Евгений Онегин. Эпилог

Уйти Евгению пришлось. Покинуть ту, из-за которой В душе тревожной все рвалось, И, думаю, сошлось не скоро. Он вышел, кучера позвал И по дороге испытал Те чувства снова. В уме портрет был нарисован Татьяны: нежной, молодой, Как та весна, что расцвела Фиалками по всем полям. Но был Онегин к ней слепой. Весна не приносила радость, И мир вокруг ему был гадок. Апатия его не покидала. Туманом сущность отравляя, Проникла вглубь и выгорала, Все соки жизни выпивая. Убитым на дуэли быть мечтал он. Ведь Ленский был влюблен, А та любовь взаимность отыскала И в сердце радостью стучала. Онегин без Татьяны умирал. Не видя смысла в жизни без любви, Ослабленный, в горячке он бродил. Но он не видел будущий финал, И с жизнью счеты не сводил доселе, Пока в душе угли любви горели. Нет! Прочь те дьявольские мысли! Жить будет он для той Татьяны, Что заполняла душу смыслом И не давала в Ад заглянуть. Он сел и спальню оглянул. Увидел гниль, тяжко вздохнул. Он докатился до той жизни, Когда весь вид его постыден. Влюбленный дух хотел Ее. Смотреть, как девушка стает все краше, Как жизни молодой цветок увядший Стает все красочней, живей. Как счастье жизни в ней кипит, Как дух ее всему открыт… В холодных каменных стенах Была заточена Татьяна. Молила ангела в слезах Хоть раз на просьбы к ней нагрянуть. Молила, чтоб не так ранимо Ее словами поразимый, Евгений встречу перенес, И жизнь свою из мира не унес. И в одиночестве жестоком Воображала, как они вдвоем Наполнились любви огнем. Но обошлись сердец ожогом. Татьяна в муже видела врага теперь, А к жизни относилась все суровей… И вот уже осенняя пора. Ушла весна, сменившись летом. В прекрасных красках октября Дубы лесные были разодеты. Но где же те, о ком читали? О ком в тревоге замирали, Надеясь на доброй конец? Перенесу вас во дворец. И здесь, под куполом писным Мы встретимся с гостями бала. Там генерал был, и мелькала Татьяна меж людей других. За нею пристально следил Младой боярин, в уголке застыв. Евгений был боярин тот. Он города теперь не покидал, И в вечера каждых суббот Балы и встречи посещал. А почему? Ведь он боялся… Обычно своего он добивался, Но не теперь… Она заставила его Часами думать об одном. Вот он сидит, вино глотает, И рядом тот счастливый взгляд, Тот смех и голос тот звучат. Онегин за Татьяной наблюдает. Ему тот взгляд не надлежит, И от того душа болит… Обычай их не нарушался: Он смотрит на нее и взглядом Прожигает насквозь. Упивался Души израненной усладой, А она, его не замечая, как всегда, В тумане горечи бродила Без счастья, целей и любви. Но вот однажды в час зимы Зависимости круг был прерван. Татьяна не пришла, Онегин волновался, Но панике души не поддавался, Хоть и страшился быть один. И вот он слышит сплетни баронесс: «Муж Лариной Отныне гость небес». - Что-что? тот самый генерал? Бедняжка! Хоть молода – уже вдова… - Он, говорят, день при смерти лежал, Пока все сердце не хватил удар. «Как?» - Думает Евгений От каких судеб наставлений Он не послушать должен был, Что дважды он лишился крыл. За Таню сердце обливалось, И он переспросил кокеток: «Муж Лариной Татьяны этой?» Движенье рук ему с трудом далось, Но из кармана он достал эскиз И предоставил взглядам тех маркиз. - Да-да, та самая! Она подруга нам. - Скажите, где найти ее смогу? - В церкви, хоронит мужа там. -Благодарю, благодарю, к ней я скорее побегу. Он мчал коня во весь опор, И скоро взгляд узрел собор. На кладбище он путь держал, Где ныне генерал лежал. Его знобило, сердце билось Как обезумевший зверек. И с дрожью сделать ничего не мог. Тревоги нить вокруг груди вилась. Он в серость кладбища немого Вошел под хора звук глухого. Стараясь затеряться средь людей, Увидел одинокий, хрупкий силуэт: Лицо ее чем мел белей, В глазах безвыходности отсвет. Не плачет почему она? Только стоит измождена И смотрит взором в пустоту, Поверив в мира черноту. Но вдруг, от мыслей содрогнувшись, Взгляд подняла и меж людей Заметила его в толпе, По сердцу взором резанувши. И вот теперь блеснули слезы, Застывши на сухом морозе. Он подошел, прильнула Таня К такой желаемой груди. Их ритмы смерились дыханий И не хотели сон будить. Он нежные слова шептал, И милой голос отвечал: «Не уходи, не брось меня На вечное страданье духа». Мы видим силуэта два теперь. Два сердца, некогда разбитых, Два тела, в поцелуе слитых И духа два, уставших от потерь. Но не раздельны ни пред чем они, Ведь друг для друга проживали дни.