Должен, но не обязан

Они с Дадли как два восторженных идиота сидели в комнате у Чарли и разбирали его покупки. Книги, одежду, которой Эванс умудрился покрасоваться, а не высмеять, как в начале собирался. Книги они аккуратно раскладывали по полочкам в полупустом стеллаже в комнате, так как все книги рано или поздно оказывались в чулане, то он был такой пустой. На стол в прямой доступ он положил только учебники, но не думал, что займётся ими раньше, чем переступит порог школы. Всё более-менее основное он знает, чтобы не опростоволоситься, а сейчас важнее то золото, которое он намётанным глазом выцепил у старьёвщика (хороший же он мужик!) Всякие полезные книжки, брошюрки, головоломки, шкатулки, амулеты, даже отрыл колечко, определяющее подсыпано ли что-то в еду или напиток. Одежду, как и то, что нужно было только для школы, он сразу убрал в портфель, как и кошачьи капли, которыми он тут же воспользовался по прибытии домой. Тётя, мягко говоря, была не в восторге от нового жильца. «Самозванец, — хмыкнула она, — подходит». Однако, почитав мудрёную инструкцию для ошейника, немного остыла, ведь тот зачарован таким образом, что всё, будь то шерсть или ещё что-то… неприятное, самоуничтожается как только отстаёт от животного. Дяде животина, наоборот, понравилась. Маленький, размером с его ладонь, он быстро стал «мелочью» и, пронюхав кто в доме будет относиться к нему лучше всех, стал спать, есть и ошиваться исключительно рядом с Верноном, которому только в радость урчание под ухом. Чарли, если и был возмущён таким положением дел, сделать ничего не мог. Связь у них с котом образовалась двусторонняя, так что с таким же успехом, с каким мальчик пытался его ловить и склонять на свою сторону, Самозванец от недовольного хозяина удирал. Позже, конечно, буквально через месяц, выяснится почему котёнок стоил таких баснословных денег, а пока маленький друг всем нравился. Неприятность случилась много позже, когда спустя пару недель Чарли, практикуя свою магию, прекрасно зная о том, что пока волшебник не числится в школе, он и не волшебник вовсе, решился на очередной глупый поступок. Решил призвать патронуса, любопытничая по поводу того, какой у него теперь зверь. И жестоко поплатился. Мало того, что заклинание не вышло. Его как будто порубило на несколько кусочков, разжевало, выплюнуло и размазало, напоследок бахнув в эту кашу молнией. Он отключился, а когда открыл глаза, оказался в Мунго, где на него смотрел колдомедик и злая до чёртиков тётя. Ему устроили скандал прямо в палате, там же вручив первое предупреждение об использовании магии вне Хогвартса, хоть он пока и не числился студентом. Он бы конечно посмеялся, мол не успел поступить, как уже отчислили, но потом сам себя упрекнул. Он теперь не Гарри Поттер, которому всё дозволено и всё спускают с рук, он теперь никому не нужный Чарльз Эванс, за которого не заступится Дамблдор. Которого вышвырнут как миленького, несмотря на то, что он всё ещё ребёнок. Всё ещё. На самом деле Чар так привык быть совершеннолетним, почти разменявшим четвёртый десяток, что несмотря на обстоятельства и диссонанс от того, кем он себя помнит и кого видит в зеркале, всё ещё не принимал себя полностью. Разум-то великовозрастного ребёнка, а тело с физиологией по факту детские и заставляют делать необдуманные поступки, забывая работать головой, а не эмоциями. Его колдомедик, проводив злую тётю, вернулся через пару минут и сказал то, что, клянусь, не хотел бы услышать ни один волшебник на всём белом свете. — Ну что, парень, лежать бы тебе здесь месяца три, но у тебя школа, я уже связался с директором и объяснил ситуацию. Ты у нас до двадцать девятого, а потом в Хогвартсе местный колдомедик тебя латать будет, — усмехнулся мужчина. — А пока тебе запрещено колдовать, советую запастись чернилами. — А что случилось? — голос хрипел, а горно нещадно саднило. — Сначала ты попытался прыгнуть выше головы, а потом спровоцировал магический выброс. Скажи спасибо, что без магии не остался, — равнодушно хмыкнул он, записывая что-то в блокнот. Наконец он захлопнул его. — Приём зелий шесть раз в сутки, диагностика каждое утро и вечер. Завтрак в девять, обед в два, ужин в восемь. Обживайся, знакомься с соседями, твоя тётя оставила тебе какие-то книги в пакете. Всего доброго, — и ушёл. Чарли наконец понял, что не один в палате. Он всё ещё не понимал в каком конкретно отделении, но вид соседей не радовал. Помимо него в палате находилась девочка-подросток без сознания в каком-то плавающем куполе, как ему позже объяснили — в живом стазисе. Старик по имени Карл, которому уже на протяжении двух месяцев не могут нормально отрастить руку, отрубленную какой-то опасной тварью, и девушка примерно его возраста, лет так тридцати (если начинать отсчёт с прошлой жизни, конечно). Она могла разговаривать, в отличие от другой девушки, и разговаривать адекватно, в отличие от Карла, который постоянно вполголоса рассуждал как поквитается с чудовищем, что лишило его руки. Видимо поэтому колдомедики и не хотели отращивать ему ведущую руку — он с этой рукой пошёл бы добивать себя окончательно. Азира Акиш была наполовину татаркой, наполовину латиноамериканкой, поэтому внешность у неё была запоминающаяся. Смуглая, высокая, хорошо сложена и в целом красивая, с иссиня-чёрными прямыми волосами по плечи и чёрными бездонными глазами. Будь Чарли сейчас лет на десять постарше, он бы определённо запал, а пока ему всего одиннадцать и у него неопределённая жизненная ситуация. Девушка была ярой фанаткой зельеварения, в меру строгой, доброй, понимающей и чуткой. Иногда она смотрела на Эванса со смешинкой в глазах, когда тот, вспоминая что-то из зельеварения, задавал вопросы и про себя думал, что прав был Снейп — идиот он пустоголовый, раз не понял всё то, что объясняла ему Азира сейчас. Преподаватель из неё бы вышел просто замечательный, что он тут же постарался высказать, так она похихикала и мечтательно возвела глаза к потолку, говоря о том, что она уже давно преподаёт свой предмет. — А где? Разве существуют еще какие-то школы кроме Хогвартса? — удивленно спросил Чарли. — А почему ты думаешь, что я не преподаю в Хогвартсе? — ответила она вопросом на вопрос. — Этого не может быть, — отрезал Эванс, закатывая глаза, как будто тётя, всего на каких-то двадцать лет старше его, сказала нечто глупое. — В Хогвартсе преподаёт один из лучших преподавателей на свете! Нет, во вселенной! — неожиданно защитил Снейпа Чар, возмутившись, что профессора не берут в расчёт. — Может быть какой-нибудь практиканткой, занимающейся с первым — пятым курсом, но Высшие зелья ведёт настоящий профессионал! — с жаром воскликнул мальчик и подпрыгнул на койке, от чего Азира, наблюдающая за Чарли, ойкнула, одарив его странным взглядом. Хотя спустя секунду снисходительно улыбнулась. — Может быть, Чарли, может быть, — неопределённо высказалась девушка и легла спать, пожелав спокойной ночи мужчинам. Карл, весь день не обращавший на них внимания, похабно крякнул, бросив что-то неприличное в сторону Акиш, но Чарли этого уже не слышал, так как залёг под одеяло с головой, обдумывая насколько глубоко он самостоятельно выкопал себе яму. Выходило, что достаточно глубоко, чтобы состариться, пока долетишь до дна. Неделя в больнице пролетела незаметно. Пару дней ему запрещали даже на ноги вставать, а после, когда целитель Мосли скептически рассмотрел диагностику мальчика, неопределённо покачал головой и явно нехотя сказал, что тот уже может вставать с постели. Оказалось, что Чарли всё это время лежал в палате для эдаких «лохов». Девочка-подросток должна была лежать на пятом этаже в отделении Недугов и заклятий, но лежащие там же виновники произошедшего постоянно насмехались и тыркали капсулу, пока никто не видел, так что её решили перенести от греха подальше. Карл довёл до ручки весь второй этаж, поэтому его тоже выселили, а Азира просто не хотела находиться в огромной палате, рассчитанной на двадцать человек (дебилок, как она сказала) в отделении Отравлений. Наша же палата была рассчитана всего на четырёх, что её вполне устраивало. А Эванса сюда просто так кинули, хотя по-хорошему он тоже должен был лежать на пятом. Все этажи были интересными, иногда захватывающими — когда кто-то кидался на него, редко — скучными, и в крайней мере увлекательными. К концу месяца его уже знала вся больница, так как Чарли, не стыдясь своей «магглорождённости», был у всех в каждой бочке затычкой. Слишком назойливым, слишком любопытным, слишком… везде. На него, такого упрямого и самоуправного, даже наложили маячок, чему Чар не особо препятствовал, так как найти его в больнице с первого раза оказалось не то чтобы невозможным, скорее проблематичным. А запретить ему выход из палаты мог только начальник Мосли, который в отличие от целителя-скептика, был только рад тяге мальчишки к новым знаниям. А Эванс был действительно рад, что его в получении этих знаний не ограничивают. Бойкому одиннадцатилетке уже поставили неофициальный диагноз — Рейвенкло. Где-то в середине месяца Акиш наконец выписали, и она, потратив несколько минут на то, чтобы найти ребёнка, добро с ним попрощалась и с улыбкой обещала вскоре встретиться, так как: «Буду рада видеть тебя на своих занятиях», из чего Чарли сделал вывод, что девушка действительно работала в Хогвартсе. Это его одновременно и обрадовало, и огорчило. Обрадовало, что Азира будет учить его так или иначе, и огорчило тем, что у Снейпа на уроках его не будет ближайшие лет пять. Однако, подумал Эванс, тогда на высших зельях он уж даст жару. В переносном смысле, конечно же. Он вообще много думал в этот месяц. Не только о семье Дурслей, Поттеров, но и про себя. В последние годы жизни, он, Гарри, мучался с апатией и депрессией, из которой его через раз выводила жена. Они и познакомились-то через гоблинов, решив не заморачиваться с долгим знакомством. Марго была хорошей, даже более чем. Доброй, ласковой, просто замечательной. У них не было особой любви, как это принято говорить, но они подружились, родили близнецов и были хорошей парой на взгляд Гарри. Он бы и не убил себя, думая о детях, о Роде, о женщине, которую он мог бы по-настоящему полюбить. Но это уже прошло. Чарли иной раз пытался рассказать что-либо о своей прошлой жизни. Не людям, нет, своему отражению в зеркале, но так и не смог вымолвить ни слова. Будто что-то ему мешало. Воспоминания меркли, хоть он до сих пор помнил как Марго бережно укачивала деток в их колыбелях, как пела песенки, будто это могло заставить Сири не плакать. Как Лили впервые взлетела, не сумев достать рукой до любимой игрушки. Всё это были несомненно счастливые воспоминания, но теперь, в этой жизни, все это казалось не более чем сном. Старые обиды проходили, невзгоды уже не казались такими важными, а счастье казалось чем-то эфемерным, мимолётным. Будто бы и не с ним было. Здесь и сейчас все казалось новым, интересным, волнующим. Первое письмо, первый поход в Косой переулок. Первое заклинание. Он стал любопытным. Баранье упорство превратилось в бойкость. Глупость стала желанием узнать. Смелость взяла верх над безрассудством. Пожалуй, за это его перерождение и стоило ценить. Похоже что ему действительно дали верный диагноз. Рейвенкло… Он подумает сотню раз, но что-то внутри у него так и говорило, что это именно его факультет. В прошлой жизни ему дали на выбор — Слизерин или Гриффиндор. И всё же Эванс не хотел знать наверняка. Если бы в поезде он так и не познакомился с Роном, то Слизерин был бы для него домом. Не хотелось бежать впереди паровоза. Какая ему разница, лишь бы не совершать прошлых ошибок, даже если он опять оступится и пойдёт на поводу всех тех, кто за него уже всё решил. В итоге, не найдя ответа на так и не заданный вопрос, Чарли со смехом высказался: «Мерлин, если бы за мной два месяца назад пришла Помона, то все бы говорили, что мой факультет Хаффлпафф. И возражений бы не нашлось». Но это, естественно, было далеко не так.

***

Дома его ждал сюрприз. Всю дорогу от Лондона дядя загадочно хранил молчание, а стоило только машине въехать в гараж, как на едва вышедшего из машины Чарли бросилось огромное животное. Это был Самозванец. За какие-то четыре недели кот, который с удобством располагался на плече у Вернона, стал раз в десять больше и был похож скорее на рысь, нежели на книззла. Чудовище облизало его со всех сторон, село в половину его, Чарли, роста, и смотрело на хозяина с такой искренней радостью, виляя пушистым хвостом, что у мальчика вот-вот случился бы разрыв шаблона, благо что на улицу, швырнув в Самозванца тряпкой, выбежала тётя вместе с Дадли. Петунья спешно обняла племянника, что-то пробормотала и пригласила всех на ужин. Больше сюрпризов не наблюдалось. Разве что пришлось опять ехать в Косой переулок за объяснениями в Волшебный зверинец, но женщина-сменщица, что там работала, не смогла внятно объяснить не то что породу магического создания — она вообще не понимала как обычный, на её взгляд, книззл, мог так вымахать. Со вздохом пришлось признать своё поражение, словить пару косых и даже один испуганный взгляд и пойти домой. Совсем скоро в школу. Дадли они проводили раньше, тридцатого. Он отправлялся в свой пансионат из Лондона в огромном двухэтажном автобусе. Женщина-воспитательница рассказала взволнованным родителям обо всех тонкостях поездки, напомнила, что на зимние и весенние каникулы родители должны забирать детей самостоятельно, дала почтовый адрес, продиктовала номера директора, заместителя и кураторов, и сама зашла в автобус. Даддлс грустно махал им из окна, тётя проронила немного слёз, и они уехали. Ну а первого сентября поехали провожать уже Чарли. Дядя Вернон не смог выхватить второй отгул, поэтому прощание вышло не таким красочным, как было у кузена, но этого было достаточно. Тётя снова попыталась пригладить его челку, что спадала на лоб красивой волной — у неё, правда, не получилось. Дядя похлопал его по плечу, пригладил шёрстку Самозванца, что сейчас недовольно фыркал в наморднике на поводке, и пожелал счастливой дороги. Совсем как в тот раз, Уизли дожидались его рядом с порталом на платформу (навряд ли конкретно его, ведь в этом мире они ещё не успели познакомиться), но он мазнул взглядом по рыжим макушкам и спокойно прошел мимо, переходя на ту сторону. Какой-то парень ойкнул буквально в метре от Чарли, но тот не обратил на него никакого внимания — им завладел вид Хогвартс-экспресса. Всё такой же красный и яркий на фоне сотен детей и их родителей. Тележки, совы, коты, мантии, зелёные всполохи каминов и запах… запах приключений, солнца, волшебства. Чарли весело улыбнулся, стремясь скорее занять купе. То самое, которое они выбрали с Роном. То самое, где начался его путь волшебника. Пожалуй, склонность к излишней сентиментальности, которой его попрекала Марго, осталась с ним и в этой жизни. Ну и пусть! Купе было обычным, ничем не примечательным, но Чарли с его поистине детской впечатлительностью сейчас всё на свете казалось особенным. Не успев кинуть портфель на полку, он сразу же снял с Самозванца намордник и отцепил поводок, что теперь ни к чему. Кот с блаженством потянулся и вытянулся во всю длину соседнего сидения. Эванс понаблюдал за ним с минуту, накинул мантию поверх водолазки с брюками, нацепил на себя пару амулетов, со вздохом проткнул себе ухо неброской, чуть ли не ржавой серьгой с маленьким синим камушком, надел колечко и наконец сел, заняв себя книгой. Что-то про зелья, но она сейчас была не так важна, как вид из окна. Поттер снова появилась с Лонгботтом, вызвав у Чарли нешуточное волнение. Рядом с уже знакомыми Кассией и Алисией стоял мальчик их возраста — вероятно Невилл, тощий как треска, и ещё один мальчишка помладше, в котором с трудом наблюдалось фамильное сходство. — Младший брат, — невесело хмыкнул он, наблюдая за знакомыми лицами, как вдруг дверь в купе резко распахнулась. Чарли тут же повернулся, с досадой заставив себя убрать руку от кармана с палочкой (ему нельзя было пользоваться магией ещё как минимум три месяца), Самозванец встал на дыбы и гулко рыкнул, заставив по крайней мере одну посетительницу испуганно воскликнуть. — Ты не гр… магглорождённый! — сплюнул Драко, опасливо покосившись на животное. — Но и не Поттер! Так кто ты и какое ты имел право!.. — Это была шутка, — издевательски развел руками Чарли и, подумав, пригласил их войти. Вместе с Драко пришли всё те же пресловутые Кребб и Гойл, а позади маячила Паркинсон, судя по короткой стрижке и выразительному курносому носу. — Не бойтесь кота, он не кусается, — по-доброму улыбнулся Эванс, нервно сглатывая — он всё ещё не уверен, что его вместе с его котом не вышвырнут из Хога как только они сойдут с поезда. Видя как хмурится блондин, Чарли уже было понадеялся, что обойдётся без попутчиков, однако Драко сумел его удивить. Сказав друзьям, что он останется один, он захлопнул двери купе, запер их заклинанием и уселся напротив, опасливо переступив через Самозванца. Наконец он вернул самообладание, посмотрел на до жути спокойного Эванса и с мерзкой высокомерной ухмылкой начал: — Кто ты такой? — и, не дав ответить, — говори, иначе весь состав в течение пяти минут узнает, что паршивый магглокровка прикрылся чистокровной фамилией. — Заметив, что Чарли едва заметно поморщился, Драко самодовольно хмыкнул и расслабился, ожидая ответов на интересующие его вопросы. Но, к его разочарованию, попутчик быстро справился с заминкой и как ни в чем не бывало принялся за книгу, перейдя в частичное игнорирование. — У тебя есть три вопроса, Малфой, — едва заметно улыбнулся Чарли, перелистывая страницу, на которой остановился. — Поверь, от твоего шантажа мне ни холодно ни жарко, — он решил играть до конца. — Какого?.. — Это был твой первый вопрос, Малфой? — весело вскинулся Чарли, чувствуя себя на острие ножа. Слишком уж он поверил в свою исключительность, забывая, что сейчас у него нет ни родни, ни покровителя, ни магии чтобы себя защитить. Драко тут же заткнулся, начиная напряжённо думать. Невооружённым взглядом было видно, что мальчик боролся с желанием узнать «тайну», которую из себя неосознанно делал Эванс, и с тем, чтобы приструнить пацана, который жестоко над ним пошутил. Скорее всего, Лорд Малфой устроил сыну выволочку, так как наверняка почувствовал небольшое недомогание от их с Драко выверта. Впрочем, Чарли не мог знать наверняка — слишком уж давно он не углублялся в эту тему. Мальчик уже достаточно углубился в чтение, краем глаза заметив, что поезд поехал, поэтому первый вопрос попутчика спустя примерно полчаса молчания заставил его дернуться. Если Драко и возмутился такому пренебрежению к себе, то ничем себя не выдал. — Твоё имя? — Чарльз Эванс, можно просто Чар. Драко замолчал на минуту и продолжил: — Твои родители волшебники? — Да, — видя, что ответ мальчишку не удовлетворил, что было понятно при такой постановке вопроса, Чарли решил дополнить. — Мой отец чистокровный, но не входит в Священные двадцать восемь. Однако его род достаточно древний, чтобы не считаться отбросом, если такой ответ тебя устроит, — повёл он плечом. Припоминать Джеймса не хотелось вовсе, игра с Малфоем, с которым у них всю жизнь были натянутые отношения, начала утомлять — всё же даже с потухшими воспоминаниями он всё ещё ощущал себя тридцатилетним. У Драко от такой неоднозначной информации загорелись глаза, и Чар улыбнулся. Не подружатся — так не станут врагами. Всё же такому магглу с палкой, как он, нужен был хотя бы один чистокровный на своей стороне. Малфой станет лидером Слизерина, в этом сомневаться не приходилось. Мелкий, не сдерживающий любопытство, но в каком-то смысле лидер. — Почему ты не колдуешь? — вопрос оказался неожиданным. — Несколько раз за эти полчаса с полки падал твой портфель, но в итоге ты даже не потрудился его приклеить, просто кинул под сиденье, — пояснил он. — Мне нельзя колдовать еще три месяца, — спокойно расстался со своей слабостью Чарли, подумав, что об этом ещё сто раз узнают. — Почему? — спросил Драко в очередной раз. Поняв, что контакт с белобрысым мальчуганом налажен и закреплён, Чарли с показательным недовольством рассказал о своем «приключении», не упомянул лишь какое заклинание он решил опробовать. Не хотелось казаться тем самым самоуверенным дураком, не знающим элементарно своего потолка. Посмеялся над предупреждением об исключении, боком упомянул интересных, на его взгляд, волшебников, с которыми познакомился в Мунго и наконец закончил восторженным рассказом о девушке по имени Азира Акиш. — Ты должно быть шутишь! — возмутился Драко, неприлично разинув рот. — Не могу поверить! — Чарли вопросительно поднял взгляд. — Мой papa полгода добивался у Леди Акиш дополнительных уроков для меня, но так и не преуспел. А ты вдруг говоришь, что несколько недель провёл с ней в Мунго! Более того — она тебя… учила! — его тон спустился на полушёпот, заставив мальчишек наклониться друг к другу. — Мерлин, Чарльз, если это правда, то я хочу быть первым из первокурсников, кто будет хвастать твоей удачей! Тебе безумно повезло! — А кто она такая, эта Акиш? — недоумённо спросил Чар, нахмурив брови. — Не думал, что она может быть настолько знаменита… — В какой деревне ты жил, что не знаешь!.. — и вдруг осёкся, вспомнив их недавний разговор, в котором Эванс упоминал, что жил в мире магглов с родственниками-сквибами из-за проблем излишней чистокровности своих родителей (конечно, Гарри наврал с три короба — даже он не знал сквибка ли Петунья, и весомо предполагал, что проверять это не станут), — Леди Азира Акиш, — продолжил Драко как ни в чем ни бывало, — она самый молодой Мастер зелий столетия! Получила мастерство в семнадцать, едва закончив свою американскую школу. В Америке её знают абсолютно все, а в Англии каждый второй! Она изобрела по крайней мере пять зелий, что сейчас пользуются особой популярностью, — с гордостью поделился он. — Странно, что ты не знал её, ты ведь увлекаешься зельеварением? — кивнул он на книгу, похороненную под огромной лапой Самозванца. — Удивительно, что она преподаёт в Хогвартсе… — пробормотал Чарли, откидываясь на спинку, как вдруг Драко вновь завопил. — Она будет преподавать в Хогвартсе?! Ты ничего не путаешь? — Нет… — протянул Эванс. — Она сказала, что увидится со мной в школе, поэтому я и подумал… Изначально мне казалось… — неуверенно начал он, осторожно подбирая слова. Что-то в словах Малфоя не складывалось. Снейп был его крёстным, он не мог просто так отбросить его заслуги и восхищаться какой-то американкой. Он описывал её его достижениями, — другой великий человек. Малфой на секунду завис и натурально, заливисто расхохотался. — Мерлин, а ты оказывается тот ещё шутник! — О чём ты? — Слизнорт преподаёт в Хоге зельеварение с двадцатых, его застал ещё мой дед. Ты действительно считал Горация Слизнорта… великим человеком? — не останавливая смех, спросил Драко. У Чарли хватило ума смутиться. — А как же… Северус Снейп? — хрипло переспросил он, все больше чувствуя неладное. В рту стало сухо, а руки неожиданно задрожали. Не могло же?.. — Северус Снейп?.. — растеряно переспросил мальчишка. — А кто это?