Это огромная кровать, Барри

      — Подвинься, — раздался хриплый мужской голос так близко, что Барри резко проснулся. Он никогда не признается в том, что с его губ сорвался пронзительный крик, когда он свалился с кровати. — Это не совсем то, что я имел в виду, но пойдёт, — отметил мужчина, звуча крайне позабавлено. И знакомо, очень знакомо. Барри выпутался из кокона одеял и простыней.       — Снарт?! — воскликнул он, встречаясь взглядом с вором. Снарт не соизволил ответить, только наклонил голову к плечу и приподнял бровь. Он сидел на кровати Барри, на краю той самой простыни, которая стесняла его движения, на том самом месте, где Барри лежал всего несколько минут назад. — Что? Как? Я думал, ты…       — Мёртв? — спросил Снарт. — Пробовал. Мне не понравилось. — Он взбил подушку и положил её в изголовье кровати. Его слова звучали так, будто за ними скрывалась какая-то история, но сейчас было — Барри взглянул на электронные часы, стоящие на тумбочке — 4:45, и он правда был не в настроении для загадок и намёков, которые получит, если будет допытывать Снарта. Всё, чего хотел Барри, — вернуться в кровать и уснуть.       — Почему ты здесь? — всё же не смог сдержаться Барри.       Снарт резко дёрнул плечом.       — Оказывается, преступники предприимчивы. После трёх лет отсутствия у меня не осталось убежищ.       Это имело смысл. Какой-то. Барри решил не начинать спор о взломе с проникновением. Не в первый раз, в конце концов.       — Конечно. Дать тебе одеяло для дивана?       — Дивана, половина которого занята… ароматными старыми коробками из-под пиццы? Спасибо, обойдусь. — Барри поморщился. Да. Он вернулся к холостяцкой жизни, когда переехал от Джо. И теперь ему нужно было много есть.       К тому времени Барри выпутался и попытался встать. Удивительно, но Снарт протянул руку, чтобы помочь ему, и Барри принял её, понимая, что раньше они никогда не касались друг друга: между ними всегда был по крайней мере один слой ткани или кожи. Было странно думать об этом в тёмной спальне посреди ночи. Руки Снарта были мягкими и сильными, с коротко подстриженными ногтями аккуратной формы. Барри подумал, что он, должно быть, хорошо ухаживал за руками, и, конечно же, он это делал: с помощью них он зарабатывал себе на жизнь. С запозданием Барри понял, что уже встал на ноги, но всё ещё сжимал ладонь своего заклятого врага. Он с неохотой отстранился, почувствовав, как кончики пальцев Снарта задержались на его собственных.       — Так что у тебя на уме? — спросил Барри. Вопросы, вопросы; казалось, он не мог перестать задавать вопросы.       Снарт усмехнулся.       — Я думал, это стало очевидным, когда я сказал тебе подвинуться.       — Ты… хочешь, чтобы мы спали в одной кровати?       — Это огромная кровать, Барри, — ответил он, особенно чётко выговаривая букву р. Впечатляющая аллитерация. Снарт наклонился, поднимая простынь, и накрыл ею матрас. Несколькими эффектными движениями он заправил кровать тем способом, который был слишком знаком Барри.       — По-тюремному, серьёзно?       — Сила привычки, — ответил Снарт, перекладывая одеяла и подушки, не глядя на Барри.       — А ведь когда я вышел из тюрьмы, я решил больше никогда не заправлять постель вот так. — Почему он поделился этой деталью? Он просто хотел забыть об этом фиаско с ДеВо.       Снарт снял ботинки и повесил куртку на одну из вешалок в открытом шкафу Барри. Она странно смотрелась там, нанося вежливый визит рубашкам и пиджакам Барри, подумал тот, качая головой из-за своих нелепых мыслей. Снарт больше ничего не снял, ложась на кровать в джинсах и водолазке с длинным рукавом. Он занял сторону, которую предпочитал Барри, ту, что была ближе к двери. Внезапно Барри, стоящий в одних боксерах, почувствовал себя голым.       Устраиваясь поудобнее и закидывая руки за голову, Снарт снова начал говорить:       — Я бы с удовольствием узнал об этом, но не в лучах восходящего солнца. — Он был прав: крошечные щупальца света начали проникать через жалюзи.       — Ты на моей стороне, — наконец сказал Барри, глядя на мужчину, лежащего на его кровати так, словно у него было на это полное право.       Снарт коротко рассмеялся.       — Время от времени, но не рассчитывай на это.       Что? О… Да, приятно было знать, но Барри имел в виду не это.       — Ты на моей стороне кровати. — Вместо того, чтобы ответить, Снарт только закатил глаза. Барри начал ворчать, но лёг на другую сторону. — Хотя бы дай мне мою подушку, мудак.       — Предпочтения в подушках, серьёзно, Барри?       Барри только раздражённо поджал губы и забрал свою ортопедическую подушку. Он завернулся в одеяла, оставив два для Снарта, и начал раздумывать, как бы ему лечь. Точно не на живот — слишком открыто. Он не мог спать на боку, повернувшись лицом к своему… Врагу? Заклятому другу? Это будет слишком похоже на объятия. Если Барри повернётся к нему спиной, то тоже будет чувствовать себя открытым. Так у него осталась только одна позиция. Он повторил за Снартом, поворачиваясь на спину и закидывая руки за голову. Нет, так не пойдёт, они сталкивались локтями. Опустить руки вниз? Его ладони лежали рядом с бёдрами Снарта, и это была двуспальная кровать. Слишком рискованно: он мог случайно коснуться его, и это будет грубо. Сложить руки на животе? Это могло сработать.       — Барри, — громко прошептал Снарт, — успокойся!       Волоски на шее Барри приподнялись. Он чувствовал дыхание Снарта на своём плече. Этот тихий, уверенный голос прошёл мимо рационального мозга и направился прямо к инстинктам. Его тело решило, что ему нужно последовать приказу Снарта. Барри и не знал, что его мышцы были напряжены, но даже они расслабились. Он хотел поговорить об этом, но на такое расслабление ушла вся энергия, и он вспомнил, что его разбудили посреди ночи.       — Я пр’сто р’д, что з’втра у меня вых’дной, — пробормотал Барри. — Никакого буд’льника. — Он повернулся, хотя изначально не собирался этого делать, сворачиваясь в калачик. Рука, лежащая поперёк живота, удерживала его на месте, но он не чувствовал себя скованным.       — Ложись спать, Барри, — сказал Снарт позади него, звуча позабавлено.

***

      Барри медленно проснулся, стирая слюну с лица. Вау, наверное, он не спал так хорошо уже несколько лет. Он пару раз моргнул, чтобы избавиться от сухости в глазах, глядя на свет полуденного солнца, проникающий снаружи. Рядом с ним лежало тёплое тело, крепко удерживающее его. События прошлой ночи понемногу возвращались к нему.       Снарт проник в его квартиру, настоял на том, чтобы Барри уступил ему место в кровати. Обнял его. Сказал ему, что делать, этим низким голосом, который не терпел возражений, и Барри это понравилось. Очень. Он чувствовал себя в безопасности, любимым. Барри мысленно сделал пометку подумать об этом позже, желательно тогда, когда его не будет обнимать этот самый человек.       Который точно должен был уже проснуться? Барри повернулся, встречаясь взглядом со Снартом.       Вау, его глаза были голубыми…       … с небольшими вкраплениями зелёного…       — Доброе утро, Барри, — наконец сказал он, и Барри понял, что не сводит с него глаз. Он почувствовал, как по лицу пополз румянец, и опустил голову.       — Доброе утро, Снарт, — пробормотал Барри, стыдясь самого себя. Он осмотрел своё тело, понимая, что на нём всё ещё было только белье, в то время как Снарт был полностью одет. Полностью одет, не считая носков, которые он когда-то снял, скорее всего, во сне. Как и ладони, его ступни были длинными и тонкими, и они гладили икры Барри. Тот точно не возражал.       Его член тоже начал проявлять интерес, и внезапно Барри почувствовал себя очень обнажённым. Во вспышке он выбрался из кровати и надел мягкие домашние штаны и большую футболку из Star Labs. Он разберётся с этим неожиданным влечением к своему любимому злодею позже. Гораздо позже. Тогда, когда этого злодея не будет поблизости.       Голос в голове, похожий на голос Циско, начал делать саркастичные замечания: «Неожиданным? Чувак, ты влюблён в него уже несколько лет. Путешествие во времени, посещения тюрьмы, свидания в захудалых барах, работа в команде даже после того, как он предал тебя…»       — Блинчики! — закричал Барри, пытаясь заставить мысленного Циско замолчать. — Я пойду сделаю блинчики!       Снарт, лежащий на кровати, усмехнулся.       — Вперёд. А я пойду в душ, попытаюсь смыть вонь путешествий во времени.       Барри хотел так много узнать. Он переворачивал блинчики и жарил яйца, думая о воскрешении Снарта, о его намёках на путешествия во времени, о том, почему ему потребовалось три года, чтобы вернуться, если он мог путешествовать во времени, пришёл ли он к Барри потому, что это было удобно, или потому, что чувствовал ту же связь между ними, которую чувствовал Барри. Он хотел коснуться его, почувствовать больше этой соблазнительной кожи. И возможно, только возможно, сделать так, чтобы он немного покомандовал им в ситуации, где не стоял бы выбор между жизнью и смертью.       Когда Снарт вышел из ванной, от него пахло гелем для душа Барри, на нём были домашние штаны Барри и старый растянутый свитер, слишком маленький в широких плечах. Барри был не готов к волне собственничества, накрывшей его. Это было слишком по-домашнему, слишком много, слишком рано.       — Обычно я не остаюсь на завтрак после ночи, проведённой вместе, — заметил Снарт, подмигнув ему; или, возможно, у него просто дёрнулся глаз. Он положил блинчики на тарелку, щедро поливая их сиропом. — О, и когда ты изобретёшь Гидеон, пожалуйста, не программируй её на нелепое отвращение к сладкому.       Барри засмеялся, указывая на свою стопку блинчиков, покрытую сиропом и черничным джемом.       — В этом я не виноват.       Возможно, только возможно, в итоге всё будет хорошо. Возможно, было не так уж и странно завтракать с тем, кто хотел убить тебя. Возможно, он мог это сделать. Барри осознал, что снова неотрывно смотрит на Снарта, на его глаза и рот. Его губы были в чём-то тёмном и липком, и он медленно их облизнул. Барри почувствовал, как его глаза расширились.       — Барри, Барри, Барри, если бы я плохо тебя знал, я бы подумал, что я тебе сладок.       Барри застонал из-за этой игры слов и спрятал лицо в ладонях.