Закидоны

С Чимином никогда не было проблем, они с Юнги ни разу серьёзно не ругались и было у них всё, как по маслу. Мин Юнги думал, что с беременным Чимином тоже никаких трудностей не возникнет. Он так сильно не ошибался, даже на пересдаче курсовой.       Трудности начались с, казалось бы, безобидной фразы: — Юнги-я, а пойдём перекрасимся? И началось… — Нет! Мне не идёт рыжий. — Но раньше он тебе нравился. — Когда такое было? — Всего лишь год назад, когда… — Целый год назад! — …Целый год назад тебе нравился рыжий. — А сейчас серо-буро-малиновый. — Что? — Я передумал, хочу пепельный. На третьем месяце беременности начался подъём в пять часов утра. В. Пять. Часов. Грёбанного. Утра. — Юнги-хён, выглядишь так, словно готов убивать. — Мин посмотрел на Гука взглядом потенциального серийного убицы, того аж в дрожь бросило. — Я встал в пять часов утра, чтобы пойти на зарядку. На свежий воздух со своим омегой. Я счастлив? — Чонгук начал судорожно думать, куда звонить в первую очередь: в полицию или больницу, а может всё сразу?.. На четвёртом месяце ЧимЧим начал просить арбузы зимой. Юнги приходилось на первой космической покупать арбузы, и не факт, что Чимин не передумает. На пятом месяце живот у Чимина уже был приличный. Запросы стали ещё жёстче. Мин, атеист от роду, внезапно начал молиться, чтобы дожить до рождения ребёнка, ибо его круги под глазами были сродни Марианской впадине. Не только из-за запросов супруга, но и из-за переживаний. Зима на дворе, и не дай бог одеяло с Чимина сползёт и он простынет, Шуга себе этого не простит. На шестом месяце Чимин стал очень эмоциональным. Если раньше, смотря дорамы, он просто делал грустную моську, то теперь он был готов обогатить все моря и океаны своими слезами. На седьмом у Юнги начала ломаться нервная система. — Ты меня не любишь. — Если бы Юнги что-нибудь пил в этот момент, то он обязательно выплюнул бы всё содержимое. — С чего такие выводы? — Он смотрел на омегу, со скрещенными руками на груди и недоумевал. Только что они смеялись и нежились, а сейчас вот это вот. — Интуиция. У Мина нервно задёргался левый глаз. На восьмом Чимин внезапно стал белым и пушистым. Моя жопа чует подвох. — Юнги, а давай улетим в Пекин? — Прости, маленький, я…эм — Юнги в панике, на него смотрит пара влажных глаз из которых вот-вот хлынут слёзы — Там воздух грязный, да и куда тебе на восьмом месяце беременности. — Ты стесняешься идти со мной! Боже, если ты есть, дай мне сил и терпения! На девятом Чимина забрали в больницу, чтобы во время беременности точно ничего не случилось. А вот когда начались схватки, Юнги бежал с работы, как в попу ужаленный и ждал. Этот ад, состоящий из криков омеги, Мин не подозревал, что его малыш знает столько выражений и эпитетов. Но чтобы не случилось, Юнги безмерно счастлив, что он встретил Чимина, что сейчас держит своего сына на руках, выцеловывает каждый пальчик на руках омеги. Альфа каждый день приходит навестить свою семью, пока их не выписывают из больницы. Юнги даже готов пройти через этот ад с перекраской волос, фитнес по утрам, смотреть слезливые дорамы, бегать за арбузами в семь часов утра, хотя магазин открывается в десять. Лишь бы сидеть на диване и слушать нежный голос любимого, что читает сказку их сыну.