Три Кубика Льда

You're the wildest wind. You're the home beneath the ruin. Self-loathing or the darkest drug will never keep me from loving. Oh, you make my heart sing.

Ровно четверть бокала заполняет мартини. Остальное — апельсиновый сок. Три кубика льда. Шоколадка. В кресло — с ногами. Сладость на губах, задумчивость во взгляде. Одиноко горящая лампа в углу. Грелль Сатклифф сомневался. Это состояние было ему присуще. Мало кто знал, но терзания души своей — это то, что никогда не отпускает просто так. Нельзя один раз поволноваться о какой-то конкретной теме и после забыть о ней. Решить и забыть. Нет, это не о Грелле. Он будет долго думать, ориентируясь на собственные чувства, ощущения, которые каждый раз заводят в тупик. Грелль пил маленькими глоточками, тщательно слизывая все до последней капельки со слегка обветренных губ. Взгляд направлен на пол. Узор ковра совершенно не интересовал, нужно просто на чем-то остановиться взгляду. Кусочек шоколадки — на язык. Не верь ему. Когда мистер Уильям Ти Спирс своим обычным тоном высказал все неудовольствие состоянием их отношений, Грелль только приподнял брови. Спирс хотел видеть Сатклиффа рядом. Видеть сейчас, иметь возможность позвать его из соседней комнаты, обнимать во сне. Ну, последнее, если честно, Грелль сам себе додумал. Но факт оставался тем же — Спирс хотел его рядом. Всего. Полностью. Чтобы внимание диспетчера не отвлекалось ни на что другое — на друзей-сослуживцев, на непонятных незнакомцев, на странные телефонные звонки. На демонов, черт возьми. -Когда я открою глаза, я хочу, чтобы ты был здесь, — Уильям положил ладонь на постель между ними, — рядом. Не бойся его. Реакция Спирса подчас пугала Грелля, который привык подчиняться прямым приказам начальства. Нужно забрать душу, да? Тогда идем, забираем, импровизируем. Больше ничего. Сатклиффу порой и в голову не могло прийти просто проигнорировать приказы начальства. Нет, конечно, он все делал по-своему, но при этом и расплачивался за это собственной премией, свободой, и далее по всем пунктам. А Спирс был другим. Он поступал так, как захочет, независимо от кресла начальника Отдела по Надзору за Шинигами. Казалось, его мозг сам выбирает нужный, самый оптимальный вариант, который позволяет мистеру Спирсу оставаться собой, и при этом выполнять свою работу и указы вышестоящего начальства. Грелль каждый раз этому удивлялся. Решения Ти Спирса — подчас рискованные, гораздо более наглые, чем Сатклиффа, — абсолютно вписывались в состоявшуюся систему правил. Виртуозное управление собой и другими, тонкая дипломатическая игра. Греллю, что привык идти вперед шумно, с размахом и напролом, это было, мягко говоря, непонятно. -Уилли, но разве можно так? — диспетчер смотрел на своего начальника с непониманием и оттенком беспокойства в глазах. -Да, Сатклифф, можно. -Но почему? — можно попытаться воззвать к его совести, но рычажки управления ею были хорошо спрятаны. -Потому что я так хочу. Не проси его. Даже когда ты попадешь в беду, даже если тебе, Сатклифф, будет грозить смертельная опасность, даже если ты совершишь самое страшное — никогда не зови Спирса на помощь. Всегда оставляй расстояние между вами, не позволяй подходить слишком близко. Всегда уходи первым, делай вид, что тебе совершенно не больно от того, какие взгляды он кидает на других, даже если тебе просто так кажется. Не проси его ни о чем. Никогда. Грелль не верил слухам о том, что его начальство женат на собственной работе. Только не Спирс. Нет, он делает здесь, на этом месте, все, что от него зависит. Но он не такой. Не такой собранный, не такой спокойный, не такой… идеальный. -Расскажи мне, какой ты, — это было сказано во время вечеринки, когда они оба, хорошо разогретые алкоголем и странной близостью тел на одном диванчике, изучали друг друга уже ладонями. -Попроси меня, — Уильям улыбался. Той самой улыбкой, которая никак не могла принадлежать его начальнику. Она бы скорее подошла какому-нибудь извращенцу, подлецу и маньяку. Грелль тогда впервые почувствовал вкус реальной опасности. Спирс был опасен, но понимание этого осторожности не прибавило. -Никогда, — кажется, тогда они впервые поцеловались. Спустя полгода таких странных взаимоотношений, Сатклифф размышлял, какой ответ дать Спирсу. Можно было бросить съемную квартиру, бросить засыпать в этой кровати с белыми простынями одному, прекратить хмуриться все утро и молчать по вечерам. Переехать? К собственному начальнику? Нет, спать с ним — это как раз нормально. Но Спирс своим предложением вновь шел против всех установленных правил. Уильям, с подчиненными не живут вместе, это неправильно. Начальники всегда выбирают себе в сожители того, с кем это будет выгодно. К примеру, дочек начальников Департамента, но уж точно не диспетчеров с полным отсутствием дисциплины. Грелль поставил бокал на журнальный столик, запрокидывая голову назад, рассматривая потолок. Нужно что-то решать. Что бы ему дало сожительство с этим мужчиной? Много проблем в жизни, в этом диспетчер был уверен. Много придирок, много ссор и непонятных друг другу разговоров. Чего бы он лишался при переезде? Независимости. Возможности уйти, кинув на прощанье пару туманных, жеманных фраз и не слишком ласковых острот. Что бы он непременно получил? Защиту, которую Спирс называл бы заботой. Уютные вечера, жаркие или спокойные ночи, ласковое пробуждение. Что бы ему пришлось отдать за все это? Себя. Всего. -Никого еще. Только я, — слова вновь и вновь звучали в голове. Если мы будем вместе, Уильям, у нас будет много дел. Что бы ему давал отказ? Сожаление об утраченной возможности, недоверие Спирса и, опять-таки, незнание его реакции. Чего бы он лишался? Спирса. Тот бы может и согласился бы подождать. Но сколько? Неделю? Две? «Знаешь, Уилли, я не уверен в наших отношениях, давай проверим чувства.» Бред, Сатклифф. Что бы он получил? Независимость. Только кому она нужна, если все закончится? А то, что при отказе все закончится, Грелль был уверен. Им нужны точки соприкосновения; Уильям хочет, чтобы Грелль участвовал в его жизни. Если бы он этого не хотел, то таких предложений не поступило бы. А ты хочешь остаться здесь? Встать с кресла. Подойти к трюмо, взять в руки телефон. Набрать номер. -Спирс, ты же говоришь, что всегда принимаешь только правильные решения. -Да. Есть сомнения? -Что ты. А раз ты такой правильный, то это значит, что я сейчас опять глупость сделаю.