Лиса

Кира стоит посреди поля ярко-красных, как кровь, цветов. Куда ни глянь — цветы, цветы, цветы — до самого горизонта. А небо — серое, затянутое тучами в преддверии грозы. Вдалеке слышатся раскаты грома, напоминающие глухое рычание. Воздух будто наэлектризован. Небо нависает над Кирой, готовое вот-вот разорваться и пролиться дождем. Кира одета в черное кимоно, подпоясана черным же оби. Ее волосы распущены и струятся по плечам смоляными волнами. Оружия при ней нет, но Кира знает, что катана появится в ее руках, стоит только пожелать. Цветы колышет невесть откуда взявшийся ветер, и их головки щекочут босые ноги Киры. Она смотрит на цветы и вдруг вспоминает их название — ликорисы. Цветы смерти. — Догадалась? — голос звучит из-за спины Киры. Девушка оборачивается и видит человека — женщина? мужчина? не разобрать, — в японской маске, изображающей лисью морду. В руках у лисы — меч. Кира еще не понимает, но уже чувствует — пора! Она вскидывает мгновенно материализовавшуюся в руке катану, и сталь звенит о сталь. Лиса атаковала первой, но, видимо, ей понравилась мгновенная реакция Киры — довольно хмыкает, переставая давить на лезвие меча противницы и выпрямляется. Кира тяжело дышит, убирая с лица волосы. — Глупая маленькая девочка, — шипит лиса. — Я ведь не желаю тебе зла. Мне нужен только контроль над тобой. Я — вестник смерти! Выпусти меня! Лиса кричит — и небо взрывается вспышками молний. Кира быстро разворачивается вокруг своей оси, уклоняясь от клинка лисы, и бьет сбоку, в плечо. Бьет не всерьез — лиса, более опытная мечница, понимает это, смеется и легко отражает ее удар. — Глупая кицуне! — хохочет лиса. — Так ты никогда не научишься драться. Уклоняясь, думай: я не дам себя ранить. Защищая кого-то, думай: я не дам им умереть. Нападая, думай: я убью его! «Где-то я это слышала, — думает Кира. — В каком-то аниме…» — Но я не хочу тебя убивать! — кричит девушка. — Я никого не хочу убивать! Поэтому я здесь! Поэтому я сражаюсь! Где-то там, в реальности, тело Киры лежит на коленях у мамы. Где-то там, в реальности, Кира находится в состоянии, подобному коме — пока дерется здесь не на жизнь, а на смерть. Но она сама так хотела — попросила Ношико ввести ее в транс, чтобы раз и навсегда разобраться со своей сущностью. Чтобы больше никому не причинить боли. Знала, что может потерять себя — и все же настояла на трансе, глупый маленький храбрый лисенок. — Ну что ж, Кира, не убивай меня, — говорит лиса. — Просто выхвати меч у меня из руки. Не сможешь — и я завладею твоим телом навсегда. — А если смогу? — упрямо спрашивает Кира. — А если случится чудо и ты сможешь, — шелестит лиса, — я преклоню перед тобой колени, назову тебя госпожой, принесу тебе клятву верности, буду служить тебе и защищать тебя. Идет? Вместо ответа Кира делает выпад. Сталь снова звенит о сталь, клинки свистят в воздухе, пока девушка и лиса кружатся в пляске смерти, топча ногами алые ликорисы. В небе снова сверкают молнии — одна за другой. — У тебя никогда не получится меня разоружить! — кричит лиса. Кира сжимает зубы, сосредотачиваясь на своих движениях. Меч — как продолжение руки. Трудно поверить, что она, Кира Юкимура, была обычной застенчивой школьницей. Посмотрели бы на нее теперь — на нее, гневную валькирию, чьи глаза пылают яростью, волосы взлетают в воздух при каждой атаке, губы поджаты в тонкую нить. Кира не поддается на лисьи провокации. Не реагирует на обманные уловки. Работает мечом скупо и точно, наносит удары и защищается. Ей нужно понять, нужно придумать, как разоружить лису, как заставить ее выпустить из рук клинок… Но лиса крепко держит свой меч. И Кира устает. Лиса бьет — Кира пропускает удар. Лезвие входит в ее плечо, как в мягкое масло. Кровь брызжет из раны прямо на ликорисы, которые будто впитывают алую жидкость и становятся еще ярче. Лиса торжествующе кричит. Кира закусывает губу — и вдруг понимает, как надо действовать. Лиса вырывает меч из тела Киры, и они снова скрещивают клинки. Кира ранена и слаба. Она сражается в треть силы, работая только в обороне, бережет плечо. Лиса в своем ликовании атакует все быстрее, Кира делает ошибку за ошибкой, пока не открывается полностью — и меч лисы пронзает грудь Киры насквозь, застревая в ребрах. Боль пронзает тело до кончиков пальцев. Возможно, где-то там, в реальности, Кира кричит или захлебывается кровью. Здесь Кира опускает голову, опускается всем корпусом так, как будто вот-вот упадет на землю — но потом поднимает глаза на лису и победно усмехается. Лиса издает гневный вопль, уже сообразив, что проиграла — Кира бьет ее по запястью катаной, заставляет выпустить из руки гарду меча, и, схватившись за оную, рывком вытаскивает меч из своей груди. Кровь рекой хлещет на землю, но зато теперь у Киры — две катаны. Лиса падает на одно колено прямо в лужу крови. Кира царственно выпрямляется, забыв о ране и боли, протягивает руку лисе, и та касается губами ее пальцев. Шепчет: — Вы смогли, Кира-сама. Вы сумели. Отныне вы — моя госпожа. Клянусь вам, что буду защищать вас до последней капли крови и никогда не предам, потому что я — это вы. Небо разражается дождем.