.stage 4 fear of trying.

если бы наши взгляды пересеклись, то мои раны начали бы заживать. ласковый ветер в конце марта заключал в объятия твою черную сальную солому, а я по-тихому наблюдал, думая, как все кажется куда менее живописным без бликов в твоих глазах. наше время утекало в бездну, а я вил корни привязанности у твоих ног, все же боясь утащить тебя с собой на дно. я искренне удивлялся твоему героизму, Джерард, но я хотел сохранить тебя, никак не погубить. так отчаянно верить каждому твоему слову, улыбке, следовать за каждым твоим зовом, лишь бы еще хотя бы раз ощутить бывалую нужность, а не разъедающую пустоту или, как сейчас, быть залитым до краев ненавистью. — Фрэнки, ты такой милый, когда смущен моими стихами о тебе. рыдать на кафельном полу в ванной, собирая осколки зеркала дрожащими руками, не слышать шум за дверью, один шаг — и я проебался, и я больше не мил тебе, глупый и наивный, но ты снова приходишь, Джерард. в приступе самого страшного тремора ты со мной, но я надеюсь на худшее, знаешь. конечно, знаешь каждый ход моих мыслей и почему утихают искры в глазах, но ты с этим ничего не сделаешь. ты не знаешь как меня чинить. я добровольно шел на это, зная, что ты станешь последним моим разрушением. окончательным. завершенным. — ты же знаешь, как мне трудно верить. можешь пообещать? — я клянусь тебе, Фрэнк, — парень усмехнулся. в этот момент во мне что-то ожило и сдохло одновременно. отпустить — это самая трудная вещь из тех, что я знаю, она подобна этой пуле, пронзающей мой череп. я обожаю чувствовать сталь в своем сердце, так же как я люблю горький привкус твоих поцелуев. я запредельно наполнен дерьмом в своей голове. как ты не видишь, что я — игрушка собственных страхов, собственного безразличия, собственного самоуничтожения. мои костлявые пальцы держат твои тонкие запьястья в очередном приступе агрессии, мне остается лишь с горечью смотреть на твои костяшки и перематывать руки бинтами, пачкаясь в твоей же крови, не проронив ни слова. знаешь, ты — словно лекарство, переплетая наши души мне совсем не хочется исчезать, печально то, что я для тебя не стал тем же. ночью ты написал последний стих обо мне, как о чем-то действительно хорошем; я стоял в паршивых сантиметрах от тебя, Джерард, но ты так и не нашел смелости сказать мне правду, пока я смотрел в твои глаза цвета созвездий и тайно желал исчезнуть. не говори мне, что это болит меньше сломанных костей, пока произносишь «любовь — не обещание, Фрэнк». и я поклялся, сам себе, ничего не может ранить меня, но это был ты вновь. окунаюсь с головой в свою же трагедию, ты больше не позволяешь называть себя «моим». ты сказал, что хочешь мое сердце, просто чтобы разорвать его на куски, любовь оказалась чертовой ложью. «это больше, чем симпатия, я обещаю, это любовь.» клятвы в том, что ты умеешь меньше всего; очередной эксперимент, а я гнусная подопытная крыса, что жалко хватается за жизнь, зная, что обречена. я все еще хочу верить, что был тем самым, Джерард, все еще хочу проснуться от этого кошмара, но ты никогда не разбудишь меня. мои слова снова похожи на катастрофический беспорядок, но это и есть часть меня. та часть, которая привлекла твое внимание когда-то, та часть, которая держала меня в строю все это время, собирая хлам в моей больной башке. там, где был ты, теперь в моем сердце дыра, но я, вероятно, справлюсь? твои пустые слова вырезали шрамы по всему моему телу и я буду держаться за каждое сказанное тобой слово.