...Насколько это опасно?..
Есть разные степени истерии. Бывает демонстративность, истероидность — она нужна всем лекторам, артистам. Это драйв, понимаете? Нужно энергетику иметь, чтобы заразить другого. А есть истерия, так сказать, ядерная, когда суициды шантажно-демонстративные..
Казалось бы, психолог должен помогать людям, учить жизни и тому , как в ней не разочароваться , залечивая при этом раны невообразимых размеров. Дело то благородное. Да только кому в наше время не плевать на благородство и всю эту показуху? Очередной унылый день. Пролитый кофе на только постиранный пиджак и опоздавшее такси. Что могло быть лучше? Видимо, сегодня один из таких дней, о которых лучше не вспоминать. К тому же, сегодня Марко переносят на нового пациента. Придётся ехать на дом. Значит, они богаты. И это же значит, что проблемы заключаются в их чаде. Наверняка слишком избалованным и самодовольным. Первый день с новым пациентом самое сложное, даже для такого профессионала, как Марко.Главное — пережить. А после — забыть. — Здравствуйте мистер Диаз. — здоровается со мной невесть кто, улыбаясь во все тридцать два. Жутко. — Здравствуйте… — Пройдёмте за мной, я покажу вам куда идти. — откровенно перебив, женщина пошла в сторону. Выбора особо не осталось, так что я пошёл за ней. Прекрасно — иду не знаю куда, не знаю с кем, и не знаю к кому. Этот день определённо решил меня проверить. На стойкость. Мы остановились около высокой, бежевой двери. С бабочками. Значит, будет девочка. Сказал, как акушер… — Мисс Дженнифер — это, как я узнал около получаса назад, была здешняя «хозяйка» и мать семейства — сказала вам не давить сильно, и быть аккуратнее. — неудивительно, мамочки всегда будут рассказывать, как Мне, работать. Интересно, будет ли на моей жизни хоть одно исключение? А горничная или «не знаю кто» тем временем удалялась… — Подождите — окликнул я. Она обернулась, по инерции пройдя ещё несколько метров. — а как её зовут? — Оуу. Совсем из головы вылетело, — без комментариев — её зовут Сан. Видимо, жизнь и вправду издевается надо мной. Вторая звезда за жизнь. Неужели. Почему-то, я не удивлён. Как не хочется заходить — придётся. А то подумают ещё, что сдаю. Краткий стук в дверь. Впрочем, что-то мне подсказывает, что ответа не последует. Опыт подсказал. Я вошёл. В глаза сразу бросаются обширные, почти перекрывающие окна, шторы. Комната, в самых неопределённых бежевых тонах и тонна мягких игрушек. А ведь мне и не сказали, сколько ей лет. Да даже о её проблемах — ни слова. Впрочем, я догадываюсь в чём тут дело. Очередной человек в «псевдо-депрессии», даже не понимающий значения этого слова. Классика. Всё убрано, а на красивой резной мебели не увидишь и пылинки. Только поднявшееся в середине одеяло, на огромной, чуть ли не трёхместной кровати подсказывало, что она всё ещё здесь. Я присел на кресло рядом, надеясь на то, что девочка/девушка выглянет сама. Прошло уже десять минут, за которые я подсчитал количество всех игрушек и понял, что больше всего ей нравится котята. Ну или нравятся её приближенным. Об этом, мы поговорим тоже. Самое необычное — все они были бежевыми. Самым бесцветным цветом было окрашено буквально всё в этой комнате. Кроме рамки. Она была единственным предметом в комнате, отличавшимся по цвету, а именно — тёмно-коричневая, под цвет дуба. Стекло в ней было побито, а фотографии и вовсе не разглядеть. Почему? Неизвестно. Мои размышления продолжались бы до бесконечности, если бы не одеяло, наконец поднявшееся, как призрак. Она не смотрела на меня, ведь сидела спиной. Одеяло полностью скрывало её, так что разглядеть, хотя бы в одежде она или нет, я бы не смог. Вероятно, Сан подумала, что в комнате она одна. На то были причина. Я то, вот уже несколько минут сидел неподвижно. Она встала с кровати с одеялом вместе и направилась к зеркалу. Такому же бежевому, бездушному зеркалу. Уже в нём я смог мельком рассмотреть лицо. Голубые глаза, длинные тёмные ресницы и не очень выраженные брови. Вздёрнутый носик и тонкая линия губ. Золотистые волосы. Грустно, от чего-то, стало и мне. Может, из-за цветовой гаммы вокруг, а может… Кого я обманываю? Я покашлял в кулак. На что получил… Ничего. Сан, всё так же тупо пялились в зеркало не шевелясь, задерживая дыхание — прислушивалась. Я повторил свои действия. Стандартный трюк, а работает всегда. Опыт. В этот раз она обернулась. Медленно, будто ожидая, что на нее выпрыгнет кровавый монстр. — Здравствуйте — тихо и до жути хрипящим, но в тоже время высоким голосом сказала она. Глаза были в слезах. — Здравствуй, меня зовут Марко, теперь я буду помогать тебе. — в оригинале я должен говорить «лечить», но, по-моему, звучит не приятно. Рушит дружескую атмосферу, достичь которую и так не просто. — Вы… Врач? Мне говорили, что вы приедете только завтра. — видимо, даже она знает больше, чем я. Забавно. — Да, ты уже все знаешь? Так даже лучше. — она улыбнулась. Ностальгия. Уж очень она похожа на Стар. — а сколько, тебе — я посмотрел на неё, прося разрешение говорить «на ты», на что она кивнула. — так вот, сколько тебе лет?***
Очередной поход к пациентке. Бесплатный проезд в такси и выигрыш в небольшой лотерейке. Сегодня определённо мой день. Всё изменилось за этот месяц, с первой нашей встречи. Сан пошла на поправку, как сказали её родители, ничего не смыслящие в этом. Но они были правы. Видимо, родительское сердце и всё такое. Сегодня, к сожалению, последний день её лечения, и последний день моего пребывания в этом доме. Бежевый, как я понял, не такой безэмоциональный цвет, а очень даже приятный и понятный. Сегодня — день, когда я расскажу ей про это. Ну и ещё про некоторые мелочи. — Здравствуй Тэмми — поздоровался я с как всё-таки выяснилось, горничной. — Здравствуйте мистер Диаз. — всё так же неизменно вторила она, оголяя все тридцать два зуба. — Сегодня последний день, верно? — Да, всё верно. Стучу в дверь. Ровно четыре раза, как мы с Сан и договаривались. Как раньше я стучал в комнату Стар, будучи четырнадцатилетним подростком. Эх. Ностальгия. Дверь прямо перед моим носом распахнулась, и оттуда выглянула радостная мордашка моей подопечной. — Проходи. — Привет Сан. Как поживаешь? Что нового? — стандартные вопросы психолога к пациенту, которые обычно записывают. Но, не в этот раз. — Оу. Всё как обычно. Рисую. — у неё и вправду хорошо получается. Хоть я об этом и узнал лишь несколько дней назад, интерес только прибавился. — Знаешь, Сан, я хотел бы с тобой кое о чем поговорить… — Валяй. — в привычной лишь для двух известных мне людей манере, сказала она. — Ты же знаешь, что сегодня последний день лечения? — она кивнула, вмиг скинув всю ту беспечность, которая её переполняла. — Так вот. — я выдохнул, морально готовясь. — Я..... Был очень рад, что на роль твоего «помощника» выбрали именно меня. — захотелось треснуть себя по лбу. Это ведь совсем не то, что я хотел сказать. Видимо, я помолодел и совсем разучился говорить. Выдох — Я… — Тише. Дай мне сказать. Пожалуйста. — она всё ещё вопросительно смотрела на меня. Действительно неловко. И это я ещё ничего такого не говорил. — Дело в том, что в детстве, — Я присел в кресло — у меня была подруга. Потом, она уехала очень далеко, даже не попрощавшись. Я долго горевал. Да что говорить, и по сей день мне тоскливо. Теперь к сути. Я… В неё влюбился. Но, не успел признаться в этом. — Сан всё так же внимательно смотрела на меня, стоя неподалёку. Кто теперь тут психолог? — Знаешь, как она выглядела? — она помотала головой, хоть это и был вопрос риторический. — У неё были голубые глаза, длинные ресницы и самая милая улыбка, которую мне приходилось увидеть. У неё были длинные волосы, до колен. — Сан вздрогнула, ведь это её точная копия. — В общем, единственное, ваше с ней отличие было в том, что у неё на щеках были сердечки. Она никогда и никому не говорила откуда они у неё. Наверное, даже сейчас об этом никто не знает, кроме меня… Может, ты уже поняла, а я зря говорю? — Сан слабо кивнула, постепенно бледнея. — Я… Влюбился в тебя. Глупо, непрофессионально и вообще, у меня… Ему не дали договорить. Одни губы накрыли другие, а худые руки притянули чужое тело ближе. Ближе, чем это дозволено простому психологу.