***
Уже через пятнадцать минут Паркер, еще одетый в своем костюме, стоял у массивной двери огромного здания, рассматривая каждую деталь на ней. Оттуда доносились громкие возгласы, иногда вопросы, которые, к слову, тайну его срочного появления не раскрыли. Питера впустил внутрь какой-то очень крупный мужчина, одетый в специальную униформу, чем насторожил парня. Глаза незнакомца были в очках, а все выглядело как в дешевом кино с дорогим интерьером. Где-то сейчас его должны застрелить, ограбить, побить. А может и все сразу, но чем дольше они шли, тем отчетливее были голоса, а легкое наваждение тут же спало, хоть ситуация продолжала быть странной. Перед ним открыли еще одну дверь, как бы намекая: «Давай, вали уже туда». Перешагнув через порог, он подошел к красной ширме, за которой находился Тони и рассказывал забавные истории, особенно выделяя Мстителей и Капитана Америку, явно не переходя к основной теме. К мистеру Старку подошел тот же человек, что и к нему, сказав что-то на ухо. Железный Человек тут же остановился и сказал, что сегодня непростой день и он не ради всей этой болтовни их всех созвал, обведя всех взглядом, он посмотрел в то место, где сейчас был его стажер. Все в миг затихли, ожидая той самой сенсации, как со свадьбой миллиардера. Плейбой опустил голову, сделал небольшой вдох и ораторской, поставленной речью произнес так громко, как только мог: — Дамы и господа, прошу встречайте нового члена команды Мстителей — Человека-Паука! Кто-то сзади толкнул школьника на сцену, заочно разблокировав маску, так что теперь он находился в центре всего внимания, с открытым лицом. Стыд, страх — никогда бы он не подумал, что будет испытывать именно это во время его раскрытия и признания. Он всегда думал, что не сможет не прыгать от счастья, но в этот момент он словно прирос к полу, а мозги летали где-то на Титане. Наверное, слишком ошарашенная и бледная физиономия заставила на несколько секунд репортеров и журналистов затаить дыхание, хотя это было скорее затишье перед бурей, потому что как только прошло удивление — они начали ломиться к нему, но слава Богу, там была охрана. Питер уже радовался этим крупным мужчинам, которые не давали этой безумной толпе наброситься на него. Он не сомневался, что смог бы уйти или раскидать их, но вряд ли бы это входило в то, что можно делать дружелюбному соседу. Натянув улыбку, он поднял руку и помахал в надежде, что это как-то остудит их пыл, но стало еще хуже: они начали пытаться добраться до него с двойной силой, а вспышки стали исходить буквально отовсюду. Наверное, он бы так и продолжил стоять, если бы не Старк, взявший своего ученика под локоть, тоже помахав, уводя его из этого сумасшествия. Все, что мог делать сейчас Питер — это махать рукой и улыбаться, как бы наивно это не звучало. Во время сражений он не ощущал такой беспомощности и оцепенения. Это действительно то, о чем мечтал Паркер? Или нет? — Хей, Питер, ты такой бледный, я думал тебя это обрадует, а ты чуть мне в обморок не упал! — обеспокоено возмутился филантроп, но почему-то новому Мстителю показалось это предложение до одури несуразным. — Так, я уже жалею, что рассказал об этом твоей тетушке. Или ты ей уже об этом сказал? Она вроде не выглядела удивленной… О нет! Тетя! Она не должна была, она не заслуживает всех этих переживаний! А его одноклассники? Он же завтра во всех новостях будет… А-а-а-а…! Что делать? — Не паникуй, все нормально, ты теперь звезда! Твоя тетя очень образованная женщина, тебе не стоит волноваться. — Не волноваться? — обреченно выдохнул парень, — не волноваться?! — крик — необузданный, полный отчаяния. — Моя тетя не заслуживает этого, она будет волноваться каждый раз за меня, не зная вернусь ли. А я буду волноваться, что мои враги захотят ее убить! Я — не Вы, Мистер Старк, у меня нет миллионов, чтобы защитить мою семью, но даже с ними Вам это не всегда удавалось? Тетя Мэй — единственный живой родственник, что у меня остался, я не могу с ней так поступить. А мои друзья?! Они то тут причем? Где я буду учиться? Мне либо будут завышать оценки, либо не примут из-за потенциальной опасности, связанной со мной. Я хотел быть Мстителем, но не хотел, чтобы узнали мою личность! Питер не знал откуда у него столько смелости, просто ему резко стало плевать на вся и всех, его мир только что рухнул, его мечта стала проклятьем. Он уважал Тони, он восхищался Тони, он мечтать быть рядом с Тони, но это исчезло так быстро, что он и не заметил. — Питер? — ласковый голос заставил сердце болезненно сжаться, казалось, он действительно сейчас умрет лишь от одного голоса родного человека, больше всего хотелось провалиться сквозь землю. Но даже если бы это было возможно, он бы так не сделал. Это бы еще больше оскорбило Мэй, — Питер, детка, пожалуйста, перестань. У меня душа разрывается, когда тебе плохо. Он не заслуживает ее, он не имеет права смотреть на нее, он не должен был так делать… Почему? Почему он не сказал ей раньше? Зачем наплел историю о косплее, мистере Старке и фанатизме к Пауку. В тот момент он чувствовал себя лжецом, мразью, ужаснейшим человеком во вселенной, но думал, что так будет безопасней. Он сделал только хуже. — Питер, я горжусь тобой, — уверенно произнесла та, что смогла заменить ему мать. Что? Но… Питер поднял красные глаза на одного из самых дорогих людей в его жизни, он не мог поверить в то, что услышал, и никакое наличие супер слуха не было для него аргументом к тому, что он не перепутал слова. Гордиться? Но он обманывал ее, подвергал риску, а… — Я всегда гордилась. Когда я увидела костюм, то начала подозревать, но решила, что если что, то ты сам расскажешь. Я не была сильна удивлена разговору со Старком. Как твой опекун, я должна запретить тебе это, но зная тебя и твою тягу к справедливости, я понимаю, что для тебя это не просто увлечение, а долг. Я знаю, что это опасно, но когда ты пропадал мне было страшно, что ты связался не с той компанией. И я солгу, если скажу, что была рада отрицанием этого факта вторым, а еще, что первое, что я ощутила после слов этого миллиардера — это гордость. Я горжусь тобой, Питер, и куда бы ты не попал, чтобы не сделал, я буду с тобой и поддержу в трудную минуту. Ты можешь рассказать мне все. Она говорила искренне, без преувеличения, говорила так, словно это исходило из ее сути, без масок и обманов, как это делал он. Он никогда не испытывал столько стыда и ущербности, как сегодня, он не знал, как они подошли друг к другу и начали обниматься, не знал, когда они оба начали плакать друг другу в плечи. Последний раз он позволил себе эту слабость когда родители навсегда покинули его. До этого дня больше Питер Паркер не плакал. Питер Паркер не знал, когда он в последний раз так обнимался с тетей, когда ему было так хорошо на душе. Так спокойно и хорошо. — Я конечно понимаю, что порчу такой важный момент и вы наконец выговорились, все дела, да-да, я ради эпичности пропущу и слова «этого миллиардера», но Питер, если ты все еще хочешь быть супергероем, то переставай разводить тут сопли и готовься к вечеринке, в твою честь между прочим, — и как ему удается постоянно быть таким непринужденным? Будто это не ему только что школьник, мечты которого он воплотил в жизнь, наорал, обвиняя его в том, что тот испортил ему жизнь. Но теперь Паркер успокоился и, о боже, как же ему опять стало неловко. Если бы были конкурсы по количеству смущений, он бы занял почетное всемирное первое место. — Мистер С-старк, я… — запинаясь продолжил подросток, но был жестоко перебит. — Питер, я прекрасно понимаю выражение «гормоны бушуют». И еще. Перестань вести себя как девчонка, мне, конечно, приятно, что ты так передо мной отчитываешься, но как бы больно не было признавать, теперь ты тоже герой Земли, хоть я и буду за тобой следить, — как бы между делом вклинил Старк, — и должен стоять на своем, даже если не прав. Ох, черт, за последние слова Роджерс меня бы убил. Но мы ведь об этом ему не скажем, да? — глаза Железного Человека непонятно сверкнули, он одарил его улыбкой, обычно после которой он делал что-то безумное.***
Веселый смех разлетался буквально со всех углов, удары бокалов друг о друга создавали мелодичное дзиньканье, а после снова следовал смех. И почему мистер Старк так любит все публичное и вызывающее, хоть здесь и была теперь только его своеобразная команда. И когда Питер успел так спокойно относится к Величайшим Спасителем, не ликуя всем естеством? Быть может, когда увидел Тора, ударившегося об дверной косяк? Или когда о нем забыли? А может и то, и другое. Если быть честным, то такие пышные вечеринки Паркер себе так и представлял, и пьяного в стельку Тора тоже, но никогда бы не подумал, что был так близко к реалиям. Но чего он ожидал? Каждый раз, когда они идут на службу, не знают, вернутся ли. Скажут ли любимому человеку, что он был любим? Услышат ли взаимные слова? Успеют ли извиниться перед другом, что истекает кровью на твоих руках, закрывая своим тело твое? Не знают, спасут ли они этот мир, уберегут ли тех, кто сам защитить себя не способен? Будет ли у них еще шанс увидеть такие родные лица и сказать, что все закончилось, будет ли шанс на нормальную жизнь? Разве можно судить их за то, что они пытаются насладиться кусочком такой недостижимой, человеческой и беззаботной жизни? Можно ли судить их за то, что они глотают алкоголь как лекарство, что поможет им заглушить боль потери и… возможно, страха. Все испытывают страх, это признак того, что ты еще живой, но порой он убивает изнутри. Можно было бы спросить у союзника, все ли будет хорошо, но какой смысл от ответа? Я не знаю? Страх будет убеждать, что это конец. Да? Разум будет убеждать, что все настолько ужасно, что тебе вот так прямо лгут в глаза. Нет? Он знает что-то, чего не знает задавший вопрос? Что он несет? Он не верит в победу? А если бы умер он, не сказав Энтони о своих чувствах? А если он умрет сейчас, не извинившись за выходку на сцене? А если он уже погиб во время сражения, а это его личный рай? — Пит, чего ты такой отстраненный, этот твой праздник, твой день, почему стоишь здесь один, в сторонке, — так же задорно произнес Железный Человек, появившись словно из ниоткуда, а его паучье чутье, которое появилось совсем недавно, молчало. Стоит только подумать ему об наставнике, как он тут же появляется. Или у Питера уже паранойя? — Или тебе нравится одиночество, м?.. Темная, одинокая комната, где никто за тобой не сможет проследить… — Что? Нет! Я никогда не… — Что он имел в виду? Его учитель только что намекал ему на… дрочку? Это, конечно, в стиле гения, но… но… — Все нормально, пацан, я в твоем возрасте это делал… — филантроп резко остановился и приложил руку к подбородку, поглаживая небольшую бороду, — а нет, не делал, у меня всегда были девушки, женщины, иногда мальчики, но я не к этому клоню, так что давай, развлекайся. Конечно, здесь ты вряд ли кого-нибудь из девушек подцепишь, к Черной Вдове и Алой Ведьме лучше вообще не лезть. Если за Ванду заступиться Вижн и надерет задницу искусственный сверхумный интеллект, то Романова тебе лично даст… не даст. Но пиндюлей получишь. А еще может от Бэннера влететь. Что-то я усугубляю ситуацию… — Мистер Старк, мне что-то не хорошо, я лучше выйду на крышу, — быстро проторил парень и тут же выскользнул из закрытого помещения, не дождавшись ответа. Не услышав крика:"Питер, все нормально? Я что-то не то сказал?» Удивленные взгляды были направлены на спину самого молодого из них, пускающего паутину на крышу здания.***
Ну почему, почему какие-то чудо-формулы доходят до этого плейбоя так же быстро, как один плюс один будет два, а его чувства остаются незаметными? Или у него действительно открылся актерский талант скрывать от всех свои чувства? А, может, действительно, в актеры податься? Перестроиться на другую жизнь ему не составит труда, он и так живет двойной жизнью, так хоть деньги за это получать будет. Хотя он и сам понимал, что злится не на Тони, а на себя. Ну почему он такой слабый? Почему он так боится признаться в своих чувствах? Может потому, что у филантропа есть жена, возможно, скоро будут дети, а он будет отвергнут и лишиться даже такого общества Старка навсегда? Город был освещен большими фонарями, а кое-где висели разноцветные горящие вывески, призывающие людей зайти к ним и насладиться продуктом их производства. Это были кафе, McDonald's, магазин мебели или просто сувенирные, совсем недавно открытые лавки. Промозглый ветер дул прямо в лицо юноше, но это не мешало ему дышать полной грудью и наслаждаться красотой этого огромного Нью-Йорка. Пары влюбленных заходили выпить горячего капучино, некоторые заходили за мороженым с карамелью, а может, и с шоколадом. Вечер плавно переходил горизонт, но жизнь продолжалась, буквально со всех углов пахло прожаренными булочками или только что сделанной сахарной ватой, слышался смех подвыпивших подростков, которые только ищут свою норму, а слегка закрытая тучами луна прекрасно дарила впечатление некого сказочного мира, в котором все возможно. Такая атмосфера была незаменимым душевным обезболивающим. Надеждой на счастье, детское, наивное, но счастье. Быть может, он сможет наладить и спасти не только чужую, но и свою жизнь, найти любовь с тем, о ком мечтает уже давно? Глупые мечты, которым суждено разбиться в дребезги, но кто посмеет снова разрушить его мир? — Тоже скучаешь? — раздался тихий голос сзади. Быстро повернув голову, он увидел Капитана Америку, одетого в обычную белую майку и голубые джинсы. Питеру было сложно смотреть на такого неофициального, простого Стивена Роджерса, с мягкой улыбкой и руками в карманах. Мы всегда думаем о героях, представляя красивых, накаченных, не имеющих каких-то недостатков людях, но никогда не задумываемся, что они такие же, как и мы. У них есть эмоции, ошибки, жизнь. Нормальная. А если и нету, то поверьте, как бы они не врали, они желают этого больше всего. — Нет, я просто, — Паркер задумался. Скучает ли он? Чтобы скучать, нужно попробовать, поэтому нет. В унынии? Да. — А почему Вы не с командой, капитан? Глаза Роджерса наполнились какой-то странной печалью, такие голубые и чистые, как он. Суперсолдат расправил плечи и присел рядом с парнем, смотря куда-то вдаль, на бескрайние просторы космоса и медленно тлеющие звезды. Такие прекрасные, но сгорающие. Ничто не вечно. — Знаешь, я бы хотел извиниться перед тобой, — серьезно сказал Стив, перенеся свой взор с темного неба на мальчика, что удивленно смотрел на него с открытым ртом, — нет, не перебивай, я долго думал над этим. Я хочу извиниться за… За наш бой. Я подозревал о твоем не слишком большом возрасте, но надеялся, что ты хотя бы совершеннолетний и понимаешь, что делаешь. Можно сказать, надеялся на благоразумие Старка, но, видно, зря. Ты оказался еще моложе, чем было в моих самых страшных снах. Первые дни я не мог заснуть, потому что корил за то, что сбросил на тебя не одну тонну, даже не зная о твоих способностях, возрасте, не знал лица и кто ты в жизни, что делаешь, если у тебя семья, жена, дети. Если бы ты не оказался таким сильным, тебя ведь могло убить и виноват бы в этом был бы не столько Тони, сколько я. Я бы не смог себя простить за убийство подростка, который просто сражался за своего кумира, который пытался сделать этот мир лучше. — капитан сделал странную паузу, чем сильно насторожил Паука, его глаза стали чересчур ясными и одновременно очень глубоким. — Сражался за того, кого любишь. Не нужно врать, Питер, этот восхищенный взгляд можно увидеть за милю от тебя. Он хотел возразить, но понимал, что это бесполезно, первый мститель пережил войну и многое повидал, видел, как влюбленные пары умирают на руках любимых и точно мог отличить эти чувства. Забавно, ведь любовь к своему учителю он сам долгое время спихивал на фанатизм и искренне в это верил. Питер уже не сможет сказать точно, когда он понял, что это не так. Но это был один из лучших дней в его жизни, как и самый худший. Им никогда не быть вместе. Но сколько еще знают об этом? Все? А Энтони? Он тоже? Или нет? Наташа Романова точно знает, она же шпионка. Возможно, и Бэннер. И Вижн. У него во лбу действительно чуть ли не звезда. А значит знает и Ванда. — И давно Вы об этом знаете, капитан Роджерс? — опустив голову задал самый интересующий его вопрос Питер. Препираться не было смысла, да и вряд ли он что-либо сделает. Роджерс лишь еле заметно кивнул. Отлично! О его чувствах знают давно и молчат, молчат как партизаны! Но что они могли сделать? Поговорить бы не получилось, сказать Старку идея не из лучших, просто делать вид, что все так, как должно быть. — Питер, в твоей любви нет ничего такого, — ласково произнес Символ Америки, все еще сочувственно смотря на него, — это нормально. Я тоже любил и жалею, что потерял так много времени, но уже ничего не изменить в моей истории, а ты можешь. Поверь, придет час и пожалеешь о том, что молчал, что боялся. Смотреть правде в глаза трудно, мне самому это известно, я борюсь с собой каждый день и делаю то, что должен. — Вы когда-нибудь любили? — внезапно спросил новый мститель, устремив взгляд на сидящего и пришедшего от такого откровенного вопроса в прострацию Стива. Он так говорит о любви, о своей жизни, значит, он любил и потерял? — Да, — тихо сказал он, вновь поворачивая голову к другим планетам, — ее звали Пегги. Пегги Картер. Она умерла вскоре после моего… пробуждения. — Но она была свободна до Вас, верно? — с тоской задал вопрос юноша. Брови собеседника как-то быстро нахмурились, а Паркеру резко показалось, что он ищет в его словах ложь, но через минуту гляделок лицо капитана снисходительно разгладилось. — Твоя память еще не восстановилась, верно? — это звучало скорее как утверждение, нежели вопрос, чем заставило его врасплох. Он собирался все спросить у Железного Человека, но, похоже, он спалился раньше положенного. Неужели произошло что-то страшное с Энтони? Но он не выглядел опечаленным, — Пеппер погибла месяц назад, ее убили слуги Таноса, тебя же, как только появилась возможность, Стрэндж выкинул в портал, в больницу, к своей знакомой, ты был сильно ранен и истощен, врачи предупреждали, что может быть полная или частичная потеря памяти. Сомневались, что вообще выживешь. Когда Кристина заметила твою ускоренную регенерацию, то поняла, что это может вызвать подозрения и ненужное любопытство. Палмер навела кое-какие документы, где-то, возможно, деньги, я не вдавался в подробности почему тебя разрешила забрать. На тот момент тебе уже не не нужны были аппараты, а твоя тетя ничего не знала. Знаю, это сложно, я вообще сначала не понял как это все выкрутилось. После того случая, пока ты был в коме, Старк стал пить не видя границ, пока другие Мстители не напомнили ему о том, что еще есть ты и ему, то есть тебе, нужна будет надежда, а он дать ее не будет способен. Он переживал за тебя. Она… Умерла? Так вот что произошло в тот день. Они воевали на Титане, а когда он выдохся, его отправили на Землю. Ускоренная регенерация позволила ему оставаться в живых, его спасли от ненужного внимания, чужие люди проводили незаконные действия ради него, Тони перестал пить ради него. Человек-Паук знал, что это неправильно, думать о том, кто потерял месяц назад дорогого человека, но не мог перестать. Это значит, что у них может быть шанс? Пускай они будут как у отца-сына, главное, чтобы он был рядом. Как же он некрасиво себя сегодня повел перед ним… — Если у Вас не осталось никого ради кого бы Вы сражались, что Вас заставляет подниматься каждое утро, заставляет бороться? — этот вопрос задал ему наставник, теперь ему интересно узнать этого у своего героя детства. — Я… Это сложно объяснить и выразить словами, но… Скорее всего я мог бы найти девушку и завести с ней семью, но чтобы я дал ей? Я не могу смотреть как людей унижают и истребляют как скот. Она была бы несчастна со мной. Ради чего я сражаюсь? Я просто могу, Питер. У меня есть сила, сила сражаться с несправедливостью, подлостью и жестокостью, кем я буду после, если позволю этому всему процветать? Кем я буду, если начну проходить мимо убийц, позволяя им убивать, воров, позволяя им красть? Если есть возможность, то обязательно нужно ей пользоваться. Чем больше сила, Питер, тем больше и ответственность за тех, кого не спас, за то, что не предотвратил. Все действия имеют последствия, ничего не проходит бесследно. Не задержав преступника, он может потом убить чью-то маму и как тогда смотреть в глаза ребенку, зная, что если бы не ты, то она была бы жива. Ты должен это понять, ведь за тобой будущее всей этой компании. Когда-нибудь нас всех не станет, и ты должен быть готов к этому. Поэтому не теряй времени, оно имеет свойство быстро уходить, — последние слова еще долго звучали в голове Человека Паука, он не заметил, как спустя пару секунд ушел бывший, или нет, военный, не заметил, как вечер сменился глубокой ночью, а на небе из-за туч вновь появился белоснежный месяц.***
Внутрь здания Питер вернулся только поздней ночью, ему нужно было обдумать слишком много и разобраться в себе, своей любви и желаниях. Кто бы мог подумать, что мальчишка из Квинса влюбится в всемирно известного человека, обладающего неприличной суммой. Кто бы мог подумать, что он сразиться с Великим Героем Второй Мировой Войны, а потом будет мило беседовать об отношениях и мире сего. Кто бы мог подумать, что неудачник Паркер окажется Паучком. Телефон в кармане активно вибрировал, кажется, его друзья увидели новости и теперь не перестают строчить ему смс, но он был уверен, что Мишель это не удивило. Складывалось ощущение, что она не переставая следила за ним и каждым его шагом. Как-то раз он решил, что она может быть секретным агентом Щ.И.Та, но потом выкинул это из головы. Даже если и так, он все равно не узнает. Щ.И.Т. — не детская организация, о которой может узнать любой школьник. — Мистер Паркер, — строгий и неожиданный голос вывел парня из рассуждений может ли его одноклассница быть шпионкой. Тогда вот что получается: он — Человек-Паук, Мститель; Нед — его навигатор; Лиз — дочь суперзлодея, сражавшемся с ним, его первая любовь; ЭмДжей — сверхсекретный агент. Какая вероятность, что все они будут учиться в одном классе? — Разве можно вот так вот срывать праздник в честь себя не сказав спасибо, даже «пока» не сказав! А вообще-то старался! — Старк показал пальцем на своего протеже, он явно был оскорблен выходкой подростка. — Как я должен был выкручиваться? Ты снова доказал, что ребенок, а я пытаюсь тебя в свет вывести, как последний извращенец. А ведь это правда. Питер не подумал о других, он подумал только о себе и что хочется ему. — Мистер Старк, простите пожалуйста, мне правда стало очень плохо, все навалилось на меня слишком быстро, — Питер виновато опустил голову. — Мистер Старк, я ничего не помню. Я не помню чем все закончилось. Я знаю, это не оправдание моего эгоистичного поведения, но… Боже, ну почему все так запутано! — выкрикнул парень, больше не в силах сдерживать все в себе. Все действительно произошло слишком быстро: битва на Титане, потеря памяти, признание, тетя, Тони, вечеринка, Тони, разговор со Стивеном, смерть Пеппер, опять Тони. Боковым зрением он увидел, как Старк успокоился и, наверное, испытал жалость к нему. О Боже, стало только еще хуже. Жалость — не лучшее начало. — Питер, подойди, — уже более спокойным голосом сказал филантроп, а сам направился к барной стойке, один раз обернувшись, чтобы убедиться, что он идет. Питер следовал указанию своего предмета вожделения, не понимая к чему тот клонит, но когда его учитель взял два бокала и виски, до него тут же дошло. Не может быть. Чтобы сам Энтони Говард Старк предложил ему выпить, периодически называя ребенком. — Не смотри так на меня, у тебя сегодня праздник, а под четким контролем взрослых глоточек сделать можно, а то ну совсем как Роджерс правильный. — Ми-мистер Старк, мне нельзя, у меня завтра учеба, а еще… — Так, ну уж нет, хватит, Питер, стоп! Ты наорал на меня с утра, днем сбежал, а сейчас отказываешься от моей малюсенькой просьбе в знак благодарности? Я очень сильно обижусь, если ты продолжишь искать себе оправдания. Плюс ко всему, какая нахрен учеба, у тебя больничный, а на больничном нужно отдыхать, так что сел и пьешь вместе со мной. Стиву скажем, что это был разок за компанию и вообще я совратитель малолеток. Взяв в ладонь хрустальный, заполненный дорогущим алкоголем бокал, Паркер поднес его к носу, хотя бы для приличия, так как запах мог услышать и из конца комнаты. Немного поморщившись, он попытался выпить все залпом, но стоило только попасть жидкости в горло, как Паркер зашелся в диком кашле, чем вызвал у стоящего рядом «спасителя» ухмылку, которая грезилась в любую секунду стать таким же диким хохотом. Горячая мужская рука легла на спину ученика и начала слабо похлопывать, но что самое удивительное, это помогло. Расправив спину и кривя лицо как от кислого, Паук поставил стакан обратно на стол, нос покраснел. Втянув носом воздух, он чуть видимо помотал головой несколько раз и вновь посмотрел на плейбоя. И почему все так любят смотреть на небо? Однако, ему самому стоило признаться, что частенько забирался на высотки башен и смотрел вверх, кажется, на непостижимую людьми ночь. — Иногда я смотрю и понимаю, что я всего лишь жалкая букашка в этом жалком мире, о которой забудут сразу же после смерти. Думаю, что я оставлю после себя? Старк Индастриз? Его разорят в тот самый момент, когда мой дух выйдет из тела. У меня нет наследников, — еще державший в своих руках кухонную посуду, миллиардер немного сузил глаза, — как думаешь, есть параллельные вселенные, м? А есть ли? Может, в другой вселенной он — девушка, или успешный бизнесмен, а может учитель или путешественник. Может, в другой жизни у него есть семья, есть любовь? — Не знаю, мистер Старк. Мне кажется есть, — слова Питера вызвали какую-то горькую усмешку. Время спрашивать подростку, что он сказал не так. — А иногда я думаю, есть ли мир, в котором я обычный человек или в котором нет героев, только сказки о нас. Скажем, фильмы, как про твоего Бэтмена. Может, он реальный? — голубые глаза встретились с карими. — А может есть мир, где мы можем быть вместе? — не отрывая взгляда спросил Энтони. Рот Питера соприкоснулись с искусанными губами Тони, руки мужчины легли на ребра Паучка, сжимая, — я люблю тебя, Питер. — оторвавшись парня серьезно сказал Старк. Что? Мистер Старк только что поцеловал его и признался в любви? Сердце мальчишки начало бешено колотиться, а в висках пульсировать. — Я… не… Это не то… — начал пытаться что-то выдавить из себя, но больше в этот момент он был похож на выброшенную на берег рыбу, желающую походить по земле. — А ты? — все так же серьезно спросил Железный Человек. Новый мститель сильно сжал челюсти и, сдвинув брови, шепотом, чтобы то, что происходит здесь и сейчас осталось тайно и было известно исключительно этим двоим, ответил: — Да Питер не стал ждать пока его уже бывший наставник начнет действовать, обняв руками шею мужчины и впиваясь в его губы жадным поцелуем, он попытался залезть ему под майку, но его руки были перехвачены и отведены за спину, а поцелуй стал более напористым. Взяв под ноги и посадив мальчишку на стойку, где только что стояла бутылка, Тони резко стянул с него кофту, оглаживая обнаженные рельефы мышц и позвоночник. Разорвав поцелуй, Тони приник к мягкой шее, вылизывая каждый миллиметр на девственной коже, руками продолжая блуждать по юному, никем не исследованному телу. Плейбой слегка прикусил плечо протеже и начал проводить условную линия до соска, беря его в рот и аккуратно посасывая. Первый стон удовольствия вырвался из уст парня, стимулируя Старка продолжать ласкать своего мальчика. Отпустив грудь Паркера, Энтони продолжил строить дорожки из поцелуев все ниже и ниже, пока не оказался у раздвинутых ног и не уткнулся в ремень джинсов, не способных скрыть стояк подростка. Выпрямив спину, Железный Человек прикоснулся своими губами о скулу племянника Мэй, коротко бросив сбившимся от возбуждения голосом: — Пятница, дай немедленно смазку! Уткнувшись лбом и лоб дружелюбного соседа и мягко, обращаясь лишь к нему, задал, пожалуй, самый волнующий его вопрос: — Хей, все нормально? Мы можем продолжить? — Да, только, — переизбыток эмоций давали о себе знать, ничего не началось, но у него уже появилась слабая отдышка и, сделав глоток такого же важного, как и Тони, воздуха, он продолжил пересохшими губами, — ты одет… Искусственный интеллект поднес механической клешней белую коробочку, которую филантроп тут же открыл и снова впился в уста подростка, одновременно снимая с себя ту злополучную майку, которую Питер хотел снять еще тогда. Проведя пальцами по животу ученика, он ухватился пальцами за нижний гардероб бесцеремонно рвя и сдирая их с фигуристых ног. По залу эхом разошелся звук лязгующейся о пол металлической упряжки, показывая, насколько уединенны они в этот момент. Питер откинул голову назад и томно выдохнул, оставаясь в одних домашних трусах с Железным Человеком. — Ух ты, какая красота, — довольно облизнувшись, филантроп нажал тыльной стороны ладони на часто вздымающуюся грудь, раскладывая Паука на стол в форме звезды, коим он теперь и был. Удобно устроившись между коленок Паркера, он развел их еще шире, разглядывая поистине красивый открывшийся вид. Энтони склонился над полностью подвластным ему телом, растягивая резинку на трусах и неторопливо отодвигая их, не задевая уже давно окрепшее мужское достоинство, жаждущего к себе внимания. Откинув вещь с его портретом куда подальше, а если точнее, то в угол комнаты, Старк лениво спустился ниже, находясь в нескольких сантиметров от паха, на что получил громкий вздох, руки Паркера сильнее вцепились в края стойки, чуть не ломая их. Проведя носом возле члена, гений присосался к внутренней стороне бедра оставляя там огромный засос. — Ми-и-истер Ста-арк, — измученно выкрикнул Питер, закидывая ноги на бедра наставника. — Тони, Питер, я собираясь трахнуть тебя, а мистер Старк звучит слишком официально. Тони провел рукой по вставшему органу, обхватывая головку губами, спускаясь все глубже на ствол, нежно проводя языком по длине. Человек-Паук мгновенно выгнулся в спине, прижимая Железного Человека к себе так, что даже если бы он захотел, выбраться бы не смог, но сейчас от тела парня он бы сам никогда никуда не ушел. Скользя вверх и вниз, он обводил каждую взбухшую венку, вылизывая так, будто от этого зависела его собственная жизнь. Стоны подростка слились в какую-то приятную для ушей симфонию звуков, играющую на фоне важной работы. — Я… сейчас… — охрипшим от возбуждения голосом попытался предупредить новый мститель, но плейбой словно не слышал его, ускоряя темп, изредка выпуская его с пошлым причмокиванием. И вот, выпустив парня изо рта, Энтони посмотрел на расширившиеся от похоти зрачки, получив недовольный выдох. — У тебя ведь ускоренный метаболизм, да? То есть и кончить ты можешь несколько раз? А, можешь не отвечать, я и так знаю ответ, — снова насадившись на всю длину, он взял прежний темп, вызывая у мальчишки судорожный вздох, быстро переросший в жалобный скулеж, просящий о долгожданной разрядке. — Мистер Ста-а-арк… — бедра Питера начали вбиваться в горло филантропа в нужной скорости, а вскоре, согнувшись почти пополам, он излился ему во внутрь, обессильный достигнувшимся пиком, но был тут же грубо перевернут на живот, поставленный в позу раком. Шлепок ладони о ягодицу прошелся эхом по коридорам опустевшей базы, сопровождаемый чем-то кратковременным между «ой» и «ах». — Питер-р-р, я же говорил тебе называть меня Тони, — ухо Паркера опалило горячее дыхание Старка, он почувствовал влажный язык за мочкой, постепенно переходящий к позвоночнику. Он услышал как Железный человек взял ту самую баночку, которую просил принести Пятницу, а после почувствовал холодные пальцы, непроизвольно сжавшись. — Т-с-с, Питер, расслабься, — успокаивающий тембр любимого человека помогли разжать сфинктер, впуская в себя один палец, вызывая неприятные ощущения. — Я знаю, это не очень приятно, но поверь, это пройдет, — Паучок не хотел думать откуда он это знает, но решил все же поверить, опыта у его партнера было намного больше, а спорить просто не было сил. Следом за первым Старк просунул второй, слыша недовольное шипение рядом. Пальцы начали двигаться из стороны в сторону, растягивая узкую дырочку тугих мышц. Тони разводил пальцы, нажимал на разные точки и менял положения, пока его мальчик не выпрямил позвоночник и не закусил нижнюю усту, чтобы сдержать стон. — Нашел! — радостно проговорил Железный Человек, просовывая третий палец. Человеку-Пауку было все равно, что он нашел, хоть подсознательно и знал, но только бы он не останавливался. Странное чувство боли и удовольствия вызвали мелкую дрожь по телу парня, но это вызывало лишь чистый восторг. Никогда, никогда Питер не испытывал таких ярких ощущений, ни когда дрочил, ни когда целовался, никогда с ним такого не происходило. Паркер чувствовал, что снова возбуждается, значит, Тони был прав. Внезапно Старк из него вышел, на что получил неудовлетворенное мычание. — Тише, карапуз, все получишь, — он почувствовал крупный стояк, упирающийся его в промежность, охнув от предвкушения, что это все окажется в нем. Позади парня послышался звук расстегивающегося ремня, так же как и его упряжка, с лязгом падая на пол. К разработанной дырке был приставлен на всякий случай дополнительно смазанный мужской орган, готовый войти в него в любую минуту. Он и сам попытался насадиться на него, но его волосы крепко держали, чтобы он ничего не сделал. Сначала в него вошла головка, аккуратно проталкиваясь в податливое тело, а следом Старк полностью оказался в горячем нутре мальчишки, получив приглушенный рукой полустон. Не давая привыкнуть к заполненности, он начал равномерно двигаться, держа парня за бедра, контролируя его положение. Старк был доминантом и это было общеизвестный факт, так что обездвиживание было вполне ожидаемым действием со стороны верхнего. Грязные шлепки яиц о ягодицы заполнили собой все помещение, превращая атмосферу в такую неправильную, но желанную, в голове стало плыть от ощущений. Толчки становились все резче, филантроп выходил и тут же заполнял собой, каждый раз сливаясь с Питером в стоне. Не будь у подростка опоры под ногами, он был уверен, он свалился бы на пол, не способный держаться стоя. Рассудок потихоньку начинал мутнеть, все конечности постепенно немели, но все внимание было обращено на одно единственное место, которое уже сейчас было готово содрогнуться в сладкой истоме. Рука гения переместилась на плечо, крепко его сжимая и помогая слиться в одном темпе. Голова миллиардера была откинута назад, а с губ сорвалось стенание наслаждения из-за долгожданного соития с юным стажером. Их тела соединились в зверином ритме, совершенно наплевав, что на их крики могут прибежать мстители, решив, что им нужна помощь. Но помощь им как раз-таки была не нужна. Подкосив колени, Паркер все же сломал край стола, дрожа от накрывшего второй раз оргазма, сжимая в себе Железного Человека. Следом за ним кончил и Энтони, продолжая свои манипуляции, извергаясь в самую глубину мальчишеского организма и, навалившись сверху, неторопливо выскользнул. — Я люблю тебя, Питер, — шепотом повторил гений, поцеловав Человека-Паука в кудрявую макушку, зарываясь носом в волосы. Питер пах свежестью, честностью и, несмотря на произошедшее, — чистотой. Он не заслужил всего того, что ним случилось. Перевернувшись на бок, герой взял в кольцо рук талию плейбоя, неумело целуя. — И я люблю тебя, Тони, — ласково произнес школьник, тепло глядя на самого важного человека в его жизни. За окном круглая луна успокаивала своим легким свечением, слабый ветерок колыхал тонкие листья, сдувая некоторые из них. С темного неба стремительно падала лучезарная звезда, ждя, когда кто-нибудь попросит ее свершить чудо. «Чтобы мы были всегда вместе», — мысленно проговорил он. И где-то в глубине души загорелся огонь счастья, что будет вынужден сгореть, сжигая все, что дорого. Но сейчас он доволен, сейчас с ним тот, с кем он хочет быть, сейчас нет никаких монстров, Богов и пришельцев. И пускай все это будет выдумкой, он запомнит ее на всю жизнь, пускай это глупый вымысел, даже если так, Питер бы не захотел возвращаться в реальный мир. Потому что там им не быть вместе, там проблемы и разочарования. Ведь никто не осудит его за то, что он, сражаясь, попал туда, где все прихоти стали относительно настоящими. Что плохого, если он не захочет возвращаться, а останется здесь? И если вселенная дает тебе шанс, то почему бы не воспользоваться им?***
— Пишет, нет? — уставше спрашивает Тони. Глаза «шлема» начинают излучать синее свечение, сканируя своего хозяина, а после дает разрешение, — Привет Мисс Поттс. Если найдешь эту запись, прими это спокойно. Конец — это часть путь, — прерывисто дыша продолжает он, — к слову сказать, дрейфовать в космосе без единого шанса на спасение не веселее, чем я ожидал, — лицо обретает весьма умиротворенный вид, просто потому, что не способно передать всю боль происходящего. А может, в нем просто больше ничего нет. Неиссякаемое уныние и пустота, — еда и вода закончились четыре дня назад, — таким же монотонным тембром произнес Бывший Герой, — кислорода часов на десять, — факт, не более, — и знаешь, — он делает еще один вдох, но он уже обретает некую долю безысходности, — когда я засну, мне приснишься ты. Только ты, — Старк пару раз тыкает в маску, пытаясь представить, что показывает на нее и выключает запись. Ему больше нечего сказать тому, кто остался ждать его на Земле. Он уверен, она ждет. И что-то в глубине сердце заставляет его сжиматься. Заставляет еще больше страдать от потери. А он никогда не узнает, что точно так же сжимается сердце Питера. Что ему снится не Лиз, не Мишель и не тетя. А он. Точно так же ему снишься ты, Тони, как тебе приснится Пеппер.С любовью, твоя Вселенная…