Lucifer whispering

Заботливое, родное прикосновение. Пальцами по нестриженному затылку, ладонью под тёплый ворот рубашки. Прищуренные веки, вздёрнутый нос. Ночь в мотеле. Мокрые полотенца скомканы на полу. Оружие на куче сброшенной одежды возле кровати. А за стенами темнота и духота летней ночи. Хочется не спать, не заниматься любовью, а лечь и смотреть друг на друга. Без слов, без рук, без тревоги. Дин гасит в номере лампы. «Что ты опять как маленький, Сэмми. Мы не похожи на счастливых, беззаботных людей, что ловят пальцами солнечные лучи, пьют тёплый ветер и едят пригоршней с блюда домашний сладкий пирог…» Ладонь — горячая печать на плече брата. Запах молодого тела, дыхание в шею — откровение. Лохматая макушка на коленях. Дин знает, что может брать и любить, целовать и не нежничать. Сэм всегда рядом. Плоть к плоти, что всегда едина. Ночь сегодня действительно слишком жаркая. Нужно снова в душ. «Сэм? Давай со мной, как в детстве.» Намыливая друг друга, щедро разбрызгивая воду, стирая с плеч струйки. И щемит в защищённой татту груди. Дин знает, что что-то случилось, но Сэм ничего не говорит. Дин сегодня трепется, словно прорвало трубу. «Мы не из тех, кому приглаживают вихры, Сэмми, поощряют надежды и лгут о счастье. Забудь, что в мире существует что-то иное, кроме боли, долга и зла, которое мы ещё не искоренили. Есть только ты, Сэмми. Есть только я. Только мы вдвоём, Сэм. Без тебя не быть мне. Сэмми, Сэмми.» Хорошо, что ночь горячая и тёмная. Страшная, густая, тихая. Хорошо, что ночь слишком темна, и Дин не видит ужас в глазах брата. Сэм сжимает зубы и стонет. Дин входит в него. Целует брату влажные плечи, покрытые мурашками (и это несмотря на адскую жару), покусывает соски, и движется в нём медленно и ритмично, покачивая крепкими бёдрами. Сэму жутко. Люцифер начинает опять ему нашёптывать, словно он уже внутри. Он давно изводит его. Просто говорит, как обстоят дела. Говорит о том, что всё зря. И никому, и ничему не спастись, хоть тресни. «Не забудьте свои ножи, чтобы жизни свои спасти. Не забывайте о смерти, не забывайте о том, что умрёте… упрямые мальчишки. От тебя только один вред, это мне на руку, малыш Сэмми.» Дин сейчас глубоко в нём, но Сэм знает, что Люцифер намного глубже. Оргазм скрывает его панику. Сколько можно содрогаться от оргазмов, смывать страсть, и снова ненасытно соединяться, пока они оба не свалятся без сил на золотящиеся рассветом, мятые простыни? Но пока ещё темно. Дин входит в Сэма вновь, а Люцифер тихо напевает Сэму в его голове песню. Одновременно грустную и красивую. «Не забывай о смерти, мальчик, Не забывай о дружище Смерть. Не забывай, что ты умрёшь.»* Дин тоже не затыкается, и вновь рассуждает, трахая брата. «Наша жизнь — лететь по встречной полосе, надрывая от напряжения мышцы, не теряя веру в себя. Я всегда буду рядом, Сэм.» Люцифер многозначительно вздыхает, даже не ехидно, а печально хихикает. Сэм сжимает голову ладонями. Ему хочется пустить себе пулю в висок, когда Дин заснёт, чтобы всё стихло. Чтобы его больше не раздирали на части. Люцифер цыкает на него. «Ничего не выйдет, Сэмми. Смирись.»