***
Все утомлены событиями прошедшего дня, поэтому после ужина отправляются спать. И, пока Дин чистит зубы в ванной, он понимает, что не уверен, где ему сегодня ночевать. Может ли получиться провести ночь с Касом, в его спальне, несмотря на то что здесь Клэр? Клэр заняла комнату рядом с Касом и в процессе приготовления ко сну беспрестанно выходит то в ванную, то в кухню, каждый раз проходя мимо двери Каса. Дин даже особо и не рассчитывает ни на что в плане секса: он чувствует, что уже без сил, да и Кас выглядит уставшим. Но было бы здорово хотя бы быть вместе (и, если что-то и произойдет, Дин вполне уверен, что все можно сделать молча). Присутствие Клэр не должно создавать такую проблему, не должно иметь значение. Она, возможно, уже даже поняла что-то насчет Каса и Дина и наверняка нормально к этому отнесется. Но с другой стороны, кажется, что на сегодня у нее и так достаточно переживаний. (Особенно учитывая, что у Каса лицо ее отца… Это может излишне все усложнить.) Однако по большей части Дин просто-напросто стесняется: в конце концов, это все еще новые для него отношения. Он не может придумать даже, как сообщить Касу о планах на сегодняшнюю ночь или как добраться до него, чтобы спросить о них. Попрощавшись с Клэр на ночь, Кас оказывается у себя в комнате один; Сэм тоже ушел спать, и Дин неловко топчется в конце коридора. На протяжении нескольких минут он притворяется, что смотрит в телефон, хотя на самом деле он пытается придумать, как прошмыгнуть к Касу. — Спокойной ночи, Дин! — говорит Клэр, проходя мимо в свою комнату — как надеется Дин, в последний раз. — Спокойной ночи, — отвечает он и машет ей, не отрываясь от экрана телефона, как будто занят ответом на важное письмо. (На самом деле, он рассматривает фотографии, сделанные во время ужина: одну — где Кас изучает кусочек колбасы с видом глубокого скепсиса, а Клэр смеется, глядя на него; и следующую — где Кас краем глаза замечает телефон и чуть заметно улыбается Дину). Наконец за Клэр закрывается дверь. Теперь, кажется, безопасно? Только Дин начинает осторожно пробираться по коридору, как дверь спальни Клэр снова отворяется. — Забыла второе полотенце, — сообщает она Дину, немедленно снова уткнувшемуся в телефон. — Когда я мою голову перед сном, мне всегда нужно второе полотенце, чтобы расстелить на подушку — извини, у вас есть еще полотенца? — Да, конечно, вот здесь. — Дин отводит ее к шкафу с бельем. После этого она решает сбегать в кухню за стаканом воды. В конце концов Дин сдается и отправляется к себе. «Одна ночь без Каса меня не убьет, — думает он, лежа в кровати. — Я месяцами спал тут один. Даже годами. Ничего страшного. Все в порядке». Он долгое время лежит, пытаясь заснуть. Но сон не приходит. Вместо этого он видит, как Кас кладет перо на шею Эмили. Как Кас спрашивает: «Это же правильный поступок, да?» Как Кас стоит на холодном ветру на стоянке хосписа на фоне закатного неба, глядя на Дина. Слышится тихий щелчок: открывается дверь. — Это я, — шепчет Кас. — Не мог сообразить, как пробраться к тебе раньше. Даже смешно, в самом деле, как у Дина сразу отлегает от сердца, как быстро он двигается на кровати, чтобы дать Касу место, как торопливо откидывает в сторону одеяло. В движениях Кастиэля чувствуется такая же спешка: он тихо закрывает за собой дверь, преодолевает расстояние до кровати за пару шагов, забирается под одеяло и приникает к Дину, словно вот-вот замерзнет насмерть, если не прижмется к нему немедленно. — Надеюсь, я тебя не разбудил, — говорит Кас секунду спустя, теперь с расстояния всего пары дюймов. Он — прямо рядом с Дином, смотрит на него в темноте и уже обнял его одной рукой за плечи. Удовольствие от того, что Кас так близко, оказывается чрезвычайно интенсивным: Дин впитывает эту близость кожей, как будто до этого самого момента ему не хватало какого-то важнейшего витамина. — Я знаю, что мое присутствие здесь необязательно, — продолжает Кас («Наверное, стоит поправить его на этот счет», — думает Дин), — но та кровать казалась такой пустой… И еще я хотел поблагодарить тебя. — Поблагодарить меня? — не понимает Дин. — За что? Он едва может разглядеть лицо Каса в темноте, но слышит его тихую усмешку. Кас не отвечает. Вместо этого он запускает руки Дину в волосы. Он гладит Дина по голове какое-то время, медленно проводя пальцами по коже под волосами, снова и снова. Дин закрывает глаза: приятно чувствовать, как наконец-то уходит напряжение. Впервые с тех пор, как они уехали из Канзас–Сити, узел у него внутри начинает ослабевать. — И еще я должен тебе кое-что сообщить, — говорит Кастиэль. Его рука замедляется, он набирает воздуху и объявляет: — Боюсь, у меня плохая новость. Дин застывает. — Та-ак, — произносит он медленно. — Какая новость? — Я звонил в офис доктора Клайна после ужина, — начинает Кас, и боль в желудке тут же возвращается. Рука Каса замирает у Дина на голове. Дин накрывает ее своей рукой, крепко сжимая, и прислоняется лбом ко лбу Каса. Он ждет. Долгое время Кас молчит. — Скажи мне, — просит Дин сипло. — Мне очень жаль тебе об этом говорить, — произносит Кас. Он испускает долгий вздох и продолжает: — Но, к сожалению, я проконсультировался со своими врачами по поводу половой активности, и, хотя они разрешили мне почти все, они пока не дали добро на анальное проникновение. К сожалению. Дин не может пошевелиться — только моргает, глядя на Каса в темноте. — Это твоя плохая новость? — говорит он наконец. — Это плохая новость от твоего онколога? — Да, — отвечает Кас. — Мне жаль, Дин, я знаю, что ты этого хотел, но, как выяснилось, ректальный эпителий легко раним во время химиотерапии. Похожая причина и у моих кровотечений изо рта — помнишь? Как выясняется, язвы и кровотечения могут быть и в других местах: не только во рту и не только сразу после химиотерапии, но и на протяжении месяца. Мне посоветовали выждать какое-то время после окончания последнего цикла. Мне правда очень жаль. Дин протяжно, медленно выдыхает. — Я понимаю, что тебе необязательно делать это со мной, — говорит Кас. — Тебе вообще необязательно ничего со мной делать, но ты упоминал об этом, и я подумал, что должен тебе сообщить. Надеюсь, это не слишком большое разочарование. — Я переживу, — выдавливает Дин. На самом деле он едва сдерживает смех. — Я подумал, что, может быть, вместо этого я могу снова сделать тебе фелляцию, — говорит Кас. — Мне бы хотелось. Если ты не возражаешь? — О, я совсем не возражаю, — отвечает Дин. Становится немного сложно помнить о том, чтобы вести себя тихо, но Дин старается как может.***
Следующим утром Клэр уезжает на Громовержце. Дин вынужден признать, что машина ей подходит. Хотя на улице холод, Клэр настаивает на том, чтобы опустить крышу («хотя бы на минутку»), и, когда она садится за руль, оказывается, что ее светлые волосы прекрасно сочетаются с бежевой крышей и зеленым цветом кузова. — Ну прямо «фанатка 50-х едет на шоу Элвиса», — замечает Дин, и Клэр смеется, машет им на прощание и уезжает прочь. Сэм, Кас и Дин стоят рядом, глядя как Громовержец удаляется по высаженному деревьями проезду. Поворотник начинает мигать задолго до поворота на главную дорогу — похоже, Клэр включила его ровно за пятьдесят ярдов до поворота, неукоснительно соблюдая правила дорожного движения (по крайней мере, пока она на виду у Дина). Машина плавно заходит в поворот и степенно направляется по главной дороге. Все они стоят в проезде еще несколько секунд, слушая, как спокойное урчание двигателя Громовержца затихает вдали. Сэм комментирует: — Как только нам не станет ее слышно, она выжмет педаль в пол. — В ту же секунду, — соглашается Дин. — Но знаешь, думаю, все будет в порядке. Ну погоняет две минуты — потом успокоится. — Она взрослеет, — замечает Сэм. Они втроем разворачиваются и отправляются назад в бункер, и Сэм добавляет: — Нам пригодится ее помощь на следующей неделе. — Да, — подтверждает Дин. — К вопросу о следующей неделе и о химии… — Он колеблется, глядя на Каса. — Хорошо бы тебе вовсе не пришлось через это проходить. — Ну, очевидно, — соглашается Сэм. Они спускаются по лестнице, и Кастиэль говорит: — Боюсь, это неизбежно. Каждый месяц я ищу альтернативные варианты, но никогда ничего найти не удается. Дин смотрит на Сэма. И Сэм, моргнув, отводит глаза. Кас почти дошел до низу лестницы; Дин и Сэм еще посреди ступеней. Дин уже начинает придумывать предлог, чтобы поговорить с Сэмом наедине — какую-нибудь отговорку, чтобы отправить Каса в кухню и обсудить это с Сэмом, пока Кас не слышит. Но время для секретов давно прошло, не так ли? Дин набирает воздуху и спрашивает: — Сэм, о чем ты говорил с Ровеной пару дней назад? Когда я зашел в кухню? На лице Сэма появляется осторожность. Кас поворачивается и смотрит на них снизу лестницы крайне внимательно. Дин настаивает: — Есть ведь и еще вариант, так?***
— Погоди-погоди-погоди, — говорит Дин. Теперь они собрались в кухне, вокруг стола. — Что она имела в виду? Она сказала, что Кроули может удалить рак? То есть полностью? — Не забывай, он обладает большим могуществом, — отвечает Сэм. — Она сказала, что он мог бы просто… по сути, щелкнуть пальцами и извлечь рак, вроде так. Но дело в том, что она предупредила и о возможности «неприятного исхода» — так она выразилась. Хотя потом отказалась уточнять, что именно это может быть! И вообще говорила об этом как-то неохотно. Что это за «неприятный исход», который смущает саму Ровену? Мне просто… не понравилось, как это прозвучало. И не хотелось втягивать в это Кроули, пока мы не испробовали все прочие варианты. — И что взамен? — вопрошает Дин. — Это же сделка, так ведь? Стандартные десять лет? Наверняка ведь, да? Кас качает головой. До этого момента он был на удивление молчалив — только сидел рядом с Дином, скрестив руки на груди и хмурясь на стол, но теперь он заговаривает: — Со мной он сделку заключить не сможет — у меня нет души. И я не дам ему заключить сделку с кем-то из вас. Но это… — Он мнется, бросая быстрый взгляд на Дина. — Это в любом случае не стандартная сделка. — Медленно вздохнув, он добавляет: — Мои раковые клетки могут иметь для него ценность. И они могут быть… в некотором смысле родственны Кроули. Что означает, что он сможет их извлечь. Он вообще обладает некоторыми способностями к исцелению — у него ведь существенная сила, — но с раковыми клетками все непросто, потому что они рассеяны по организму. Однако в этом случае раковые клетки могут обладать естественной тягой к нему, что упрощает дело. — Ты знал об этом? — спрашивает Дин. Кас нехотя кивает, и Дин говорит: — И ты нам не сказал? — Я отмел этот вариант, — отвечает Кас тихо. — Еще в самом начале. Я решил, что другие опции предпочтительнее. — Почему они предпочтительнее? — спрашивает Сэм. — Это дало бы Кроули слишком большую силу, — говорит Кас. — Эй, так, погоди, — произносит Дин, кладя руку Касу на плечо. — Объясни-ка. Как именно Кроули бы это сделал? То есть почему у этих клеток к нему «естественная тяга»? И почему это придаст ему силы, вместо того чтобы использовать его силу? Кас протяженно вздыхает. Он опускает руки на стол, сплетя пальцы, и наконец начинает говорить. — Я не уверен на этот счет, — произносит он. — То есть не уверен, сработает ли это. И уверен, что Ровена тоже точно не знает, как и Кроули. Это только догадка. Но подумайте сами: откуда в конечном итоге Король Ада черпает свою силу? Дин моргает, глядя на него. — О, черт, — говорит он. — Именно, — отвечает Кас. Сэм произносит почти шепотом: — От Люцифера. Кажется, что имя эхом звенит по комнате. Они не видели Люцифера с тех пор, как он был изгнан из оболочки Каса несколько месяцев назад. Но слухи о его выходках до них долетали: очевидно, Люцифер еще жив, все еще где-то там и причиняет реальный ущерб. Кас говорит: — В конечном итоге все могущество Ада происходит от Люцифера, как от первоисточника. И не забывайте, он архангел, а значит обладает соответствующей силой. Часть своей силы он делегировал на основание Ада — еще в самом начале, когда только создал Ад, и с тех самых пор могущество, которым обладает Король Ада, — это, по сути, могущество Люцифера, хотя теперь оно и существует независимо. И вопрос, который я все задаю себе… это откуда на самом деле взялся мой рак? Дин чувствует, как поникают его плечи. Сэм медленно вздыхает и говорит тихо: — Хочешь сказать… когда ты был одержим Люцифером… Кас неопределенно пожимает плечами. — Я не знаю наверняка, конечно. Может, это просто естественный рак — большинство случаев рака таково: просто естественный изъян в мироздании. Но иногда проявление этого изъяна может быть спровоцировано сознательно волей могущественного существа. Архангелы обладают такой способностью. — Он твердо смотрит на Дина и продолжает: — Ты, должно быть, помнишь, как Захария сделал нечто подобное с тобой однажды. Это он позаимствовал силу у Михаила. Дин кивает. Вспоминать об этом до сих пор страшно. — Архангел может вызвать рак, — говорит Кас. — Архангел вообще может полностью трансформировать тело. Так что… я с самого начала гадаю, не от Люцифера ли мой рак. Он мог спровоцировать его из мести, или даже просто ради забавы. Или его присутствие просто пагубно повлияло на мою оболочку. Не знаю. Но если рак действительно от него… в этом случае раковые клетки будут обладать естественной тягой к Кроули. Понимаете? Кроули уже наделен люциферовым могуществом, поэтому будет притягивать к себе меченые им клетки. И с большой вероятностью сможет… в общем, по сути, отфильтровать их и вытянуть из меня одним прикосновением. — И какой в этом минус? — спрашивает Дин. — Почему Ровена была так не уверена? И с чего Кроули вообще захочет это делать? — Потому что это придаст Кроули силу, — говорит Кас. — То есть сами клетки дадут ему силу. Сэм откидывается на стуле, надувая щеки, пока раздумывает об этом. — Если мой рак был вызван Люцифером, — говорит Кас, — то Кроули сможет его удалить, но в процессе я, по сути, передам Кроули эти… тысячи маленьких злокачественных клеток, наделенных злом Люцифера. — Мини-ящик Пандоры, — задумчиво произносит Дин. — Хорошая метафора, — соглашается Кас. — Как я уже говорил, когда мне только поставили диагноз, я думал об этом, но мысль о том, чтобы сделать Кроули такой подарок, чистое зло Люцифера… эта мысль казалась неправильной. И я отказался от этой идеи. Решил вместо этого попробовать химиотерапию, поискать священные реликвии и поговорить с ангелами, которых смогу найти. Следует долгая тишина. Потом Дин вытаскивает телефон. Он пролистывает список контактов к букве «С» (где занесен «Сукин сын», то есть Кроули). Сэм и Кас долгое время смотрят на него без выражения, пока наконец Сэм не говорит: — Что ты делаешь? — Звоню Кроули, — отвечает Дин. Он поднимает глаза от экрана телефона и прямо встречает предостерегающий взгляд Каса. — Ты волновался, что Кроули получит дополнительную силу, так? И поэтому не пошел по данному пути? — говорит ему Дин. Когда Кас кивает, Дин продолжает: — Это было правильным решением тогда. Тогда мы все думали, что Люцифер мертв. И у Кроули не было оппозиции. В такой ситуации любой дополнительный источник силы Люцифера был бы крайне редок. И у тебя оставался ряд других вариантов. Но теперь, Кас, ты сам подумай: теперь у нас есть новая информация — Люцифер еще жив. Он делает паузу, давая Касу время это осознать. — Люцифер еще жив, — повторяет Дин, — и нам еще придется рано или поздно противостоять ему, и у него силы гораздо, гораздо больше, чем в твоих маленьких клетках. Твой рак — это уже не ценная последняя реликвия — сам Люцифер еще здесь! К тому же, ну допустим, у Кроули окажется чуть больше сил. Знаешь что? Нам нужно, чтобы у него было больше сил. Хотя бы для того, чтобы он мог удерживать оборону в Аду и не сдать его обратно Люциферу. — Дин смотрит Касу прямо в глаза, поднимая телефон. — Ты уже искал священные реликвии, ты разговаривал со всеми ангелами, которых смог найти, ты пробуешь химию, мы попробовали вариант с благодатью, вариант с пером. Пришло время позвонить Кроули. Ты так не думаешь? Он протягивает телефон Касу. Медленно Кас берет его.