Тогда всё будет хорошо

Гет
PG-13
Завершён
16
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
6 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
16 Нравится 9 Отзывы 0 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста

***

      Раньше она его не замечала.       Может быть, потому что он раньше был другим, а может, потому, что она была младше и совсем не думала о мальчиках. Она думала о чём угодно, даже об учёбе, только не о мальчишках.       В прошлом году осенью она отыскала укромное местечко и часто проводила там время наедине с собой. Старый заброшенный сад за толстым каменным забором, выходящим в тихий, глухой переулок, наверное, в скором времени вырубят, а пока она храбро продиралась сквозь густые заросли и забиралась на высокое кривоватое дерево, нависавшее над тротуаром. Здесь легко приходили мечты, нелепые и красивые фантазии о том, как здорово быть супергероиней со сверхспособностями, а не обычной школьницей со средней успеваемостью.       Этим переулком возвращались домой некоторые ребята из её школы. По неписаному, но свято чтимому правилу, она уходила домой только тогда, когда все они пройдут. Нет, она вовсе не наблюдала за ними, но вот такое дурацкое сложилось правило.       Школьные приятельницы теперь иногда сердились, что она не остаётся с ними, а сразу после уроков куда-то убегает, даже прозвали «отшельницей». А ей было легче одной. Хотя, если разобраться, совсем одна она никогда не оставалась. Недавно выяснилось, что на правом её плече сидит суровый бледный ангел — голос разума, раскладывающий любую ситуацию по полочкам и оберегающий от дурных и опасных поступков. С переменным, правда, успехом. А на левом приплясывал весёлый чёрт-провокатор — вечный антагонист ангела, добродушный проказник и лукавый затейник, норовящий втянуть её, с виду смирную, в какую-нибудь авантюру. Впрочем, и на удочку рогатого она попадалась не часто.       В начале мая стояли тёплые деньки, деревья в саду покрылись первой листвой — нежно-зелёное облако ещё не очень надёжно, но всё же скрывало от посторонних глаз. В один из таких солнечных дней она задержалась в своём убежище дольше обычного, пригревшись и задумавшись. В школе завелась какая-то музыкальная группа, кажется, из мальчишек-старшеклассников, и все девчонки только о них и шептались. У неё отродясь не водилось ни слуха, ни голоса, но воображать себя знаменитой певицей, дивой на сцене в свете софитов, это совершенно не мешало.       Четверо парней возникли в поле её зрения внезапно, потревожив громким разговором и смехом. Но взгляд её остановился, точно прилип, только на одном. Тощий, с чёрными торчащими волосами — косая чёлка закрывает один глаз. Глаза у него тоже были странные, словно густо обведённые чёрным, и вообще лицо его казалось нарисованным. В кожаной куртке и широких драных джинсах: вроде совершенно обычный и в то же время — необыкновенный. Голос его — мальчишеский, глуховатый, с лёгкой хрипотцой — неприятно резанул слух, когда он громко сказал что-то другому, отдалённо похожему на него парню.       Она долго глядела им вслед, пытаясь вспомнить их имена. А ангел на правом плече озабоченно хлопал крыльями, прогоняя сладкий ватный туман, заполнявший её голову. Чёрт на левом коварно хихикал, добавляя ещё, и швырял в дымно-радужную гущу конфетти из золотистых звёзд и алых бумажных сердечек.       Что-то в мире неуловимо изменилось.

***

      Листва на дереве окрепла, стала тёмно-зелёной и плотной, прятаться в ней стало намного удобнее. Теперь она приходила сюда каждый учебный день без исключения и предавалась своим новым мечтам. Глупым, очень глупым, утверждал здравомыслящий ангел. Прекрасным, которые все однажды сбудутся, похабно ухмыляясь, уверял чёрт. Он был такой задорный и убедительный, что она больше верила ему.       Парни проходили переулком всегда в разное время, иногда довольно поздно, но она не покидала поста — толстой удобной ветки — пока не увидит их. Они всегда были вчетвером и никого другого в компанию не брали. Черноволосого, с подведёнными глазами звали Билл, а похожего на него — его брата, как выяснилось, — Том.       Билл — дурацкое имя, усмехнулся ангел с ехидцей. Дурацкое, пожала плечами она, не отрывая влюблённого взгляда от того Билла, от его подвижного лица и слишком экспрессивных порой жестов.       Он, определённо, творческая личность, заговорщически шепнул чёрт.       И ногти у него с какого-то перепуга чёрные, презрительно фыркнул ангел.       Сегодня после уроков подружки звали её с собой в поход по магазинам, выбирать платье для школьного бала. Но она отказалась, сказала, что много задали — столько же, сколько и им. Просто она не видела смысла в поисках нового платья, она же не пойдёт на этот их бал. Зачем? Ведь все её интересы в последнее время свелись к одному лишь Биллу.       Недавно она узнала, что он, его брат и двое их друзей и есть та самая музыкальная группа, и они обязательно выступят на том распрекрасном балу, где все будут в нарядных платьях и куда она не пойдёт.       Пожалуй, её не слишком волновало, что Билл музыкант, наверняка он поёт. Ну а кто ещё? Но это не так уж важно, правда. Гораздо важнее воображать, как они могут познакомиться. Например, она могла бы в своей излюбленной манере спрыгнуть с ветки прямо перед парнями, если бы они шли по этой стороне переулка, вся из себя красивая и грациозная. Они, конечно, все разом обомлели бы, и в особенности Билл. А дальше, известное дело, любовь до гроба, вместе навсегда и всё такое прочее...       Хоть и отказалась она идти с одноклассницами за платьем, мысли о нём невольно закрадывались в голову. Может быть, в красивом платье у неё больше шансов привлечь внимание Билла? Тогда придётся всё-таки пойти на злосчастный бал. А что, если в платье — да с дерева?       Знакомая компания показалась из-за угла, и — вот неожиданность! — их оказалось пятеро: с ними шла какая-то девчонка, наверное, их одноклассница. Парни спокойно разговаривали между собой, зато Билл выглядел чересчур оживлённым. Он будто старался завладеть вниманием девицы: что-то рассказывал, размахивая руками, громко смеялся, глаза его сияли, волосы торчали как-то особенно задорно. Его было слишком много.       Она сильнее вцепилась в ветку и прикусила губу до солоноватого привкуса. Боже, какой же он придурок!       Старый забор был ещё крепок и устойчив, но вынуть из его щербатого верха кирпич труда не составляло. Да ещё хитрющий чёрт помог, вложив его ей в ладонь. И где, кстати, прохлаждался в это время ангел?       Компания уже прошла мимо, голоса их звучали всё тише. Она поднялась и, замахнувшись с неведомой раньше силой, опять явно не без поддержки досужего чёрта, швырнула кирпич им вслед. Он летел бесконечно долго, словно звездолёт сквозь космическое пространство, преодолевая световые годы расстояния. С глухим грохотом кирпич брякнулся об асфальт в нескольких шагах от Билла — не хватило считанных метров, чтобы угодить аккурат ему в голову. Ребята дружно вздрогнули и с руганью обернулись, девчонка завизжала.       Она зажала рот ладонью, перемазанной рыжей пылью, сдерживая крик, и затаилась за толстым стволом. Тёплый, шершавый и такой родной, он, пожалуй, мог защитить её от всего своей невозмутимой деревянной мощью — от всего, кроме непрошеной влюблённости, которая терзала и мучила сейчас. Всё тело вдруг превратилось в один большой, неровно бьющийся пульс. Её не заметят, не заметят...       Что ж она, дура, творит?!       Это ангел вернулся, закудахтал, растолкал уснувший было разум. Неужели она убить его захотела? Чтобы не ходил здесь такой красивый и не смеялся больше ни с кем другим, если не с ней. Хм, ревность, что ли? — чёрт поскрёб козлиную свою бородёнку, затейливо изогнув бровь. Почему бы и нет.       Галдёж парней уже давно стих за поворотом, когда она без обычного энтузиазма и акробатических подражаний потихоньку спустилась с дерева и медленно побрела домой. На пути ей попался тот самый кирпич: он лежал равнодушно, нисколько не подозревая о своей не свершившейся миссии. Она ожесточённо пнула его, сделав больно себе. Кажется, такой же кирпич лежал мёртвым грузом у неё в груди вместо сердца.       Ничего уже не будет как раньше.

***

      Платьем для бала она всё-таки обзавелась, буквально накануне, в жуткой спешке. Мама его полностью одобрила, но подруги вряд ли похвалят. Ну и ладно, она же не собиралась становиться королевой бала.       В реальности это ведь невозможно, только в мечтах. Так твердил трезвый, прямолинейный ангел, пока она мялась у зеркала в прихожей, затянутая в тугой шёлк, жемчужно-серая, словно призрак. Не хотелось думать, что все ухищрения напрасны. А хмельной чёрт вертелся тут же и подзуживал, заставляя выпячивать грудь, явно проступающую под тугим матово-переливчатым шёлком, и намекая, что чем только он, чёрт, не шутит.       Как бумажный кораблик в весеннем ручейке, она плыла по течению в суете дурацкого бала. Про её наряд никто слова плохого не сказал, но о том, чтобы затмить остальных девчонок, нечего было и мечтать. Она ждала только выступления Билла и его группы, а потом можно будет с чистой совестью сбежать отсюда, как будто всё уже случилось.       Наконец их объявили. Она, поработав локтями и получив вслед пару нецензурных оскорблений, пробралась ближе к сцене. Конечно, глупо надеяться, что Билл здесь и сейчас может её заметить. Он ведь занят только собой, и какое вообще ему дело до тех, кто толпится в зале. А она зачарованно ловила каждый его жест, каждую мимолётную улыбку, каждый взмах ресниц — в этой праздничной, немного магической атмосфере он казался ей чудеснее, чем когда-либо прежде.       Зазвучала песня, и она застыла, внимая. С первого раза было трудно разобрать все слова и вникнуть в смысл, да не так уж и важен он был. Главное, что она слышала голос Билла: мальчишеский, то глуховатый и хриплый, то высокий и сильный, то срывающийся на крик. Каждый звук его голоса словно ковырял что-то у неё внутри, отковыривал по кусочку, по крошечке, пробираясь глубже и глубже, отдирая с души защитный покров, цепляя за мягкое, живое — больно, безжалостно, выпивая кровь из самых мелких капилляров. Невыносимо и желанно — как полёт без крыльев. Однажды она свалилась со своего дерева, сильно ушиблась и содрала кожу на ноге до краснеющего чувствительного мяса, она ревела, но никто не видел — не стыдно.       Затих последний аккорд, зал взорвался неистовым громом аплодисментов, свистом, девичьим визгом, а ей вдруг стало нечем дышать. Она поверила, что именно сейчас, в этой песне увидела настоящего Билла.       И это, конечно, неправда, ворчливо чирикнул ангел. Чёрт, что удивительно, скромно промолчал.       Нужно было поскорее выбраться на свежий воздух из тесной душной толпы, но она не могла напоследок не оглянуться на сцену — посмотреть на Билла в лучах его первой славы. Он смотрел прямо на неё, или ей только показалось. Она помчалась к выходу, не разбирая дороги.       На улице дышалось не легче: по земле стелилось марево, как перед дождём, воздух был тягучий и вязкий, словно пенка на киселе, и застревал в носу, не доходя до лёгких. На заднем дворе школы было непривычно пустынно и тихо. Она медленно брела вдоль забора, перебирая пальцами холодные металлические прутья, не думала ни о чём и не помнила того, что происходило несколько минут назад, лишь повторяла отрывки той песни.       «Против шторма, вдоль бездны...»       Она представила, что за школьным забором нет ничего, и вот она идёт по краю бездны своих новых, необузданных чувств, и пугают они её, и манят, и будущее туманно.       Раскатом грома в предштормовом небе раздались тихие торопливые шаги. Она встревоженно обернулась. На лужайку, покрытую ещё мягкой молодой травой, выскочил Билл, он будто кого-то искал. Скорее всего, не её. Или... Он направлялся прямиком к ней, и это не было сном. Неужели он каким-то немыслимым образом обратил на неё внимание? Но такого не бывает в жизни, только в фильмах, разве нет?       Билл остановился в паре шагов и, перехватив её взгляд, полный восторга и испуга, нерешительно улыбнулся. Мозг в её голове моментально расплавился, спину окатило горячей волной, в ногах проявилась предательская дрожь. Она не замечала, что Билл смотрел на неё оценивающе, как на товар в магазине, и будто размышлял, соответствует ли цена вещи её качеству.       — Привет, — наконец сказал он.       В ответ она лишь кивнула — от волнения в горле застрял сухой ком — и чуть прислонилась к забору, стараясь побороть слабость в ногах.       — Я Билл. А тебя как звать?       Она промямлила своё имя, но, судя по тому, как Билл озадаченно нахмурился, он ни черта не разобрал и только опять улыбнулся.       И что это ему вдруг вздумалось с ней познакомиться? Не может же быть такое взаправду. Это так же невероятно, как, например, то, что сборная Германии по футболу не выйдет из группы на чемпионате мира. Он никогда прежде в упор её не видел и что же за чудо произошло на школьном балу?       — Можешь пойти со мной? — Билл не стал переспрашивать её имя и доверительно протянул руку. — Пожалуйста.       Здесь точно какая-то подстава, безапелляционно заявил ангел-скептик. Сама подумай, зачем ты ему сдалась? Почему здесь и сейчас? Не верь ему, не ходи с ним.       Ангел, вполне возможно, был прав, да только чёрт уже разбросал перед её взором искристые карамельно-розовые блёстки, засыпал все беспристрастные ангельские выкладки лепестками тысячи роз, опоил сердце дурманом майского заката. Она смело взяла Билла за руку и пошла с ним. Какая разница — куда и зачем.       Оказалось, пока она малодушно пряталась на заднем дворе, большинство ребят и девчонок, и учителя тоже, собрались на площадке перед школой. Наверное, опять станут запускать фейерверк, как в прошлом году. Билл замедлил шаг, всё так же не отпуская её руки, его друзья и брат смотрели на них двоих с явным недоумением, но он не подошёл к ним, просто кивнул издали. Она шла рядом с ним, словно под гипнозом, вроде и чувствуя своё тело, своё тесно облегающее платье, свою ладонь в прохладной ладони Билла — и не чуя земли под ногами. Как будто они уже бежали вместе: вдоль бездны, против бури... Или что он там пел сегодня?       Мир вокруг качался и кружился: с одной стороны мерцали тёплые жёлтые огоньки школьных окон, с другой вырастали длинные тени деревьев — солнце стремительно падало в густые лиловые облака где-то на горизонте.       Они остановились под деревом, которое росло посреди двора, как прыщ на лбу, — на виду у всех. Билл неуклюже приобнял её и, прищурившись, уставился в лицо, словно изучал и решал, нравится она ему или нет. Он нравился ей безоговорочно. Чёрные волосы, торчащие ежиными колючками, косая чёлка, жёсткая от лака, ярко обведённые чёрными тенями глаза и мягкий контур розовых губ — всё это вблизи зачаровывало и сводило с ума. А беспокойное хлопанье ангельских крыльев справа заглушала навязчивая мелодия песни, которую без устали насвистывал слева чёрт.       И всё же, несмотря на полное помрачение рассудка, чутьё подсказывало ей, что Билл рядом слишком напряжён и будто чего-то ждёт. Он снова огляделся по сторонам и вдруг непроизвольно притянул её ближе дрогнувшей рукой.       — Можно я тебя поцелую? — прошептал он ей в ухо.       Вроде бы прозвучало как просьба, но в интонации неприкрыто сквозила уверенность в положительном ответе.       Нет, нет, нет! — тоненько, тревожно звенел колокольчик здравого смысла.       Да, да, да, да! — грохотало сердце, радостно подпрыгивая.       Едва она моргнула в знак согласия, не в силах произнести и слова, как его губы, желанные, тёплые и мягкие, коснулись её губ — накрыли чуть влажно и ласково, напрочь вырывая из реальности.       Что она знала о поцелуях до этого момента? Да ничего ровным счётом. Они её не интересовали и были лишь предметом — довольно важным вообще-то — обсуждения приятельниц. Она слушала их молча и ни во что не влезала. И вот буквально ни с того ни с сего это случилось. Она не умела отвечать и просто бездумно повторяла за ним, эгоистично пытаясь распробовать его губы на вкус, который хотела бы запомнить навечно.       Поцелуй закончился так же внезапно, как и начался. Она открыла глаза в немом изумлении, а Билл, тоже несколько ошарашенный, выпустил её из объятий и смущённо потёр ладонью затылок. Бойкий цокот каблучков поблизости заставил их обоих повернуться.       К ним спешила та самая девчонка, которую Билл с друзьями приняли в компанию. Во взрослом чёрном платье, с безупречной укладкой — девица выглядела потрясающе и, наверное, поэтому без тени сомнения, яростно сверкая глазами, залепила Биллу такую звонкую пощёчину, что все вокруг ахнули. Он, однако, стерпел и, перехватив руку своей подружки, принялся что-то быстро объяснять.       Её мир, только что радужный и прекрасный, вмиг перевернулся с ног на голову: все светлые образы, как мелочь из карманов, полетели вниз, разбиваясь оземь. Стоя рядом с ними, бурно выясняющими отношения, она словно необратимо уменьшалась в размерах, пока наконец не ощутила себя маленьким беспомощным муравьишкой среди песчинок на асфальте под их ногами. Прогоняя наваждение, она попятилась в тень дерева.       Спутники её вдруг покинули: проворно разбежались каждый в свою стихию. Ангел на белых безгрешных крыльях взмыл в синеющие небеса, а чёрт съехал на хвостатой заднице в призывно пылающую жарким пламенем преисподнюю. Оставалось одно спасение, единственный надёжный оплот — старый каменный забор в глухом переулке.

***

      Она продиралась через густые, набухшие вечерней сыростью заросли, позади гремели хрустящие взрывы фейерверка. Платье цеплялось подолом за ветки низкого кустарника, тугой шёлк рвался с мелодичным треском, становясь тусклыми жемчужно-серыми лохмотьями. Зажав в зубах ремешки босоножек, она взобралась на дерево и уселась на излюбленную толстую ветку, нахохлившись, словно воробей.       Внутри у неё всё мелко дрожало, она смотрела вперёд и ничего не видела в темноте — единственный фонарь маячил вдалеке, у поворота на широкую улицу. Мутные стекляшки калейдоскопа в голове складывались в причудливые узоры воспоминаний: каждый день, когда они четверо — Билл и его товарищи — проходили мимо раз за разом. Она видела их, а они не видели её... И это было больно, и это было нужно, и губы до сих пор огнём горели от его поцелуя.       Снова топот заставил её очнуться от полубезумного забытья. Парни шли втроём: Том, Георг и Густав. Билла с ними не было. Она не стала прятаться, вряд ли их заинтересовало бы бледное пятно среди чёрной в сумраке листвы. Начал накрапывать дождь, и парни заторопились, скрываясь из виду.       Сначала дождь робко шелестел мелкими каплями по упругим молодым листьям, но не задевал её. А потом разошёлся, прошивая листву насквозь тяжёлыми частыми струями, полился ей на голову, на спину, всю насквозь промочил, окутал запахом мокрой пыли, мокрой зелени, мокрого шёлка.       Дома, наверное, уже заждались.       Она спихнула босоножки с края забора, привычно повисла на скользкой ветке и соскочила на землю. Нога слегка подвернулась. Она застонала от короткой резкой боли и, выждав пару минут, похромала босиком по лужам на свет одинокого фонаря на углу. Дождь хлестал во всю мощь, но она не прятала лицо, наоборот, подставляла ветру и воде.       «Я должен пройти через муссон, позади мира, в конце времени...»       И тогда всё станет хорошо. Да, Билл?
Примечания:
Отношение автора к критике
Не приветствую критику, не стоит писать о недостатках моей работы.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.