Офисные будни федеральных агентов, или Дело о мокрых трусиках

      Я с трудом сдерживаю зевок и переворачиваю страницу – не то чтобы новое дело навевало на меня скуку (если это слово вообще применимо к тому, чем нам обычно приходится заниматься), но накануне я поздно вернулась из Калифорнии, перелет был долгим и утомительным, так что сегодня мне стоило больших усилий хотя бы просто открыть глаза. И даже изрядная порция утреннего кофе не слишком-то помогла взбодриться.       Так что теперь, устроившись в кресле напротив Малдера, я изо всех сил пытаюсь сосредоточиться на уже втором по счету загадочном убийстве, игнорируя пристальный взгляд напарника, который ощущаю на себе уже некоторое время. Дело прежде всего, и не будем об этом забывать. Да и признаться, я сейчас совсем не расположена к светской беседе. В конце концов, не Малдер ли четверть часа назад удостоился от меня "Доброго утра!", "Как провел выходные?" и даже поцелуя? Я понимаю, что его уик-энд был не таким насыщенным, как мой, что он соскучился и все такое, но Скиннер ждет наших соображений, и если мы не предстанем перед ним в ближайшее время… Так, что там со второй жертвой? Я отыскиваю строчки, на которых остановилась, и углубляюсь в чтение, еще раз внимательно изучая результаты патологоанатомической экспертизы в надежде найти хоть какую-то зацепку.              После нескольких минут, прошедших в полной тишине, Малдер вдруг резко поднимается и направляется к двери. А уже в следующее мгновение оттуда доносится звук поворачивающегося ключа. Я в недоумении оглядываюсь и вижу, как, подергав дверь и убедившись, что она заперта, напарник оборачивается ко мне – и хитрое выражение на его лице просто кричит о том, что он определенно что-то задумал. И действительно, он медленно приближается, не говоря ни слова, но и не сводя с меня взгляда – взгляда голодного волка, который учуял добычу, – и кажется, я начинаю понимать…       – Малдер… – предупреждающе произношу я, поднимаясь.       По мере того как он надвигается, хищный блеск в его глазах становится все ярче, явно не суля ничего хорошего и заставляя мое сердце биться быстрее. Я неуверенно отступаю, пока не натыкаюсь на край стола, что вызывает у Малдера широкую ухмылку.       Эй, мы так не договаривались! Одно дело – легкие поцелуйчики между изучением улик, составлением отчетов и выслушиванием нотаций от Скиннера, и совсем другое… э-э… использовать рабочее время (и рабочее помещение, между прочим!) в столь личных целях.       Достаточно того, что во время последнего задания Малдер пришел среди ночи в мой номер (разные номера в гостинице, как и прежде, – да, мы ревностно соблюдаем инструкцию, а как же?) и забрался ко мне в постель, словно маленький мальчик, испугавшийся грозы. Правда, он быстро доказал, что мальчик давно вырос… А на следующую ночь к нему пришла я. Ну да, я тоже боюсь грозы. А она в ту ночь была преотменная: раскаты грома так и сотрясали этот хлипкий мотельчик, дождь яростно хлестал в окно, грозя устроить всемирный потоп, но нам такие звуковые эффекты были только на руку: по крайней мере, не пришлось опасаться, что соседи пожалуются на наше буйное поведение…       Предавшись воспоминаниям, я и не заметила, как Малдер коварно прижал меня к столу, не позволяя выбраться из образованной его руками ловушки.       – Малдер, это дело… – начинаю я, пытаясь переключить его внимание на папку, которую, словно щит, выставляю перед собой.       – …никуда не убежит, – заканчивает он, забирая файл из моих рук и небрежно отбрасывая в сторону.       Поверить не могу! Чтобы Малдер так халатно относился к работе, это он-то, читающий дела на ночь вместо хорошей книжки?!       – Малдер, ты не заболел? – спрашиваю с тревогой, по-отечески кладя руку ему на лоб.       Да, температура явно слегка повышена.       – Видишь, Скалли, как ты на меня действуешь? – с протяжным вздохом жалуется он, склонившись к моему лицу. – Псу под хвост теперь моя блестящая карьера, – он делает акцент на предпоследнем слове и усмехается.       – Меня не было всего два дня… – напоминаю я, все еще надеясь его образумить и пытаясь уклониться от настырных, нацелившихся на мой рот губ.       – Почти три, считая вечер пятницы. Это было так ужасно, Скалли! Ты даже не представляешь!       Да куда мне!       – Я уж молчу о том, что в субботу ты позвонил мне среди ночи, чтобы спросить, что на мне надето!       – Немного не так, Скалли. Помнится, сначала я весьма вежливо поинтересовался, в полной ли мере все славное семейство уже насладилось твоим вниманием и не осталось ли у тебя капельки для меня… И не говори, что тебе не понравилось!       Ну-у, должна признать, первый опыт подобного рода вышел довольно волнующим. Даже слишком волнующим, если учесть, что от одного воспоминания об этом… хм… телефонном разговоре мои щеки заливаются румянцем.       – Знаешь, как сложно думать о работе, когда прямо у меня перед глазами сидишь ты – вся такая соблазнительная?       Соблазнительная? Я окидываю взглядом свой строгий деловой костюм, решив, что, может быть, спросонья нацепила что-нибудь неподобающее. Но нет, все так, как и должно быть, точнее, было так, пока Малдер не взялся за мой пиджак с явным намерением спустить его с моих плеч и не промурлыкал мне на ухо, так, что от его вкрадчивого голоса у меня по спине побежали мурашки:       – Тебе не кажется, что здесь жарковато?       – Нет, не кажется. По-моему, в самый раз, – нервно сообщаю я.       – Ты уверена? – хрипло продолжает он, склонившись к моей шее, опаляя ее жарким дыханием и слегка касаясь сухими, горячими губами.       Да, теперь я явно чувствую, что тут действительно становится душновато. По крайней мере, мне уже ощутимо не хватает воздуха. И, по всей видимости, не только мне – я только сейчас замечаю, что верхние пуговицы на рубашке Малдера бесстыдно расстегнуты, а узел галстука болтается на середине груди.       Уставившись на это невиданное зрелище, я не сразу понимаю, что Малдер неторопливо расстегивает те немногочисленные пуговки на моей блузке, которые еще пытались держать оборону. А справившись с ними, наклоняется, чтобы поцеловать меня в ложбинку в основании шеи, дразняще провести языком вдоль ключицы и направиться ниже, одновременно чувственно скользя ладонями по моим бедрам и ягодицам.       Голова кружится, и я хватаюсь руками за стол, лепеча какие-то жалкие – и почему сейчас я способна только на такие? – возражения в слабой попытке остановить происходящее.       – Ну же, Скалли, неужели тебе никогда не хотелось сделать это прямо здесь? – на мгновение оторвавшись от моего тела, подначивает Малдер.       – Я, знаешь ли, как-то не замечала за собой склонности к… подобным проявлениям чувств в… э-э… общественных местах, – тяжело дыша, сглатываю я.       – Общественных местах? – переспрашивает он, и в его голосе звучит неприкрытая ирония. – Это подвальный офис, Скалли, ни одной живой души, кроме нас. И даже если ты не сможешь сдержаться, вряд ли кто-то услышит, – заканчивает он с предвкушающей улыбкой.       Да, иногда мне бывает трудно… сдержаться… Иногда… Но это вовсе не значит, что…       Я не успеваю даже пикнуть, как он подхватывает меня и усаживает прямо на стол, оказавшийся подозрительно чистым, – похоже, Малдер не терял времени даром и заранее подготовил плацдарм.       – Ты знала, Скалли… – тем временем стонет он, обнаружив, что на мне один из так любимых им бюстгальтеров с застежкой спереди, который сейчас как нельзя кстати.       Ничего подобного, скажу я вам, просто этот лиф подходит к блузке и о… кажется, я теряю способность связно рассуждать, когда Малдер ловит губами один сосок, а другой принимается ласкать пальцами. О, боже, боже…       В полной мере насладившись моей грудью и заставив меня мелко дрожать от возбуждения, а затем скользнув руками мне под юбку, Малдер нарочито медленно поднимает ее подол и тут же расплывается в блаженной улыбке, сделав еще одно открытие: никаких кружев, сеточек или еще чего-то легкомысленного, но чулки есть чулки.       – Черт, Скалли, вот за это я тебя и люблю.       – Только за это? – с самым невинным видом хлопаю ресницами я, но он не отвечает, увлеченный поглаживанием моих бедер, обтянутых тонким капроном.       Надо сказать, что, с тех пор как мы с Малдером стали любовниками, мой гардероб существенно пополнился, хотя для окружающих это остается совершенно незаметным. Это относится и к затейливым трусикам вызывающе фиолетового цвета, куда Малдер уже беззастенчиво проник рукой, явно вознамерившись продемонстрировать мне все свое мастерство, в котором, впрочем, я уже не раз имела возможность убедиться. И кажется… кажется, на этот раз он даже слишком усердствует.       – Ма-алдер, вообще-то мне еще ходить в них до конца дня, я не взяла запасных… – со слабым стоном сообщаю я, чувствуя, что еще немного и несчастное белье придется выжимать.       – О, прости…       Я и глазом не успеваю моргнуть, как трусики оказываются на полу – Малдер просто ужасно обращается с моей одеждой, пожалуй, я выскажу ему все это… когда смогу говорить.       – Знаешь, думаю, тебе вовсе не обязательно их надевать. Никто не заметит. Об этом будем знать только ты и я. Это так сексуально, ты не находишь? – нашептывает он, вовсю пользуясь тем, что ему уже ничто не мешает, и медленно, но верно доводя меня до исступления.       – Я нахожу, Малдер, что ты слишком много болтаешь! – нетерпеливо обрываю я и заставляю его замолчать, закрывая ему рот поцелуем. В то время как мои пальцы проворно находят его ремень и судорожно его расстегивают…       Да, именно в такие моменты начинаешь ценить преимущества подвального офиса.              – О, крошка, это было восхитительно… – расслабленно выдыхает Малдер мне в шею, слегка потираясь об нее носом.       – Кро-ошка? – с угрожающими нотками в голосе, но в общем-то беззлобно протягиваю я.       – Уговорила – детка, – лучезарно улыбается он, теперь уже глядя мне в лицо.       – Ммм, ты тоже был на высоте, пупсичек, – в тон ему отвечаю я, неспешно поглаживая короткие волосы у него на затылке.       Малдер посмеивается и нежно целует меня в губы, прежде чем отстраниться, чтобы застегнуть брюки и вернуть на место галстук.       Я тоже привожу себя в порядок и наконец с тоской смотрю на фиолетовую тряпочку на полу. Чертов Малдер! Конечно, юбка достаточной длины, чтобы никто ничего не заметил, но я чувствую себя дискомфортно. Щеголять без белья, да еще и на работе, вовсе не входило в мои планы.       – Я тут подумал… пожалуй, я смогу освободить один ящик – для твоих сексуальных трусиков. Так, на всякий случай, – видимо, оценив серьезность проблемы, участливо предлагает мой сострадательный напарник.       – Очень любезно с твоей стороны. Жаль, что эта мысль не посетила тебя раньше, – не очень-то вежливо отзываюсь я, поднимая с пола несчастный предмет.       – Скалли, я и не знал, что ты такая крохоборка!.. Так и быть, я куплю тебе новые. – Я одариваю его скептическим взглядом, и он с мученическим видом закатывает глаза: – Хорошо, если тебе и этого мало, я собственноручно постираю эти для тебя.       – О, избавь меня от таких жертв.       – Ну, как знаешь!       Я не успеваю опомниться, как он ловко выхватывает трусики из моих рук, и секунду спустя они исчезают в глубине его стола. Хозяин которого, поймав мой уничижительный взгляд, с улыбкой поигрывает бровями, а затем, как ни в чем не бывало, разваливается в кресле.       – Малдер, верни! – возмущенно требую я.       – И не подумаю! Сей предмет конфискован и будет приобщен к делу в качестве улики.       – К какому еще делу?       – К делу о… мокрых трусиках! – не долго думая, выдает напарник.       Ха-ха-ха! Как смешно. Просто живот надорвать можно.       Но тут я действительно мстительно улыбаюсь, заметив след от моих зубов, оставшийся на воротнике его рубашки, куда я вцепилась в попытке заглушить рвущиеся из груди звуки, – может, это и подвальный этаж, но кто знает, кого может принести нелегкая в самый неподходящий момент, – так что теперь мой обычно безупречный напарник тоже выглядит слегка… пожеванным.       – А вот теперь можно и за работу, – возвращая на рычаг снятую телефонную трубку (все ведь предусмотрел, негодник!), глубокомысленно изрекает Малдер, не выказывая, впрочем, особого рвения.       Он расслабленно откинулся в кресле, заложив руки за голову, и широко улыбается, глядя на меня из-под полуприкрытых век. Довольный и благодушный, сейчас он похож на толстого, ленивого кота, объевшегося сметаны и улегшегося кверху пузом погреться на солнышке.       Еще бы, его-то белье на нем, в целости и сохранности.       Тут кое-что приходит мне в голову, и, решив не откладывать в долгий ящик, я с застенчивой улыбкой приближаюсь к Малдеру и устраиваюсь у него на коленях.       – Вижу, тебе понравилось делать это в офисе, Скалли? – хитро улыбается он, лениво протягивая руки, чтобы меня обнять. – Если захочешь повторить, только скажи.       О, какое самомнение, мистер!       Я не тороплюсь, ласково поглаживая его плечи под воротником, попутно с самодовольством отметив след моей страсти, оставленный у него на шее, – ха, не все мне ходить в водолазках с высоким горлом.       – Малдер, раз уж мы осуществили твою фантазию… – я мнусь, опустив глаза и не решаясь ему сказать. – У меня тоже есть одна.       – У-у! – Его глаза загораются неподдельным интересом, он даже выпрямляется в кресле, подаваясь ко мне.       – Мне… мне тоже всегда хотелось сделать это на столе… – нерешительно признаюсь я, кротко заглядывая ему в глаза, – на прозекторском столе…       Улыбка медленно сходит с его лица, а я обнимаю его за шею и чуть тише продолжаю:       – Я представляю, как ты лежишь на нем. Обнаженный и такой прекрасный. Стол холодный, но ты этого уже не чувствуешь, твои глаза закрыты, лицо бледное и спокойное. Твоя душа уже покинула тело, и оно полностью в моей власти. Но потрошить такое великолепное создание природы было бы просто кощунством. О, ты такой привлекательный, что я не могу устоять… – Для пущего эффекта я ерзаю у него на коленях, как бы невзначай потираясь своими бедрами о его и едва не переходя на страстный шепот. – Я откладываю скальпель в сторону и стягиваю с рук перчатки. Ты не видишь этого, и мне жаль, что ты не можешь чувствовать моих прикосновений, когда я неспешно провожу по твоей руке от запястья до плеча, потом касаюсь твоей мужественной груди, осторожно ее поглаживая. В то время как другой рукой начинаю медленно ласкать себя… Дурацкий халат мешает, и я избавляюсь от него, и всего остального тоже, прежде чем присоединиться к тебе на столе…       Краска отлила от лица Малдера, сделав его еще больше похожим на персонажа моей фантазии. Уверена, напарник и не подозревал о моих некрофильских склонностях, но у каждого из нас свои маленькие секреты, не так ли?       – Ты ведь сможешь лежать там не двигаясь и не реагируя на мои действия, как будто и правда мертв? Ведь сможешь? – я заискивающе смотрю на него и закусываю губу, силясь сдержать смех при виде нарастающей паники в его глазах.       – Э-э, Скалли, ты у-уверена, что это то, чего бы тебе хотелось?       Так нервничает, бедняжка, что даже начал заикаться. Видимо, нормальное кровоснабжение в его мозгу еще не восстановилось в должной мере, не то он давно бы меня раскусил. Так что я отвожу взгляд, иначе точно не выдержу.       – Малдер, ну пожалуйста, ты ведь сделаешь это для меня? – смиренно прошу я, игриво накручивая на палец кончик его галстука.       – Черт, Скалли! – внезапно вскрикивает он, едва не подпрыгивая в кресле и хорошенько меня встряхивая.       И я, наконец, даю волю так долго сдерживаемым эмоциям.       – Купился! – хохочу я, цепляясь за его плечи, чтобы не свалиться от сотрясающего меня смеха. Даже слезы выступили, и я стираю их рукой. – Боже, купился, как ребенок!       – Ну-ну, потешайся, Скалли, – недобро бурчит он, наблюдая за моим весельем.       Но хоть и выглядит рассерженным, на самом деле чувствует облегчение, уж поверьте.       – Вот, значит, как… – В его глазах вдруг вспыхивает странный блеск, но я оказываюсь проворней и соскакиваю с его колен до того, как он успевает меня схватить.       Даже знать не хочу, что он еще задумал.       – Я… э-э… пошла за кофе. Тебе принести? – торопливо говорю я, пятясь к двери, тогда как он медленно приближается ко мне с не предвещающим ничего хорошего видом. Нет, ему определенно лучше воды. Очень, очень холодной воды.       Быстро повернув ключ, я выпрыгиваю за дверь, успевая захлопнуть ее прямо перед носом Малдера, – вот так-то! – и едва не налетаю на помощника директора Скиннера. А он-то какого лешего тут забыл?!       – Агент Скалли? – поправляя очки, холодно интересуется Скиннер.       Да, это я, а он ожидал увидеть маленького зеленого человечка?       – Сэр…       На всякий случай я быстро окидываю себя взглядом, дабы убедиться, что все пуговицы застегнуты как должно, и, извинившись, спешу ретироваться, сделав вид, что мне очень, ну просто очень нужно в дамскую комнату.       Последнее, что я слышу, прежде чем завернуть за угол, – это звук распахнувшейся двери и торжествующий крик Малдера: "Попалась!", сменившийся гробовой тишиной…