обещал. Я верю тебе, каждому твоему слову. Ты говорил, что наша любовь крепка – она все выдержит… Любимый, мы все выдержим и будем жить счастливо: я, ты и… Чонгук не успевает договорить, как комнату наполняет смех. Это смеется Юнги, он убирает чужие руки со своего лица. — Ты такой глупый… Ты поверил всему, что я говорил? Тогда ты и правда очень глуп и наивен, таким, как ты не выжить в этом мире… ты до сих пор не понял, что ты мне не нужен? С каждым словом Юнги Чонгук будто в размерах уменьшается, кажется себе таким ненужным и ничтожным. Эти слова, как ядовитые стрелы, ранят прямо в сердце, с каждым словом на осколки его разбивая, а об его надежду ноги вытирают. Глаза сверкают от появившихся слез, слез отчаяния, слез безысходности, слез невыносимой боли. Чонгук еле выдавливает из себя слова: — Тогда зачем тебе это нужно было? — Ох, Чонгуки, ты же знаешь, что у наших родителей богатое наследство, которое было бы поделено между нами двумя, но знаешь, я не люблю делиться, и, когда я об этом узнал, я сразу же придумал план, который оставит меня единственным наследником. — И как? Ты рад? — Чонгука больше нет, лишь безжизненная, никому ненужная, оболочка. — Знаешь, я не думал, что будет настолько просто… твои чувства ко мне очень помогли, из-за них ты ничего не замечал, для тебя существовал лишь я. Достаточно было сказать тебе пару красивых фраз, банальных обещаний, и ты отдал ключи к своему сердцу… Как же глупо… С каждым словом Юнги будто бы больше разрывает Чонгука, больше калечит, голыми руками вырывает все жизненно важные органы, не задумываясь о последствиях, потому что ему все рано… — Я хочу задать тебя всего один вопрос… — Чонгук собирает всю силу, которая в нем осталось, потому что ответ на этот вопрос ему просто необходимо знать, – ...Ты совсем ко мне ничего не чувствовал? — Я даже не знаю… Думаю, мне сначала было интересно; все твои эмоции, твои действия, но после нашей ночи… я потерял к тебе интерес, я… Вдруг, с лестницы слышится чей-то голос: - Юнги~я, ты скоро? Я уже заждался… Омега… Юнги ему изменяет. Чонгук не может справиться с эмоциями, он просто выбегает на улицу – слишком мало воздуха, его как будто вообще нет… Гук задыхается, ему тяжело, ему больно, он видит, как он плюётся кровью, которая просто вырывается из него, на самом деле ее нет, но он ее видит — эта кровь от вырванного сердца, от израненной души, от изуродованной судьбы, от уничтоженной надежды и от убитой любви… Сегодня Чонгук лишился всего: семьи, наследства, своей любви, самого дорогого человека, смысла жизни… Зачем теперь жить? Ради чего? Чонгук падает на землю и просто хочет исчезнуть. Вдруг его живот поражает резкая боль, заставляющая Чонгука согнуться надвое. Он совсем забыл о своем малыше — даже Юнги не успел рассказать — но, возможно, это даже к лучшему. Теперь на Чонгуке ответственность за свое чудо, теперь оно — его смысл жизни, и он сделает все возможное и невозможное, чтобы оно жило, чтобы ни в чем не нуждалось, чтобы было счастливо. Теперь для Гука «жизнь» - это его ребенок!