Ртуть и Пламя

      Накидка соскользнула с плеч, беззвучно упала на пол. Не привлекать внимание броскими шелками — совет-условие Короля Магов. Нелогичное, как и сам приказ — отыскать Багровую Львицу — старшую сестру извечного соперника — вышедшего из строя капитана Багровых Львов — Фуеголеона. Не потому, что нет необходимости — не на того возложили ответственность.       Пальцы коснулись волос, стянули заколку, и влажная ладонь зачесала на затылок непослушную чёлку. Балахон подобный тем, что ежедневно мелькают на простолюдинах, лежит на краю кровати, терпеливо ждёт часа. Оставлять отряд сейчас, когда смута поглощает Королевство, не лучшая затея. Доверия нет. Испаряется быстро, словно капля воды под палящими лучами солнца. Инстинкты обостряются, нервы трещат от натяжения. Магия на пределе — готова отразить атаку со спины в любую секунду. Кто союзник, где предатель? Не разглядеть за мишурой дружелюбия и мнимой верности. Впервые он ощущает тягость военного положения — не в действии — на словах, но тем и страшнее, что утаивают связь капитана рыцарей-чародеев с преступниками — Магическим Глазом Белой Ночи и неспокойную обстановку в столице. Во избежание паники, недомолвок и пустых подозрений, однако, как долго тайна останется тайной? Гражданские, крестьяне не столь глупы — догадываются, и шёпот в безлюдных закоулках тому доказательство. Дворяне молча наблюдают, тихо, кто вывозит, кто прячет нажитое добро — готовятся в случае уличения в измене кинуться в бега. Запятнанную честь не вернуть, не очистить и не выжечь — ни водой, ни огнём.       Нозель вдохнул полной грудью. Поддев грубую ткань, накинул на плечи, и, скрыв лицо капюшоном, сиганул в открытое окно. Никто не должен знать куда и зачем он направляется. Один приказ — два задания — три поручения, для одного многовато, не будь он Нозелем из дома Сильвер.       Найти мага, чьё желание быть обнаруженным сводится к нолю — задача не из простых, а если учесть, что обитает он исключительно в местах с высокой концентрацией маны, практически невозможно. Сетовать на удачу, сродни броску голого тела на стену из копий — не в нынешнем положении. Джулиус Новахроно, в силе, находчивости и поисковых навыков которого сомневаться не приходится, не может покинуть Королевство — защита Короля и жителей — прямая обязанность. Стало быть провал недопустим. Она нужна как никогда, и, возможно, вторая, если не единственная, кто способен потягаться на равных с главой преступной группировки.       Нозель напрягся, до хруста стиснул кулаки. Мысли неподобающие капитану-аристократу. Только он и никто больше не посягнёт на человека, посмевшего нанести едва ли не смертельную рану его сопернику. Злость нарастает каждый раз, как гнусные эпизоды той битвы всплывают на поверхность. Глава Глаза Белой Ночи отличный стратег. Развязать бойню, заставить капитанов действовать по заранее просчитанным ходам, заманить в двойную ловушку и достичь цели с минимальными потерями.       Неподготовленность — отсутствие запасного плана, дополнительных защитных заклинаний, мгновенно срабатывающих на случай разрушения, взлома, лазейки и снятия основного барьера — злейший враг. Поражение — цена высокомерия, самоуверенности и мира, длившегося столетиями.       Завидев границу леса, о котором упоминал Король Магов, Нозель остановился у векового дуба. Ладонь коснулась коры. Использовать ману в обычных объёмах для передвижения на большие дистанции — привлечь внимание, как союзников, так и врагов, метла — отпадает — пропитана магией владельца, да и небо — днём с земли отличный обзор. Полпути в полёте под покровом ночи на сжатом сгустке маны, почувствовать который способен отнюдь не каждый — особое заклинание в его арсенале. Удобно, не выследить по шлейфу и отзвукам, однако есть и минусы — опустошает запасы до состояния обморока. Распределить силы так, чтобы хватило на непредвиденные ситуации — ловушки, стычки, мутировавшие от избытка маны звери не всегда выходит. Оставшийся отрезок — неспешным шагом, чтобы восстановить потраченные силы до того, как на горизонте замелькают сложности.       — Открыт, — шёпот почти у самого уха.       Нозель дрогнул, отскочил от дерева. Упустил, не почувствовал. Будь он в стане врага, уже лишился бы жизни. Концентрация маны в этой местности зашкаливает, и уловить едва заметные колебания на таком расстоянии не под силу никому — никому, кроме Мереолеоны Вермиллион.       — Капитан Сереброкрылого Орла в тряпье простолюдинов и без привычной причёски, то ещё зрелище, — ироничные ноты в голосе, в глазах ничем неприкрытая насмешка.       Нозель стянул капюшон. Взгляд скользнул по сильнейшему магу Королевства Клевер. Когда успела сесть на валун в непристойной для леди позе, что в пяти шагах от дуба, неизвестно. Ничуть не изменилась, разве что в силе прибавила, и насколько он может судить за то время, что не виделись — как минимум вдвое.       — А теперь к делу, почему ты здесь? — колкий взгляд, и аура, что жаром опаляет лицо.       Ни приветствий, ни такта, грубая, требовательная. Не любит, когда нарушают уединение, мешают развитию и тренировкам.       — Вернуть в столицу.       — Зачем?       На лице ни намёка на заинтересованность. Находиться рядом, видеть, слышать голос — пытка. Когда-то замурованное трещит, и, кажется, сколы на маске от не затянувшихся ран вот-вот проявятся.       — Возглавить Багровых Львов.       Бровь изогнулась. Выражение лица, больше похожее на оскал изголодавшегося зверя, требует объяснений. Она не сдвинется с места, пока не получит ответы.       — Фуеголеон ранен, стабилен, но…       — Только и всего?       Непреклонна, как летящая стрела. Нозель не понаслышке знает, чем руководствуется Некоронованная Львица: умрёт, так тому и быть, значит на большее не способен. И неважно, брат перед ней или трёхгодовалый ребёнок.       — Магический Глаз Белой Ночи. Маги, сила которых за гранью нашего понимания.       Лишь на мгновение, но взгляд Мереолеоны изменился.       — Умерь пыл, Нозель. Твоя мана пропитана гневом.       Глаза её сверкнули, и ухмылка коснулась лица. Затягивать беседу не в его интересах. Ограничен временем.       — При всём уважении, я не располагаю…       — Что больше злит тебя? — нагло перебила Мереолеона и локтём упёрлась в колено. — Что покалечили соперника? Или же… ранили любовника?       Нозель споткнулся о гордость. Каждый раз… При каждой встречи она не упускает возможности напомнить о юношеской ошибке, забыть которую стараются и он, и её брат. То была не любовь, не прихоть богатых и избалованных. Гормоны, мана. Взросление порой затуманивает рассудок, особенно, когда маг не в силах совладать с нарастающей мощью. Тренировки не спасают, не выматывают, усталость не унимает дрожь. Магия сводит с ума, требует встряски, выхода. В тот вечер всё смешалось в водоворот хаоса и аморальной близости, и позорным клеймом преследует по сей день. Унизительно. Она не пытается задеть или оскорбить. Такова её сущность, но от этого не легче. Его любовь под семью печатями, глубоко в сердце, там, где царит тьма и холод. Он не питает иллюзий и не тешится пустыми надеждами. Границы дозволенного давно стёрты. Стёрты ею. Мереолеона овладела им, когда казалось, что возврата нет. Когда мир содрогнулся и утрата дорогой матери, невероятное сходство сестры с ней, внезапная смерть отца и груз ответственности главы на плечах — едва не лишили опоры. Нежно, любя, она смело переступила черту, окунулась во взрослую жизнь вместе с ним. Разжигала пламя, срывала стоны, покусывала губы. Она принадлежала ему, вся без остатка, пока однажды её сердце не украла она.       — Нисколько не изменился, — тяжёлый вздох, и в одно мгновение Мереолеона оказалась непозволительно близко. — Тебе не кажется, что пора отпустить прошлое?       Женщина, для которой — аристократия — пустой звук, равно как и всё, что связано с высоким статусом. Она больше, чем любимая — свет и тьма, весь мир и пустота. Он нуждается в ней так же, как маг в гримуаре. Мереолеона его проклятие и слабость, страсть и мука. Но Нозель не скажет, не примет и не признается, ни ей, ни себе, даже если плата за молчание — собственная жизнь. Никому и никогда не узнать о чувствах главы дома Сильвер.       — Гордость, местами гордыня, — шепчет она, едва касаясь губами скул, — не надоело скрываться за личиной?       Вьёт верёвки. Знает, что отказать не в силах, что близость с ней лишает воли и рассудка. Что отдал бы всё, только бы сердце её вновь открылось ему. Но не бывать этому. Больше — нет. Её украла соперница, с которой не совладать, не договориться и не убить. Мереолеону пленила Сила. Сила, которая открыла ей новые просторы, удивительные, прекрасные и завораживающие. Нозель не сможет дать того, чего жаждет её душа. Он старался, долго и упорно. Тренировался, соперничал, становился сильнее, но при встрече видел насколько далеко позади. Расстояние между ними не сокращается — только увеличивается. И уже не угнаться, не дотянуться, не вернуть.       Нозель смотрит ей в глаза и видит огненную стену. Отчаянно, он тянется к теплу, как мотылёк к свету, зная, что, возможно, опалит крылья. Её руки не греют — плавят, словно неистовое пламя его Магию Стали. Губы распаляют, взгляд будоражит. В его жилах не кровь — ртуть, и только ей под силу разогнать, разжечь, вдохнуть жизнь.       Не первый, но всегда последний. После каждой незапланированной встречи и близости Мереолеона исчезает. Испаряется, ускользает, словно мираж, оставляя после себя лишь вопросы — а не сон ли, быть может — иллюзия? Ртуть застывает, холодом опоясывает тело, и ядовитые пары отравляют сознание, душу и сердце. И снова маска, снова ложь, воспоминания. Без надежды, шансов и будущего.       Нозель открывает глаза, зная, что рядом никого. Её нет. Ушла, как только он позволил себе расслабиться. Король Магов ошибся. Он не выполнил поручение, и на гордости новая засечка — кровит.       Свет от костра подрагивает, трещат сухие ветки. Фоном уханье сов, взмах крыльев и рокот водопада. Для неё он не мужчина — пацан, игрушка, подстилка для брата. От навязчивых мыслей скулы сводит и под коркой зудит всё сильнее.       — Что ты должен найти?       Нозель, приподнявшись на локте, обернулся. Мереолеона сидит у костра, вглядываясь в огонь. На его памяти она впервые осталась с ним. Полусидя, опираясь на ладонь, неуклюже стянул с плеч накидку. Тело ватное, как после изнурительного поединка до последней капли маны.       — Вернуться в Клевер, — сипло ответил Нозель.       Мереолеона хмыкнула. Не верит и не поверит.       — Джулиус умеет отдавать приказы. Один в ущелье ты не пойдёшь.       Нозель слегка опешил. Откуда ей знать, какое задание поручил ему Король Магов?       — Артефакт на дне озера под ущельем. Утром исследуем.       — Какой артефакт? — поинтересовался он, чтобы выяснить насколько много ей известно.       Мереолеона не ответила, подкинула хвороста в костёр. Вероятно, об артефакте Король Магов узнал от неё. Не каждому под силу почувствовать, найти и разузнать, какие сокровища таят в себе подземелья. Высокая концентрация маны блокирует восприятие, притупляет инстинкты. В таких местах мощь сковывает, душит. Выбивает из лёгких кислород, тяжесть наваливается, давит так, будто пытается содрать с тела кожу.       — Перестань оглядываться назад. Маги-подростки часто сталкиваются с натиском маны. Есть несколько способов избавиться от давки, вы воспользовались тем, что попалось под руку.       Нозель стиснул зубы. Жалость, поддержка. Раздражает. Не в этом он нуждается, не этого жаждет — признания. Тебя же миновало — едва не сорвалось с губ, но, к счастью, слова застряли в глотке.       — Знати не положено. Не совершают ошибок, идеальны снаружи и внутри. Не заблуждайся. Такие же люди. В чём-то лучше, где-то хуже.       Мереолеона поднялась. Нозель скользнул взглядом неторопливо, будто прощаясь. Сердце ёкнуло, под рёбрами заныло.       — Однажды я вернусь и сорву печати, а до тех пор готовься распрощаться с чёлкой.       Мереолеона направилась к водопаду. Нозелю необязательно знать, что и она столкнулась с взрослением, много позже того конфуза, невольным свидетелем которого оказалась. С такими проблемами не обращаются к родителям, не спрашивают советов у наставников, ведь знать выше — природы, людских желаний, похоти. Позор, бесчестье. Немыслимо.       — Ты упиваешься виной и давишься уязвлённой гордостью, упуская из виду очевидное.       Нозель усмехнулся. Глаза не спеша окинули местность. Ночь. Звёздное небо, и полумесяц над головой. Прохладный ветер дует с юга, с запада веет маной. Костёр колышется, играя тенями, освещает, немного согревает. Король Магов, Мереолеона. Знают больше, чем хотелось бы. Не от них он прятал чувства за печатями, от себя. Вроде не слепой и всё же не заметил. Он дождётся её возвращения, но не в Королевство Клевер — к нему, а до тех пор, есть дела поважнее гордости — логово Магического Глаза Белой Ночи.