Муражки по коже

Что-то внутри меня тянет меня ко дну, Поглощает меня, путает мои мысли. Боюсь, я так и не смогу обрести самоконтроль. Контролируя себя, Я, кажется, Не смогу снова найти себя. Стены давят на меня. Я не чувствую в себе уверенности, Потому что знаю, что давление извне слишком сильное. Я и раньше чувствовал себя таким Таким беззащитным. Linkin Park — Crawling.

Гиблое дело. Разбитое сердце. Он не чувствует ничего, кроме желания сдохнуть. Саске мрачно обводит взглядом пустую квартиру, хмыкает. Руки у него синюшные. Синюшные. Губы плотно поджаты, а согнутые коленки ободраны и неприятно кровоточат. Когда-то они были здесь с Наруто. Наруто. Это имя теперь ассоциируется у него с желанием разорвать себе глотку. Так сильно он ненавидит, что хочется утробно рычать, чтобы заглушить ту боль, которая раздирает его с ног до головы. Почему же так болит кусок мяса? Почему никак не остановится? Он чувствовал себя так, словно был жуком, на которого наступила нога человека и так яростно раздавила. Было грязно, было больно. Сердце бешено трепыхалось в груди, а воздух казалался раскалённым стеклом, стоило вздохнуть. Саске не думал, что будет так невыносимо. Он поскуливает, сжимается в комок. Саске никогда не любил Наруто. Он нужен был ему, как оружие для удовлетворения своих потребностей. После смерти Итачи, его дорого и любимого брата, он навсегда потерял надежду на любовь и смысл жизни. Итачи настоятельно просил найти кого-то, кто будет рядом, кто поможет, поддержит. Нежно сжимал пальцы, хрипел и умолял. Саске запомнил его слова. Наруто жил с ним по-соседству. Шумный, глупый и совершенно не способный что-то понимать. Они всё время ругались, спорили. У Саске было только одно желание — подойти и врезать, но у этой светловолосой макушки был один плюс. Он притягивал. Он был словно лучиком света, который поселился в этом дохлом подъезде, где кроме них, кажется, никого нет в живых. Потому, что там жили одни старики, и им не было дел до молодых. Полуслепые, полуглухие. Иногда Саске думалось, что, когда он проходил мимо их лавки, его дружно обсуждали все, кому не лень, тихо перешептываясь. А говорили, что он наркоманит, курит и водит в дом кого попало. Отчасти это было так. Он действительно увлекался наркотиками, но лёгкими. Наркотики помогали уйти в себя и ни о чем не думать, ну, а сигареты были нужны просто как бонус. Типа, увлекается наркотиками, значит, и сигаретами должен. А вот в дом никого не водил. После смерти Итачи он и думать не смел, хотя помнил об обещании. Саске скулит. Как же болит его тело. Просто ломит и ноет, а голова раскалывается так, что хочется зажать ее обеими руками. Он старательно пытается вспомнить, когда он умудрился впустить этого недоноска в свою жизнь, но воспоминания, словно старая плёнка, стёрлись. Зато хорошо помнится этот день. Саске хочет выкинуть из головы, но мысли об этом, а ещё ноющая от боли задница не дают об этом забыть. — Наруто, почему? Спрашивает он в пустоту и чувствует, как отвратительная влага катится по щекам. Почему этот идиот так поступил? Неужели, так долго терпел, что решил взять насильно? Брюнет хмыкает. За окном скулит собака, наверное, такая же побитая дворняжка, как и он. Появилось желание выйти на улицу, чтобы подхватить рак лёгких и сдохнуть. Тогда он сможет встретиться с любимым братом. Человеком, которого он любил настолько, что всё сжимается внутри. Но не от боли, а от мысли, что хоть кто-то его любил. — Саске, — нежные пальцы осторожно сжимали его в руках, целуя в лицо, губы, глаза. Итачи с такой любовью касался его, что Саске плавился. Любимые руки, любимый брат. — Брат, как же я люблю тебя, — шепчет Саске, откидываясь головой тому на плечо. — Ты единственный человек, который меня любит. Никого нет для меня ближе, чем ты.  — С-са-аске, — стонет брат, и его ловкие пальцы забрались к нему в штаны, сжимая пульсирущий орган. — Саске, я люблю тебя. Обещай мне, что, если со мной что-то случится, ты найдёшь человека, который будет любить тебя так же сильно, как я. Саске вздрогнул. Сердце ласково сжалось после этих слов. Брат, что ты такое говоришь? Горкий ком застрял в горле, и он, сглотнув, просто кивнул. В конце концов, что может случится с его любимым братом? Саске всхлипнул. — Брат… Чьи-то руки ласково-ласково поднимают его, бросают в ванну и врубают холодную воду. Саске чувствует ледяную жидкость на теле, хочет вырваться, но руки по-прежнему удерживают его, не дают вырваться. — Саске, сиди спокойно, — с небывалой нежностью в голосе говорит он, и Саске задыхается. Человек, которого он проклинал, сейчас пытается его утопить? Теперь он начинает брыкаться, вырываться сильнее. Насильник пришёл, чтобы снова утолить жажду? — Саске, сиди смирно. Пожалуйста. Я не сделаю тебе ничего. Почему-то Саске доверился. Доверился этому голосу, этим рукам. Наруто, почему тогда ты не был таким? Наруто вынимает его из воды, оборачивает полотенцем, кутает, словно что-то дорогое. Смотрит так нежно, что Саске вздрагивает. Тогда у него были дикие глаза, в которых явно плескалось желание, а сейчас… — Прости, — шепчет Наруто, подхватывает на руки. Саске словно осиновый листок дрожит. — Прости, что так поступил, — он целует его лицо, смотрит в глаза. — Ты ненавидишь меня, но я обещаю тебе, что обязательно исправлюсь. И хоть ты постоянно видишь во мне Итачи. Я постараюсь, быть тем, кем ты хочешь. Ну, что, начнем общение заново? Саске не простит и, наверное, никогда не сможет это сделать, но попробовать стоит. В конце концов, разбитое сердце можно залечить… Поэтому, почему бы и нет? — Хорошо. Но знай, что я буду часто тебе это припоминать. А вообще, ты чмо. Наруто улыбается, утыкаясь носом в чужой лоб. — Я люблю тебя, Саске. Время внезапно замирает.