У процессора слишком искусственный звук

— Вань, что тебе нужно? — почти фыркает Паша, утирая покрасневший от мороза нос. — Я же сломанный, ебанутый, повернутый на человеке, которому даже это не нужно, я как-то могу перечислять до бесконечности, останови там, если что. Ваня только улыбается, и берет Пашины руки, кожа на которых намного мягче, чем у него. Ладони такие холодные, пробирающие. Этого разговора между ними вообще не должно было быть. Изначально Ваня его и не планировал. Он в принципе хотел просто вырваться из душившего его города, расслабиться хотя бы на выходные и зависнуть с друзьями, встречу с которыми он так старательно отводил на задний план. А тут Паша. Виделись, казалось бы, сто раз: а только сейчас его разглядел. Сраные обстоятельства, стеклись в одну кучу, погружая Ваню на дно. Он сразу понял, что дело тут не чисто. Понял по щенячьему взгляду, понял по грустным вздохам. И уж тем более догадался по руке, протянутой за чужой ладонью. Юре не нужны были такие эмоции, вернее, может, и нужны, но не для такой цели. Юра любил жить моментами, никак не длинными, спутанными между собой событиями. Юра любил брать от жизни все, не половиня ее. Юра любил экстрим, Юра любил отчаяние. Это было очевидно. Точно также, как было очевидно и то, что Пашу Юра совершенно не любил. Вот бы еще до самого Паши донести эту мысль, да так, чтобы он понял раз и навсегда, не теша себя надеждами. Ване не нужно было влезать в их отношения с головой, чтобы понять, насколько там все сложно. Насколько они оба устали от этого. Юра устал от того, что приходилось постоянно находиться в стрессе, боясь сделать еще больнее и без того израненному сердцу, ну, а Паша… тут не нужно было дополнений. Ваня видел это, словно оно происходило прямо перед ним и не было кривой призмы восприятия. Наверное, когда тянешься к человеку, замечаешь все, до мелочей. Глупо, очень глупо. Но Ваня видел, как дергались уголки пашиных губ всякий раз, стоило Юре пройти мимо. И с места вставать не нужно, надо же, блядь. — В час, когда полночь погасит краски, бывший Пьеро поменяет маску, — протянул Ваня, усаживаясь рядом с не подающим вида Пашей. — Зачем мне кого-то убивать? — хмыкнул он, не отрываясь, от настройки аккордеона. — А зачем тебе притворяться? Они будто в поддавки играли. Только победителей в этой баталии не было. Только проигравшие. Только те, что потеряв, оставляли все. *** — Мне нужно всего лишь помочь тебе. Ничего больше. Вот так, ничего больше. Паша потянулся вперед, ткнувшись лбом в плечо Вани, чувствуя запах сигарет и одеколона. Ничего больше. Как все просто-то, оказывается. Как оказывается просто быть кому-то внезапно нужным. Наверное, даже важным. Не просто другом или случайным парнем, а человеком, чье состояние волнует чуть больше, чем полностью. Паша закрыл глаза, чувствуя как все его тело на секунду расслабилось, выпуская необходимое напряжение. Как будто враз не стало той боли, которая сковывала мышцы. Как будто его молитвы дошли туда, куда они должны были дойти. Человеку нужен человек. Иногда хотелось просто помочь ближнему, ничего больше не требуя взамен. Иногда просто хотелось расслабиться, принимая эту помощь. Паша даже улыбнулся, впервые за долгое время чувствуя себя расслабленным. Будто бы на своем месте, будто бы… — Паш… ой, — Юра фыркнул на подскочивших ребят. — Извиняюсь, если помешал. Пашенька, глинтвейн будешь? — А? Что? — Паша моргнул пару раз, отстраняясь от Вани, одним махом стряхивая наваждение. — Да. Пошли, я как раз докурил, помогу разлить. Он ушел, не оборачиваясь. Боясь столкнуться со взглядом Вани. Боясь увидеть в нем, что даже с самым простым он не справился. — Завтра опять у него заботы, ведь униженье его работа, — невесело протянул Ваня, остервенело туша сигарету. А мог ведь дома сидеть, ничего бы не случилось.