автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
6 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
27 Нравится 6 Отзывы 7 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Проклятые волосы никак не хотели заплетаться в пучок, то и дело рассыпаясь длинными прядями и падая на лицо. И, в конце концов, Азуле это надоело. Нетерпеливо выдохнув, она взялась за ножницы. — Ну ладно, волосы, пора вам встретить смерть!       Чик! — и лезвие легко перерезало пару густых прядей, упавших на лицо. — Какая жалость… У тебя ведь такие красивые волосы.       Урса стояла у нее за спиной, отражаясь в зеркале ровно настолько, насколько Азула могла разглядеть ее из-за своего отражения. — Что ты здесь делаешь? — Я не могу пропустить коронацию своей дочери. — Не притворяйся, что гордишься. Я знаю, что ты обо мне думаешь! Думаешь, что я монстр…       Последнее слово далось Азуле с трудом. Ее передернуло от непонятного чувства. — Я думаю, ты запуталась. Всю жизнь ты контролировала людей с помощью страха. Даже своих друзей Мэй и Тай Ли.       В голове тусклой вспышкой сверкнул гнев. — Разве у меня был выбор?! Доверие для дураков! Страх — единственный надежный способ! Даже ты боишься меня! — Нет. Я люблю тебя, Азула. Люблю…       В тот момент Азуле показалось, что это была попытка надавить на самое больное. И как нельзя более удачная. Цель была достигнута, и слабое место найдено. Для Азулы отношения с матерью всегда были больной темой, которой она старалась не касаться, а, если это все же происходило, она всегда успевала нацепить маску равнодушия. Но сейчас это было абсолютно внезапно. Удар под дых, который Азула не готова была отразить. И впервые за много лет эмоции взяли верх.       Она не сразу поняла, что сидит на полу перед разбитым ею же самой зеркалом и плачет. Она, владеющая Магией Огня и боевыми искусствами едва ли не лучше всех в мире, никогда не сдающаяся, выигрывавшая в смертельных поединках, в которых выиграть, казалось бы, было невозможно, на этот раз проиграла. Проиграла, даже не успев ничего предпринять, когда противник произнес всего одно слово — кодовое слово к ее защите.

***

      Любовь. Слово, всегда вызывающее у Азулы противоречивые чувства. Она никогда не получала достаточно любви — ни в детстве, ни в более старшем возрасте. И сама не желала любить никого, считая это чувство признаком слабости. Однако, вопреки мнению многих, сердце у нее было, так же, как и душа. *       Она бьется в бессильной ярости, заполняя все помещение голубым пламенем, отбрасывающим на потолок всполохи холодного света, кричит так, что мягкие стены камеры, кажется, сейчас разорвутся. Ненависть переполняет ее, заглушая внутренний голос, который все чаще просыпается в душе. Но ненадолго. Как бы сильна не была ярость Азулы, какой бы уничтожающей не была ее ненависть, она перекрывала голос сердца лишь на долю милисекунды. Правда была стойкой, непробиваемой и слишком горькой, чтобы Азула могла принять ее. Слишком невыносимой и противоречащей тому образу, который она составила самой себе в глубоком детстве и которому следовала всю свою жизнь. *       Сколько она уже здесь? Месяц? Два? Может быть, год или больше? Азула потеряла счет времени уже давно. Она жила лишь по промежуткам времени между галлюцинациями, которые по своей длительности были примерно одинаковыми. Однако, даже осознавая всю невозможность их содержания, Азула не всегда — и все реже — могла отличить видения от реальности — настолько они были настоящими и часто даже осязаемыми. — Азула…       Каждый раз после окончания очередного видения девушка оставалась с твердым знанием того, что мать еще придет. Одна мысль о том, что это необратимо, могла довести ее до вспышки ярости. Но, даже зная это, она вздрагивала всякий раз, слыша свое имя. — Я здесь, чтобы помочь тебе.       Азула уже не оборачивается — она и так знает, что мать стоит у нее за спиной. Так бывает почти всегда, если только она в ужасе не просыпается посреди ночи от легких прикосновений Урсы — настолько реалистичных, что девушка каждый раз забывает о том, что это лишь плод ее больного воображения. — Убирайся!!!       Собственный крик звенящим эхом отдается в голове, и Азула зажмуривается — барабанные перепонки готовы разорваться. — Ты слишком сильно запуталась в себе. Ты не знаешь, что делаешь. — Одно я знаю точно — ты всегда хотела избавиться от меня! — Это неправда. Я всегда любила тебя. — Нет!!!       Мозг захлестывает волна собственной ненависти, и весь самоконтроль идет под откос. — Думаешь, что, раз я была любимицей отца, я ничего не чувствовала?! Ты никогда не любила меня! И я знала это! — Пусть так, но… Азула… Мне жаль, что я любила тебя недостаточно сильно.       Эти слова всегда заставляли Азулу окончательно потерять контроль над собой. И этот раз — не исключение. Синее пламя само собой вырывается наружу вместе с болью и яростью. Она пускает огонь во все стороны, выдыхает его вместе с криками бешенства, дышит и плюется им. Злость настолько материальна, что вокруг девушки начинает колебаться воздух. В этот момент Азула живет лишь нескрываемой, всепоглощающей ненавистью. Поэтому, когда она отступает, девушка в бессилии опускается на пол и не сразу понимает, что слезы прорезают по щекам мокрые дорожки. Они холодные и острые, как маленькие кристаллики льда, который Азула также ненавидит всем сердцем. Лишь потому, что он связан с той дрянной девчонкой, что каким-то странным образом смогла ее победить, а также с Зуко, Аватаром и прочими, которые лишили ее всего, что она любила и к чему стремилась, и запихнули в сумасшедший дом.       Ненависть к ним никогда не утихнет — это Азула знала точно. Но больше всех она ненавидит себя. За то, что не смогла победить, хотя должна, обязана была втоптать в грязь и эту водяную дрянь, и жалкого Зу-Зу, который никогда не смог бы превзойти ее. За то, что не смогла удержать возле себя Мэй и Тай Ли, которым, по-видимому, доверяла слишком сильно. Но сейчас, пожалуй, больше всего за свое бессилие. За то, что она не делает и не может сделать ничего для того, чтобы выбраться из этого ада четырех мягких белых стен и напомнить о себе этим мерзким тварям, вернуть себе былое могущество. За то, что сейчас она лежит на полу, обхватив себя руками, и рыдает, судорожно глотая воздух вместе с всхлипами. *       Иногда Азула искренне не понимала, зачем до сих пор продолжает жить в этом мире. Раньше, до того момента, как она попала в сумасшедший дом, у нее была цель — убить Аватара и обеспечить себе и отцу полную власть над миром. Ради этого она жила, боролась, убивала, не спала ночами, постоянно совершенствовала свое искусство владения огнем, стремясь к идеалу. В ее жизни даже был период, когда ее преследовал панический страх не стать лучшим магом Огня в стране — это тоже было одной из целей, которую Азула поставила себе с самого детства. Она вообще была склонна к паранойе по отношению к конкуренции с кем-либо, всегда стремясь быть лучшей. Вся ее жизнь пролетала в бешенном поиске конкурентов самой себе и стремлению к их уничтожению. В тот памятный день битвы с Зуко и своей последней битвы Азула была близка к триумфу как никогда — ей оставалось лишь победить брата, и тогда все было бы кончено. Больше не было бы достойных магов Огня, готовых тягаться с ней. С Аватаром справился бы отец — она была в этом абсолютно уверена — и тогда новый мир восстал бы из пепла старого. Наступила бы новая эра, эра магии Огня.       Кто бы мог подумать, что именно в этот раз Азула проиграет. И каким образом! — девчонка, которую, при других обстоятельствах, она бы убила за пару секунд, так нечестно использовала свое преимущество — воду под их ногами. Впоследствии Азула не раз прокручивала в голове тот момент и поняла свою главную ошибку. Она слишком увлеклась боем, отбросив в сторону и расчетливость, и сдержанность. Нужно было просто не подпускать эту мерзавку к воде и биться с ней там же, где и с братом — ведь у Азулы было явное преимущество, и она задавала условия боя.       Так почему? Почему она вовремя не сориентировалась, почему не поняла, как будет выгоднее и удобнее?! Ведь столько побед армии Страны Огня удалось одержать именно благодаря ее планам, ведь Азула всегда могла рассчитать все за считанные секунды, потому что знала цену времени как никто другой. Где-то далеко внутри, в самом дальнем уголке сердца противный голосок нашептывал, что события тех последних двух дней произошли слишком быстро, что следующие одно за другим мнимые и настоящие предательства подкосили ее, и она просто устала и была не готова к такому масштабному сражению, к тому же не ожидая от брата такой мощи магии. Но Азула всегда яростно отмахивалась от этого голоса. Она не должна была проиграть. Пусть ценой собственной жизни, но она обязана была заработать победу. А то, что она проиграла, лишь доказывает ее несовершенность. Идеал, к которому она стремилась, недостигнут. И от этого хотелось кричать, раздирая голосовые связки, кричать во все горло, чтобы избавиться от этих чертовых мыслей. *       Ей казалось, что про нее все забыли. Азула не знала, сколько прошло времени с того момента, как она оказалась здесь. Но с тех пор железная дверь камеры не открывалась ни разу, если не считать маленького отверстия, через которое ей передавали еду. Впрочем, девушка почти никогда не брала ее, исключая маленький стаканчик воды, которая так же входила в ежедневный рацион — она никогда не была лишней.       Время медленно текло, не измеряемое ничем, но ничего не менялось. Все те же мягкие стены, белое пространство вокруг и звенящая тишина, все чаще прерывающаяся детским шепотом в голове. — Одиночество — так страшно, правда? Ведь это как раз то, чего ты боялась всю жизнь больше всего на свете, хоть и старательно скрывала это.       Азула молчит. Она сидит, согнув ноги в коленях и обхватив себя руками, и пустым взглядом смотрит в пространство. Эта фраза уже стала слишком обыденной, мозговой враг мог бы придумать что-то новое. — Как странно думать, что теперь для тебя это и есть вечность. Вплоть до смерти ты будешь сидеть здесь, и никто и не вспомнит о тебе. — Я выберусь отсюда, чего бы мне это не стоило.       Взгляд не фокусируется, да и в самом тоне Азулы не чувствуется уверенности. Она произнесла это автоматически, как уже делала много раз до этого. — Не говори глупостей. Ты ведь знаешь, что этого не произойдет. Кому ты нужна? Да и кто еще вообще помнит о тебе? — Они вспомнят, когда увидят прах этого ничтожного мира и меня над ним.       Голос смеется. Долго, легко, по-детски наивно. Безумным смехом, от которого сердце Азулы холодеет. — Какая же ты слабая… Живешь лишь мечтами, а сама даже не можешь выйти отсюда. — Кто тебя любит? Кому ты нужна? Ты ненавидима всеми. Тебя не любит никто в целом мире! И не полюбит никогда! Слишком больно. — Мне не нужно, чтобы меня кто-то любил!       Она вскакивает на ноги. Дыхание сбивается, и комок ярости вновь поднимается в сердце. Но голос в голове вновь смеется. Вернее, голоса. Их становится все больше, и хохот все громче. От него хочется заткнуть уши, спрятаться, забиться в самый отдаленный уголок той части своего сознания, которая еще окончательно не съехала с катушек. И Азула вновь выпускает столб синего пламени, крича так громко, чтобы заглушить чертов шепот, чтобы никогда больше не слышать его.       В конце концов, она заходится в судорожном, лающем кашле и, скрещивая руки и прижимая их к груди, тяжело опускается на одно колено. На сердце внезапно делается ужасно тяжело, будто кто-то опустил туда огромный булыжник, который оттягивает вниз все чувства, делая их непомерно тяжелыми. Настолько, что даже помыслить о том, чтобы чувствовать еще что-то, сложно. *       Сердце у нее действительно было. Оно билось, как и у всех других людей, иногда даже слишком сильно, и Азула чувствовала его удары. Однако все чаще ей казалось, что оно как будто уже остановилось. Она по-прежнему жила, но не чувствовала его. Грудь сковывал могильный холод, а внутри, вместо живого, бьющегося сердца царила пустота. От этого становилось страшно и ужасно тоскливо. «Может быть, я уже умерла? Или все это просто кошмарный сон?»       Азуле очень хотелось в это верить. Но она слишком устала. И, когда страх отступал, на его место приходило ледяное равнодушие.       Она все чаще чувствовала холод не только внутри, но и снаружи. Синий огонь, которым девушка пыталась согреться, не помогал. Ей иногда казалось, что от него, наоборот, становится только холоднее.       Азула с каждым днем все больше чувствовала, как все внутри будто покрывается ледяной коркой. Никаких чувств, кроме кратковременных вспышек ненависти, она не ощущала. Да и не хотела. Усталость с каждым днем наваливалась все чаще, и тогда Азуле хотелось просто лечь и забыться. Не думая ни о чем, забыв про все проблемы и отпустив все воспоминания.

***

      Последняя струя воды пролетает мимо головы Азулы, но она легко уворачивается и запускает в ответ огромный столб синего пламени. Через секунду обожженное тело Катары тяжело оседает на землю, а Азула медленно, неровной походкой подходит к полумертвой девушке и встает над ней, кровожадно улыбаясь. Смертоносный синий шар пламени отражается в двух парах глаз — темно-янтарных с безумным блеском в зрачках и смертельно-испуганных светло-голубых. *       Она уже один раз чуть не убила Аватара и теперь сделала это снова. Но на этот раз до конца. Его тело лежит в нескольких метрах от Азулы, и смертельная рана от насквозь пронзившей его молнии зияет на груди. Кровь багровым ручьем льется на каменные плиты, окрашивая их и одежду в почти черный цвет. А Азула безумно смеется, запрокинув голову к грозовому небу. Она убила Аватара. Во второй раз. Теперь по-настоящему. *       Широко раскрытые светло-янтарные глаза, почти такие же, как у нее самой, смотрят на Азулу с ужасом и болезненным упреком. Но ей все равно. Она всаживает нож прямо в сердце брату, с удовольствием прослеживая ужасную боль в таких родных, знакомых глазах. Ей хочется засмеяться, но она всего лишь расплывается в болезненно-безумной улыбке и обнимает Зуко за шею, забираясь к нему на колени. Азула чувствует его кровь, струящуюся ручьем из раны, чувствует последние рывки пронзенного, искалеченного, но все еще живого сердца брата, и сильнее прижимается к нему. В последних мгновениях прерываемой жизни есть что-то настолько завораживающее, что приводит Азулу в болезненный восторг. Хочется чувствовать жизнь и ее последние судороги, привносящие в нее все чувства и ощущения разом, а потом прервать ее одним жестким ударом, так, чтобы был слышен хруст костей, чтобы кровь фонтаном била из разорванных артерий, и были видны измочаленные мышцы.       Это странный способ чувствовать жизнь. Но Азуле он по душе. Она готова пойти на него для того, чтобы чувствовать живой себя. Ведь худшее, что может быть на свете — не чувствовать ничего.

***

      Впервые за долгое время Азула спит спокойно. Со стороны может показаться, что она видит во сне что-то очень счастливое — на ее лице то и дело появляется легкая улыбка. Искренняя. Такая, какой она уже очень давно не улыбалась в реальной жизни. Но ведь мир Снов на то и несуществующий мир — в нем нельзя быть несчастным по-настоящему. И поэтому Азуле очень не хочется просыпаться.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.