Северное крыло

Джорно сразу обратил на него своё внимание, на этот прожигающий душу, ненавидящий весь мир взгляд, его лавандовый омут и желтая эссенция гиацинтов, они так сильно тянули к себе, словно какое-то зелье из историй про ведьм, которые приманивали людей разными эликсирами. И Джованна, юный цветок нарцисса, хотел утонуть, раствориться в нём, исчезнуть, лишь бы принадлежать ему одному. Леоне Аббаккио. Это имя он, невинный юноша, запомнил лучше собственного и грезил им во снах, мечтал. Будто бы его первая мечта поблекла и угасла, уничтоженная светом человека, который стал для Джорно солнцем. Но Аббаккио не разделял такие нежные чувства. Его скорбящее, очерствевшее сердце не могло растопить ничего, а долгие взгляды Джорно сопровождались чувством резкого отвращения. Этот сопляк, что, изучает его? Ищет слабые места? Пытается запомнить как можно больше, чтобы.… Чтобы предать! Предать их всех: И Бруно, И Мисту, и Наранчу, и Фуго, и его, Аббаккио, наконец. Только у него как-то подозрительно краснеют уши и поджимаются губы, когда их взгляды сталкиваются, салага резко меняет позу и отворачивает лицо. Ещё и недоразвитый какой-то.… Аж бесит. - Аббаккио, вы с Джорно пойдёте в северное крыло, я и Фуго – в восточное, а Миста и Наранча отправятся в западное. Встречаемся здесь через полчаса. Мы должны найти этот документ, - Бруно указал на три крыла рукой и пошёл в восточное, дождавшись Фуго. - Пошли, сопляк, нечего ворон считать, - рыкнул Леоне и, развернувшись в сторону северного крыла, направился в коридор. Снова он чего-то высматривает, ищет себе сильные места в здании? Хочет напасть, когда никого не будет рядом. Хитрый, как змей, извивается и кружит, опутывая жертву, постоянно спокойный и внимательный. До чего же отвратно. - Леоне, постой… - раздаётся сзади тихий голос Джорно. Он боится находиться с Аббаккио наедине, его телом овладевает что-то доселе незнакомое, сильное, но одновременно показывающее всю слабость детской души. - Чего теб… - бывший полицейский только и успевает, что обернуться, а потом его резко прижимают к стене небольшие ладони, вдавливает в холодный камень дрожащее тело, а воздуха подозрительно не хватает. Мгновения хватает, чтобы Леоне понял, почувствовал тепло чужих губ и скудно сфокусировал взгляд перед собой. В поле зрения попадают светлые волосы и такие же светлые ресницы закрытых глаз Джорно. Аббаккио хватает того за грудки и рывком отстраняет от себя, уставившись в изумрудные глаза. Понимает только сейчас, видя слёзы в глазах мальчишки. Это стыдливое великолепие, прекрасный цветок, созданный из нежности морского бриза и терпкости белого вина. В глазах Джорно ужас и слёзы, его лицо и уши красные, как спелые томаты. И только теперь, спустя столько времени Леоне понимает, что чувствует Джованна, что значили его взгляды и красные кончики ушей. Всё, что может сделать сейчас Аббаккио, это провести по влажным губам большим пальцем, потом перейти ладонью на нежную щеку, заводя её за ухо, притягивая к себе удивительное создание, пленившее сердце., и снова поцеловать, подарить уверенность в том, что это не сон и теперь его любовью никто не посмеет манипулировать, она сосредоточена в руках одного человека. Леоне Аббаккио.