Простая сделка

Иногда Кевину Смиту, матросу на «Каллиопе», кажется, что его капитан вглядывается в морские просторы не просто так, что он ждет увидеть в бесконечных водах что-то вполне определенное. — Русалочку, — усмехается как-то устало Джефферсон — бывалый матрос, который тут еще до Кевина был — и хлопает его по плечу: — Не парься, друг. Это просто то, что делает капитан во время хорошего улова — смотрит в море. Кевин запоминает, но «не париться» не может. Его волнует странное поведение капитана, как он напрягается, когда за один раз они вылавливают рыбы больше, чем можно было ожидать. Кажется, что МакТир сейчас шагнет за борт. Правда, странным это кажется одному только Кевину. Остальные только усмехаются, переглядываются и всё твердят про русалочку. На берегу они все расходятся кто куда. У Кевина есть жена, у ребят есть жены… а кто есть у капитана? Кевин слышал про мать, с которой капитан не общается, лично видел любовницу, которая злилась, выбрасывала его вещи в окно и кричала, что ему самое место на дне океана. И всё. И больше никого. Кевин уверен, что МакТир — самый одинокий человек, которого он знает. Он не знает, откуда взялась эта уверенность, но как-то печально, что у него нет… никого. — А как же русалочка? — пьяно уточняет Джефферсон после пятого стакана. — И не смотри ты так. Как будто сам не понимаешь, что просто так такой улов не поймать. Мы сети используем нормальные, не мелкие, но улов у нас такой, что впору самим себе завидовать. — Но не каждый день, — хмурится Кевин. — Так и она ведь не каждый день приплывает, — непонятно отвечает Джефферсон и отрубается лицом в стол — просто выключается, и всё. Кевин недавно живет в Орфелин-Бэй, но уже успел наслушаться этих сказок про русалок — тех, что похищают мужей, оставляя женщин вдовами. Его Джейн так разорялась, когда ее «предупредили», откровенно запугивая тем, что однажды Кевин домой не вернется, соблазненный морской девой. Неужто капитан МакТир… соблазнился? Тогда почему не утонул, как все остальные? Нет, МакТир жив-здоров, ловит рыбу, смотрит в море, не прыгает за борт… но с такой тоской смотрит, что Кевин готовится ловить, если всё же прыгнет. Не успевает. Шторм застигает их посредине океана — откуда он пришел, вообще не понятно. В одну секунду — небо чистое, а в другую — дождь по палубе хлещет, «Каллиопу» мотает туда-сюда по волнам, а капитан ухватывает почти упавшего Кевина, кричит: — Держись за что-нибудь!.. А сам не успевает ухватиться. Кевин смотрит и не может перестать смотреть — капитан просто падает, его лицо искажается ужасом и пониманием неизбежной смерти, а потом он пропадает в воде. И всё. И море начинает успокаиваться тут же, как по щелчку. Дождь еще хлещет, но уже не качает так. Все сползаются к борту, глядят в мутную воду, не веря в то, что произошло на их глазах. Джефферсон выдыхает и говорит тихо: — Вот и забрала его русалочка. Кевин шумно сглатывает. А потом его сшибает выброшенным из воды капитаном. МакТир отчаянно кашляет, цепляется за всё, за что получится, пытается проморгаться. Кевин садится, пытается посадить капитана и не сразу замечает мертвую тишину, что стоит вокруг. И в этой тишине отчетливо звучат шлепки босых ног по палубе. Кевин поворачивает голову и застывает. Она странно-знакомая и почти нагая — обрывки одежды не в счет, невысокая, ладная, стройная, темные мокрые волосы лежат на плечах, светлые — морские — глаза смотрят пронзительно, но не Кевина, на МакТира. И в голове как-то само всплывает «русалочка». А темноволосая присаживается на корточки рядом с капитаном, надавливает на спину, прикрывает глаза на миг, и тот начинает выплевывать воду, откашливаться, а после бессильно обвисает в руках так и не отпустившего его Кевина. Русалочка поглаживает его между лопаток и говорит тихо: — Это была простая сделка — они спасают твою жизнь, я ухожу с ними. Все в выигрыше. Мне находят место, где я могу быть собой, ты же остаешься жив, тебе гарантируют, что сети твои будут полны рыбы, что море будет благоволить к тебе. Тебе всего-то нужно было отпустить. — Я отпустил, — хрипло отзывается МакТир и пытается сесть. Кевин поддерживает его, помогает повернуться к русалочке, а та смотрит почти с яростью, но говорит всё так же тихо: — Я твой зов слышала за мили. Я уплывать пробовала. А ты всё звал и звал. Сирен это злит, Оги. Перестань. Отпусти меня. Забудь. Как забыл на те десять лет. — Но я помнил, — отзывается капитан. — Но тогда я твоего зова не слышала! — всё же выпускает ярость русалка, надавливает обеими ладонями на грудь, говорит почти с отчаяньем: — Ты должен жить простой жизнью, а не звать тех, кто навсегда сгинул в море. Обычно они отозваться не могут. И я отныне не буду отзываться. — Как скажешь, — усмехается МакТир, и вот Кевин ему не верит ни на йоту. Русалочка, впрочем, тоже — она запрокидывает лицо к небу и кричит так отчаянно, что у Кевина всё внутри от чужой горечи и боли в узел сворачивается. А капитан находит в себе силы, обнимает русалку, притягивает к себе, утыкается лбом в плечо, просит сипло: — Не уходи. Русалка обнимает, пальцы ему в волосы вплетает, говорит тихо-тихо: — Это простая сделка, Оги. Пока я живу в море, ты жив. И так будет до самой твоей смерти. Сети твои будут полны рыбы, море будет любить тебя. И детей я твоих сберегу. Только живи, Оги. Хорошо? И отпускает, выскальзывает из рук капитана, легко поднимается на ноги, пятится под его взглядом и прыгает за борт. Капитан проводит по лицу ладонью, с силой бьет по палубе, кричит. И столько в этом ярости и отчаянья, что Кевин понимает — сколько бы удачи не было у МакТира, не стоит оно того, не стоит, пока приходится следовать этой простой и страшной сделке. В Орфелин-Бэй команда возвращается в молчании. На берег сходят все, кроме капитана. Кевин оглядывается, не зная, вернуться ли, уговорить ли того выпить с ним в баре или… Джефферсон сжимает его плечо, говорит тихо: — Пойдем, парень, дай ему потосковать по одной Каллиопе на другой «Каллиопе». И тогда Кевин понимает — о Кэл МакТир ему только ленивый не рассказывал, про то, как убила копа, отсидела, вернулась, город перебаламутила и пропала… как в воду канула. Канула. Следуя простой сделке — жизнь за жизнь. Кевин еще раз оборачивается, думая, что всё же стоит позвать с собой капитана, уговорить его жить, раз о том просит его русалочка, и застывает, глядя на то, как на борт осторожно, словно сомневаясь, поднимается Кэл МакТир. — Ну, они всё еще в море, — хмыкает за спиной Джефферсон и зовет уже веселее: — Пойдем, парень, нужно выпить за это дело. Кевин с ним даже не спорит, радуясь тому, что даже в простых сделках иногда можно найти лазейку.