Фузия.

Почивалый узничий, зарос невидальщина. В гелеполе оковы шумели, Непомерно о глушине ревели, Возжигая сердца великана. Приветствовал несчастливец отчизны прихоти, Однако невнимательна вольность. Стеряло, что ценно, беспристрастность, Сгинувши средь зверства и погати. Великоростие ползло на град, Осязая культями чародейскую эскападу Холодную, как труп паскудства, не плющит громаду. Лишь оттягивают грядущий смрад. Одначе, дюжая высотка прихиляла в град, И тощаге дарована беглость, едва ли казусна. «Условно, оквы сняты, посему не рад?». В отчим углу волил сопреть лауреат. Но пародигма мышления, молвила о смиренстве, Якоже и ныне, акт — заумно. Узнав я дело и сколь оно безумно, Свершить планировал в блаженстве, Мимо специфики моей, Истесать дробней. - Аутичный юстицировал мракобесов, Все свыше лишаясь перманентности. Коптя, до капли пуще, маски ахиллесов, В целом, скривился имманентности, Пред исключительностью, из вылюдья росшего, Силуэтности основы жизни, враз со смертью. Милуема беднягой, поверьте, Равно обилие страсти принёсшего. Ярая пламень свергнуло бремя, Дабы обмазаться лаской сладостной, желанной У прекрасности, в сравненье лишь — диадема, Все алчит вкусить ее дух первозданный. - Как говорят не самые чугунные умы: «И был тот град в тумане потоплен, И не сыскать того, кто был б нутром силен, Изведывать дохлятины холмы».