Я буду тим, що є для тебе сонце. Я буду тим, що в серці назавжди. Постукаю я тихо у віконце. Я знаю, що мені відкриєш ти.
- Мась, ну вот нельзя быть осторожнее? - после тренировки Игорь опускается на колени перед сидящим на кровати Марио, придерживает его ногу чуть на весу и невесомо проводит кончиками пальцев вокруг глубокой царапины под коленом. Ранку обработали, несмотря на сопротивление этого неугомонного бразильца, но все равно, смотреть на схватившуюся корочку запекшейся крови - почти больно. - Прости? - Марио мурчит почти, ему совсем немного неловко видеть, как Игорь на коленях перед ним, ему совсем чуточку стыдно под этим укоризненным взглядом. - Я больше не буду? - чуть брови хмурит, улыбается уголками губ, в глазах черти пляшут. - Сам-то себе веришь? - Игорь только головой качает, взгляд к потолку возводит. Склоняется, касается губами ласково местечка под коленкой, чуть выше царапины, легонько похлопывает своего бразильца по бедру, поднимается на ноги. - Давай, отдыхай, ты выглядишь как очень уставшая мышь. На вечерней тренировке так и уснешь в процессе! - Акинфеев легонько его по носу щелкает, в висок целует. - А ты полежишь со мной? - и глаза эти огромные, нарочито несчастные, просящие, пусть и знает, что красуется его мальчишка, вымогательством занимается бессовестным, все равно сдержаться очень сложно. - Чуть позже. Я обещал немного поработать с Колей. Ему все мало тренировок! - Игорь все же находит в себе силы противостоять этому обаянию и откровенному вымогательству, смеется в ответ на показательно недовольно скривленную мордашку. Не удерживается, целует коротко сжатые губы. - Не куксись! Отдыхай лучше. - Коля от тебя вообще не отлипает! И смотрит так... - Марио закусывает губу нижнюю, хмурится, слова подбирает. - Как? - Акинфеев с интересом на защитника своего глядит, потому что сам-то ничего особенного не замечал за юным вратарем. - Ну как я с самого начала... - "со всепоглощающим обожанием", точнее, но Фернандес это почему-то не озвучивает. - Да брось! Он просто фанатично хочет стать лучшим! Сам же знаешь, что его со мной сравнивают, мол я уже в таком возрасте в основе стоял. Вот он и нервничает от таких сравнений! - Игорь только головой качает, мол глупости какие, не так все. - Эй, ты что, ревнуешь? - подначивает нарочно, потому что слишком серьезный, пристальный взгляд Марио в ответ на его легкомыслие - беспокоит. - Глупости не говори! - Фернандес предсказуемо фыркает, морщится. - Иди уже, а то глупостями своими спать мешаешь! - легонько толкает его в бедро. Игорь только смеется, уходя, но все равно несколько раз оборачивается, прежде чем закрыть за собой дверь. Радченко уже ждет его, нервно с ноги на ногу переминается, словно нарочно смотрит куда-то в другую сторону. Игорь мысленно улыбается - ребенок ведь еще совсем, не осознал ведь еще до конца, что попал на сборы с основным составом, видно, что это ему голову кружит, заставляет пытаться прыгнуть выше головы, что-то доказать, словно больше шансов не будет. - Игорь Владимирович! - Коля сияет, как взгляд на него переводит, вскидывается, подбегает буквально, смотрит снизу вверх с готовностью и обожанием. Сразу вспоминаются слова Марио... но нет, глупости это все, Коля, как и многие другие незаслуженно считает Игоря легендой, лучшим, потому и смотрит открыв рот, улавливает каждое слово, старается сделать все так, как надо, слушает, спрашивает советов.Тренировать мальчишку - одно удовольствие, Игорь видит в нем потенциал и рвение, при должном труде и упорстве из него получится первоклассный вратарь. - Расслабься. Ты слишком много думаешь, доверься первой мелькнувшей мысли, первой реакции и все получится. - они отрабатывают пенальти, Коля пропускает мяч за мячом и видно, как внутренне психует, нервничает, становится дерганным, отчаянным каким-то. Игорь все это прекрасно видит и понимает, психологическая готовность по важности идет наравне с физической. - Вы так обед пропустите, трудоголики. - легкий смех Марио как серебристый колокольчик, теплые сильные руки обнимают со спины, Игорь улыбку сдержать не может, тут же к нему оборачивается, тут же забывая обо всем на свете. И оба пропускают какой-то колкий, болезненный, тяжелый взгляд Радченко. - Я совсем забыл о времени. Коля, идем, а то совсем тут тебя заездил, от Сергея Ивановича еще получу! - Игорь зовет его, махнув рукой, приобнимает Марио за плечи и увлекает за собой. Коля идет вслед за ними, понурившись, ему от чего-то как-то горько и странно. Он не понимает своих чувств, в душе словно туча солнце закрыла. Он Игоря ведь боготворит, готов за ним хоть на край света и даже дальше, каждое слово его с открытым ртом слушает, каждую секунду его внимания ценит безмерно, ему приятно, что Акинфеев ему время уделяет, верит в него, ободряет. А тут... нет, он конечно знает, что у капитана с защитником отношения, несмотря на то, что только в команде чуть больше недели, с ним уже всей нужной информацией поделились, случайно как-то, между прочим. Но одно дело знать, а другое видеть. И это как-то дико смотрится, что вот к этому сияющему божеству кто-то может просто так подойти, по-земному собственнически обнять, более того, вот так просто укорить! Как будто Игорь может быть в чем-то неправ, а тот вот так просто покоряется этому, соглашается. Что-то в этом неправильное, не вписывается в идеальный мир Коли Радченко. Он как мог старался отгонять эти мысли, но не всегда получалось. К счастью, вечерняя тренировка не давала ни секунды отвлечься на посторонние размышления, физические нагрузки - это то, что нужно для отвлечения от запутанных, тяжелых размышлений. Правда уже после ее окончания, Коля втайне надеялся, как в прошлый раз, напроситься с Игорем поехать обратно на гольф-каре, но пропустил момент, когда тот просто ушел с поля пешком. Вместе с Марио. Только куртка его форменная возле ворот осталась. Стоп. Куртка. Юный вратарь подхватывает вещь капитана, рвется было вперед, но понимает, что не догонит уже, сил никаких нет. Но может отдать потом, это ведь лишний повод зайти к Игорю. Мальчишка храбрится, колеблется еще полчаса после ужина, ему отчего-то неловко и сердце колотится. Ничего ведь страшного не случится, он просто отдаст вещь и пожелает доброй ночи своему капитану. Что может пойти не так? Апогей внутренней паники случается в тот момент, когда стучит в дверь, все, сделал это, теперь уже поздно что-то менять. Те пять секунд, после которых изнутри слышатся шаги кажутся вечностью, дверь открывается и Коля едва сдерживает разочарованный выдох. - Привет. Ты что-то хотел? - дверь ему открывает Марио, чуть растрепанный, в одних только черных спортивных брюках. - Эм...а Игорь?.. - от неожиданности, Коля запинается, он вот совсем не подумал даже, что может быть такой вариант развития событий. - Игорь в душе. Если тебе он нужен - заходи, можешь подождать. - Фернандес чуть в сторону отходит, намереваясь пропустить парня в их с Игорем номер,но тот только головой качает, на шаг назад отступает. - Нет-нет, я просто... - снова запинается, вдыхает, куртку капитана протягивает, что судорожно в руке сжимает. - Он забыл... я принес. - О, спасибо, постоянно он где-то вещи оставляет, а потом вспомнить не может! - Марио улыбается как-то тепло, мягко, забирает вещь Акинфеева, кивает Радченко и дверь закрывает. Коля стоит еще несколько мгновений, его в жар бросает, щеки румянцем покрываются. И снова чувство какой-то неправильности. Разве можно про Игоря вот так, пренебрежительно "постоянно он вещи оставляет". У Коли, в общем-то, не было никаких негативных эмоций относительно Марио, во-первых мало с ним пересекался, а во-вторых... ну как вообще можно как-то не так относиться к командному солнцу? Он ведь улыбается и сразу улыбку отзеркалить хочется. Хотелось. Вот до этих моментов. Может не такой уж он и хороший... Юный вратарь совершенно не может осознать свои мысли и эмоции, ему и стыдно за них, с одной стороны, а с другой... с другой вдруг мелькает в голове картинка совершенно иррациональная - это его, его, а не Марио Игорь обнимает, на него смотрит так... От этого вздрагивает, его словно кипятком ошпаривает, головой мотает. Глупости какие. - Кто-то приходил? - Игорь из душа выходит, волосы влажные полотенцем вытирает. - Ага, Коля. - Марио полулежит на кровати, смотрит на капитана своего с хитринкой едва заметной. - Радченко? - Акинфеев чуть хмурится. - Нет, Влашич! - бразилец фыркает, хихикает. - Да, он. Куртку твою принес. - кивает в сторону. - О, а где я ее посеять успел? - Игорь полотенце откладывает, подходит ближе к кровати. - Это я у тебя спросить должен. Что это у вас за особенные вратарские тренировки, что ты одежду раскидываешь непонятно где? - Марио закусывает нижнюю губу, улыбку пряча. - Ммм... ревнуешь? - Игорь мурчит почти, опирается коленом о кровать, нависает над своим защитником, целует его ласково, чувственно, долго и неспешно. Тот отвечает с энтузиазмом, за плечи ухватывает и бессовестно опрокидывает на кровать. - Неа, не ревную. - отвечает беспечно, прижимается, укладывая голову на плечо его. - Нет, серьезно... ты прав, наверное. Ну о том, как он на меня смотрит. Мне кажется, что это какой-то максимализм, что-то такое, как будто... - подобрать слова пытается, но не до конца это получается, слишком сложно сформулировать то, что сам не до конца не понял. - Что-то похожее на влюбленность? - Марио иногда может быть слишком прямолинейным. - Я его очень хорошо понимаю, знаешь? - бразилец урчит буквально, легонько зубами за плечо его прихватывает. - Мне кажется, или ты что-то задумал? - Игорь легонько волосы его ерошит. - Нет, совсем нет. Просто я правда не ревную. - бразилец продолжает легонько покусывать покатое плечо своего капитана. - И как я должен на это реагировать? - Акинфеев смотрит на него с любопытством. - Никак. Просто... какой в этом смысл? Я тебя очень люблю и больше всего на свете я хочу, чтобы ты был счастлив. Без условий или оговорок. Со мной или нет, главное - счастлив. - легонько касается кончиками пальцев губ Игоря, что уже хочет сказать что-то, перебить его. - А еще я знаю, что насильно любить не заставишь. Ты или любишь меня или нет, никаких третьих вариантов быть не может. Потому... какой смысл в ревности? Если действительно любишь - то никогда всерьез не появится кто-то третий, ну как угроза. А если нет - то это нужно просто принять, а не винить кого-то другого. Ну ведь правда, нельзя увести кого-то, кто не хочет быть уведенным. - Марио говорит совершенно спокойно, как будто втолковывает терпеливо самые простые вещи. - Как тебе это удается? - Игорь молчит несколько минут, дыхания до боли не хватает, он сжимает Марио в руках так сильно, в себя вжимает, словно стремится сделать его частью себя, срастись в одно целое. - Что? - голос бразильца невнятный немного, чуть приглушенный, но, очевидно, что он не имеет ничего против такого положения. - Каждый раз, когда мне кажется, что любить больше тебя уже невозможно, ты доказываешь обратное. - Марио урчит, глаза прикрывая, как кот большой, укрывается в объятиях Игоря, зарывается в его тепло и ничего ведь больше не надо. Неважно ведь где - на сборах, на выездных матчах, дома, на отдыхе - главное засыпать вместе.***
Марио забивает гол Игорю на игровой тренировке и пищит от восторга буквально, подпрыгивает на месте, с Федей тискается. Они в этот раз в разных командах, Игорь только улыбается и головой качает, глядя на это ребячество, и чего уж греха таить - гордится. Марио, улучив момент, совершенно по-детски показывает ему язык и уносится в сторону, напрыгивает на Родриго, который тоже получает порцию обнимашек, а там под руку еще и Ваня попадается, отделывается, впрочем, легким испугом - взъерошенными волосами. - Эй, Марио, ты какое плохое зло Коле сделал? - Обляков смотрит на него нарочито укоризненно и показательно поправляет волосы. - Что? - Фернандес оборачивается резко и успевает поймать мгновение, когда Радченко поспешно взгляд отводит. - Ну он смотрел на тебя так, как будто ты спустил в унитаз его любимого хомячка! - Ваня фыркает и отходит, а Марио еще несколько секунд пытается понять, что именно имел ввиду Обляков, но стало несколько неуютно. А вот через какое-то время, когда уже по окончанию тренировки, уставший бразилец использовал Набабкина как стенку, о которую можно опереться, пусть и под ворчание "Я тебе не ездовая лошадь, иди вон к Игорю приставай!", поймал взгляд юноши на себе - какой-то недобрый, разочарованный, непонятный. Нет, с этим нужно было что-то делать, потому что загоняет ведь себя так мальчишка эмоционально. Он же ребенок еще совсем, максимализм через край плещет. - Игорь. - легонько пинает Акинфеева под столом по ноге во время обеда, тот голову поднимает, смотрит вопросительно. - Я думаю, тебе стоит поговорить с Колей, я не знаю, что он себе надумал, но ничего хорошего, уверен. Смотрит на меня волком целый день... - Хорошо. Не представляю правда, что я ему скажу. - капитан только головой качает, но понимает, что просто так Марио бы не заводил этот разговор, да и в самом деле - обстановка в команде должна быть теплая, доверительная, дружеская, как и всегда, а если хоть один из членов семьи страдает, то это сказывается на всех. - Хэй, прокатимся? - после вечерней тренировки Акинфеев подзывает к себе юного вратаря, кивает в сторону гольф-кара. Тот вскидывается, светится весь в момент, чуть ли не подпрыгивает на месте, спешно забирается на пассажирское сидение, словно боится, что Игорь передумает. - Что хмурый такой целыми днями? - Акинфеев едет неспешно, все уже давно их обогнали и покинули ненавистные гольф-поля. - Я... нет, ничего. Все нормально. - мальчишка голову опускает, краснеет. Сердце бьется быстро-быстро, он сам себя не понимает, никогда ведь раньше мыслей подобных не возникало, глупых, неприятных. Это как появившийся изниоткуда внутренний голос, что нашептывает вещи, которых раньше и в мыслях не было. - Уверен? Поначалу ты был веселее. По дому скучаешь? Или устал от нагрузок? - Игорь останавливается, смотрит внимательно на потупившегося Колю, видно же, что его мысли какие-то снедают. - Нет, мне нравится здесь, просто... - Николай мямлит не совсем разборчиво, а потом вдруг на выдохе выпаливает. - Вы же с Марио вместе, да? - и смотрит как-то перепугано, уже жалеет, что не сдержался. - Да, мы с Марио вместе. - Игорь отвечает совершенно спокойно, внутренне испытывая некоторое облегчение от того, что Коля решил сам начать эту тему, но с другой стороны - предчувствует, что разговор будет не из легких.. - Считаешь это неправильным? - Нет, то есть да...нет... я просто... - снова теряется, лепечет, никак не может уловить собственную мысль, чтобы высказать более менее понятно. И ругает себя мысленно, ну вот зачем разговор завел такой глупый, да еще и с кем? - Просто... он же Вам не подходит! - вырывается отчаянно как-то и юный вратарь буквально прикрывает губы ладонью, смотрит испуганно. - Простите, я не то хотел сказать. - Так, Коля, давай поговорим откровенно. Что именно тебя беспокоит в Марио? - в первую секунду Игоря злостью обжигает, такой иррациональной, сильной - мол будет еще какой-то сопляк рассказывать ему, что его ангел ему не подходит, да что он знает вообще?! Но успокаивает себя в одно мгновение, привык уже, что в нем живет нечто, на зверя дикого похожее, если не в сто раз хуже, что ярость в момент разжигает, если только кто на Марио как-то не так посмотрит. Потому что "мое", потому что "защитить". - Он плохо к Вам относится.... не так, как нужно. - Коля уже чуть ли не всхлипывает, ему чертовски стыдно за свои мысли, более того, слова, но какая-то темная часть его так и хочет высказать все, глаза открыть на что-то, что видно только ему. - Плохо относится? - у Игоря глаза в пол-лица становятся от недоумения. - Ну пренебрежительно так... насмешливо... без уважения и вон со всем другими обнимается и это же как-то неправильно... - и теперь, озвученное, это все Коле казалось такой дуростью беспочвенной. Стыдно стало до ужаса, не удивится, если Игорь вообще с ним разговаривать перестанет. - Коля. - Акинфеев вздыхает тихо, он понимает все, правда понимает, вот только как бы ему объяснить, как подобрать правильные слова, чтобы не обидеть, тактично объяснить, что не прав. - Марио - моя семья. В самом глубоком смысле этого слова. Конечно он может подшучивать надо мной, ворчать за разбросанные вещи. Не смотри так на меня, я тоже человек и мне тоже может быть лень сложить футболку в шкаф. - Игорь трет кончиками пальцев переносицу, прикрывает глаза. - Черт, я не хочу ничего говорить про твой возраст, но правда... тебе сейчас может казаться, что что-то в этом неправильно, я тебе могу казаться каким-то небожителем, что глупость ужасная, на самом деле. Но очень скоро ты встретишь своего человека и поймешь то, о чем я тебе говорю сейчас. То, что уважение - это не на "Вы" и с придыханием, то, что забота настоящая - это не попытка укутать в вату, как хрустальную вазу. То, что по-настоящему, это когда рядом, плечо к плечу, а не позади. - Я понимаю, просто я... - Коля взгляд опускает, вздыхает как-то тяжело, ком горький в горле встает, таким дураком себя чувствует. - А я понимаю тебя, правда. И не хочу, чтобы ты в голове настроил какие-то воздушные замки, а потом страдал от этого. Ты талантливый парень, я вижу это. Упорства тебе не занимать и наступит день, когда ты будешь стоять на воротах, а трибуны будут скандировать твое имя. - вскидывает руку, безмолвно пресекая попытки парня возразить. - Только не сбейся с этого пути, поддавшись беспочвенным фантазиям, хорошо? Мы же здесь, вся команда - одна семья, и если плохо кому-то одному - то страдают от этого все. - Радченко кивает только, губу нижнюю закусывает. А Игорь, неожиданно для него, обнимает мальчонку крепко-крепко, волосы на голове ерошит. - Простите. Я дурак такой. - Коля едва слышно выдыхает куда-то ему в плечо. - Все хорошо. Я не знаю, что ты надумал в своей голове, да и кто тебя вообще надоумил может, просто пойми, я очень сильно люблю Марио. Это такой же неизменный факт, как и мой тридцать пятый номер. - Игорь улыбается легко, наконец снова заводит двигатель машинки и везет их к гостинице. Николай очень много думает о том, что произошло, ему все еще чертовски стыдно, несмотря на то, что Игорь сказал, что все нормально, что зла не держит. Просто ему нужно еще разобраться в собственных чувствах и ощущениях. Но вот то, что стало легче -внутри - это факт. И противный внутренний голос замолчал. - Можно? - Коля за завтраком с подносом с едой немного робко, но с каким-то внутренним упрямством подходит к столику, за которым уже устроились капитан и его защитник. Игорь голову поднимает и кивает, а Марио улыбается только, ярко и светло, как он один умеет. Поначалу юный вратарь чувствует себя неловко - мужчины напротив как-то словно светятся, Фернандес все хихикает, губы закусывая, Игорь уже в десятый раз интересуется причине смеха, но тот только головой мотает. Коля еще никогда не видел, а может и не замечал, что во взгляде "святого" Марио могут такие черти плясать. И только когда Игорь отошел за порцией утреннего кофе, вратарь не удержал свое любопытство. - Почему ты смеешься? - смущается немного, но ему правда ведь интересно. - Ну... Игорь недавно говорил о том, что не понимает, как Никс мог надеть чужую футболку и не заметить, мол слепой что ли! - Фернандес снова хихикает несдержанно. - Ну... - Радченко еще не до конца понимает, в чем тут веселье. - Он утром надел мою футболку и до сих пор не понимает, что не так! - и тут уже они вдвоем смехом заливаются, но умолкают с показательно невинным видом, когда Акинфеев обратно возвращается, смотрит на них подозрительно. - Спелись? - звучит как-то нарочито-обреченно, от чего хохот не могут сдержать все трое. Коля смеется, слезинки выступившие стирает и думает, что Игорь все равно неправ - он ведь и правда идеальный. Во всем.