Часть 1
5 февраля 2019 г., 00:33
В клубе тишина, гости давным давно разошлись по своим делам. Темнота, лишь легко отблескивающий голубой диско-шар. На столе сидит Барбара, ее идеально-облегающее серебряное платье задралось, а всегда уложенные платиновые волосы растрепаны. Вокруг валяется куча бутылок, а в стакане — недопитый алкоголь. Барбс уже даже точно не помнит какой именно, слишком много всего смешалось. Вот единственный минус владения клубом. В голове пролетает все та же и та же картина, Таби стреляет в Пингвина, происходит осечка, короткий миг и нож оказывается в ее сердце. Довольная ухмылка Освальда и крик, собственный истошный крик. Все произошло слишком быстро. Табиту спасти не удалось, последний холодный поцелуй и темнота. Кин потеряла многих, но она была для неё больше, чем просто родным человеком.
Кровь стучит в висках и кажется, что раздаются шаги. Легкое постукивание каблуков по полу. Девушка неловко соскальзывает со стола и открывает окно, за ним город, город смерти и иллюзий. Она вдыхает и холод заполняет ее лёгкие и рассеивает туман в голове. Но звук шагов повторяется, кажется даже, что с каждой секундой он становится все отчетливее и отчетливее. Барбара старается не обращать на это внимания до тех пор, пока бокал на столе не разбивается вдребезги словно от удара хлыстом, а может это и был хлыст. Стёкла разлетаются вокруг, звук эхом раздаётся в тишине и застревает в ушах, а капли темноватой жидкости разливаются по столу. Секунда длится вечность. А в голове разбиваются на мелкие части тысячи стаканов. Девушка поворачивается и видит её, призрак такого недавнего прошлого. Темные длинные волосы, собранные в тугой хвост, смуглая кожа, чёрная обтягивающая одежда делает ее похожей на тень, в ушах сияют круглые кольца, а в руке любимый и верный хлыст. Крик разрезает воздух, крик радости и сумасшествия, бреда и доли пьяного разума. Это не может быть правдой. Кажется, что это просто ожившее воспоминание. Стоит дотронуться и превратиться в пепел. Так хочется коснуться, но не хочется касаться.
— Привет, — шепчет воспоминание.
— Ты считаешь н-нормальным, так заявляться, когда я попрощалась с твоим телом два дня назад?
Голос прерывается, но не задать этот вопрос было нельзя.
— Разве ты не привыкла, что в Готэме не умирают? Сама ведь такая же.
— Выпьешь?
Барбара подносит бокал к губам Табиты, но проливает все содержимое.
— Ой…
Таби расплывается в улыбке, приближается к Кин, рука медленно скользит по талии, Барбара тянется за поцелуем… Словно кадры из немого кино. А дальше темнота. Плёнка обрезана.
Барбара очнулась на диване, головная боль не даёт даже открыть глаза. А обрывки прошлой ночи делает ещё хуже. Больно осознавать, но все это был лишь пьяный бред, такой настоящий, приятный, но бред. Все было слишком реальным, её запах, голос и даже взгляд, холодный и в секунды горячей нежности. Кажется, что девушка помнит даже вкус чужих губ, вкус тяжелого алкоголя и сладкого бальзама. А может она просто кусала свои собственные?
Приходится приложить немалое усилие, чтобы встать. Барбара делает шаг, два, и раздаётся хруст разбитого стекла под ногой. К счастью, разбитое сердце ещё заполнится, но разбитый стакан не наполнить больше никогда.