***
Фредди, ведя бой, все еще пытался высмотреть в толпе Джона. Страх, порожденный иррациональным желанием защитить своих людей, смешиваясь с адреналином, гнал кровь по венам бурным потоком, из-за чего капитана поглощало нетерпение покончить с захватчиками, и, наконец, увидеть, что среди них всех и Дикки цел и невредим. В какой-то момент все, о чем он мог думать, превратилось в мысли о том что, когда это все закончится (не иначе как истреблением этих мерзавцев), Фред охватит лицо Джона ладонями и будет долго всматриваться в глаза, не отходя ни на шаг ближайшую неделю, чтобы убедиться, что с Диконом все в полном порядке. Он больше никогда не позволил бы себе разочаровать его. Меркьюри сходил с ума от волнения, но моральный дух его поддерживался теми самыми сумасшедшими мыслями. Проблеск надежды и позитивного настроя моментально потух, стоило Фреду увидеть, как новая группа корсаров, перелетевших по трапу со своего судна, бросилась к незапертому люку, ведущему на нижнюю палубу, а там и... - Дьявол! Глаза шкипера застлала красная пелена - стоит им пробраться внутрь, то тем, что остались внизу, точно несдобровать! Нельзя было этого допустить! Дорогу Фредди перегородил крупный пират в кожаном жилете нараспашку и с русыми пышными усами. Он сделал выпад в сторону Фредди, замахнувшись саблей, и с премерзкой ухмылкой выдохнул тому прямо в лицо: - Неужели не удостоите нас вниманием, капитан? Не так быстро...***
Брайан заметил, что шкипер уже слишком долго сражался с одним из разбойников, однозначно, не капитаном - тот явно остался на своем корабле. Однако, раз Фредди не мог так просто уложить его, значит, дело действительно было серьезно. Брай никак не мог улучить момент, чтобы точно направить пистолет на этого мерзавца, придя другу на выручку - он боялся ненароком задеть капитана. Между тем, поняв, что штурман отстреливает их с высоты своего положения, горстка корсаров жаждала покончить с Мэем. Поэтому ему в тот момент приходилось больше держать оборону своей позиции и, собственно, жизни. Это удавалось Брайану вполне неплохо: будучи вооруженным как холодным, так и огнестрельным, он имел преимущество, что дарило серьезную уверенность в себе, к тому же, сражался штурман превосходно, хотя, скажи кто-нибудь это вслух, он постеснялся бы признать это. Сразу двое буквально одним прыжком преодолели ступеньки, окружив Мэя. Оценив ситуацию, он решил, что однозначно нужно было изначально избавляться от того, кто держал его на прицеле, а второго недомерка он уложит саблей, против которой пара кинжалов в явно неумелых руках не дали бы ничего. Одним цельным движением штурман выбил пистолет из рук одного противника и уже заносил оружие для удара по другому, как вдруг тот контратаковал, ускользнув в сторону и успев ранить штурмана в ногу. Вспышка боли заглушалась адреналином в крови, быстро запятанавшей одежду. Повезло, клинок лишь задел голенище. Брайан быстро среагировал и переиграл, полоснув замешкавшегося пирата по груди. Тот, прижав руку к грудине, покачнулся. В оглушающем вое выстрелов и криков с палубы крик пирата казался почти неслышим. Особенно для Мэя, который, скривившись от вполне теперь ощутимой боли, вернулся к первому противнику и со всей силы толкнул его. Повалившись на палубу за порогом рубки, разбойник, оглушенный падением, потерял сознание. За спиной штурмана вновь послышался противно-неестественный звук удара оземь и, кажется, острый хруст костей. Молодой бандит потерял сознание от боли. Из дрожащей руки Мэя выпал пистолет, который тот поспешил поднять, вновь морщась от пронзающей голень боли. Клинок не задел связок или сухожилий, ранение прошло почти по косой, и можно было считать, что остался лишь порез. Правда вот кровь, насквозь пропитавшую штанину, остановить не вышло - к Мэю подоспели новые гости.***
Джозеф ловко лавировал между противниками, пытаясь увернуться от вездесущих пуль. Всюду его окружали вооруженные до зубов пираты, от одного вида лиц которых моментально пересыхало в глотке. Юноша еле успевал орудовать своими небольшими, но острыми ножами, стараясь подбираться как можно ближе, чтобы помочь товарищам, и тут же быстро ускользать. Он сбил ног уже пару человек, двоих отвлек, чтобы друзья нанесли решающий удар, однако невозможно было вечно оставаться незамеченным и нетронутым. Все произошло слишком быстро, не удалось даже толком осознать происходящее. Парень успел лишь почувствовать сильный удар под дых, выбивающий воздух из легких. Ему не позволили опомниться - какой-то мерзавец, грубо схватив его за рубаху, предотвратил падение. Но ненадолго. Джо успел услышать лишь пару гадких слов на ломаном французском, прежде чем стремительно полетел за борт. Режущая боль в левом боку дала о себе знать, когда мичман, больно ударившись о поверхность воды, чуть было не пошел камнем на дно, захлебываясь горькой солью. Однако ему отчаянно улыбнулась удача, если так можно было сказать в его положении. Тело среагировало быстрее затуманенного раной разума, и рука мертвой хваткой уцепилась за болтающийся у "Королевы" пиратский канат. Со жгучими, словно адские копья, мучениями удалось чуть подняться над водой, обхватывая канат скользящими, будто окаменевшими ногами. Глаза заливало попутными волнами, но сердце юноши, отошедшего от шока, преисполнилось пылающим гневом и жаждой мести. Джо сделал над собой усилие и попытался подтянуться, но не тут-то было! Вода накрывала с головой, заливалась в рот и горечью жгла глотку - парень не сразу понял, что кричал от боли, а похолодевшие пальцы начинали слабеть. Мозг побуждал истерично биться в панике, сосредоточиться удавалось лишь на веревке в сжатом кулаке и мысли, что сейчас никак нельзя закрывать глаза и отключаться. Только морскому дьяволу известно, каких усилий Джо стоило вырвать из волн руку с оружием и сунуть нож тупой стороной в рот. Наконец матрос начал взбираться по канату, рыча сквозь стиснутые зубы - каждое движение отдавалось в боку, будто клеймо раскаленным железом, мышцы дрожали от напряжения. О, каково же было искушение поддаться слабости и сдаться! Ведь перед глазами было уже не белое небо, а одни яркие искры на потемневшем фоне. Но Джо понимал, что он сильнее себя самого, и что нельзя позволить сукиному сыну, который чуть не убил его, прожить ни единой минутой больше. Наконец парень зацепился за перила и, перекатившись через них, упал на палубу, прижимая ладонь к ране, возможно, больше инстинктивно, чем нарочно, ведь он понимал, что это не остановит кровь. Он мучительно тяжело хватал ртом воздух, ножами режущий по глотке, пытался глазами найти свою цель, как вдруг увидел за одной из мачт пирата, резко взмахнувшего пушкой и прицелившегося. А что же мишень... Прямо под дулом пистолета стоял, черт, слезящимися глазами удалось разглядеть лишь чью-то светлую макушку... "Бен!" Преодолевая бешеный тремор в руках, Джо, не раздумывая и доли секунды, метнул нож во врага, попадая тому аккурат в предплечье. В тот же миг головорез зашелся диким воплем. Харди, лишивший сознания очередного мерзавца, чуть запоздало обернулся на крик и с ужасом увидел сначала чертыхающегося пирата, а, когда в мозг ударило опьяняющее ощущение, будто парень секунду назад висел на волоске над пропастью, он разглядел у борта раненого мичмана. Бен моментально побледнел и метнулся в сторону еле стоявшего на ногах товарища. Аккуратно подхватив его под здоровое плечо и оттащив его подальше от потасовок, мичман стал судорожно отрывать рукав от рубахи. Джозеф медленно спозал на палубу по стене, на которой теперь ярко алел след из его крови. - Ты цел? - первое что выдал Джозеф, щурясь: веки внезапно потяжелели, когда адреналин резко отхлынул, уступая место жгучей боли и накатившей сонливости. - Господи, держись, черт тебя подери! - Бен плотно прижал ткань к кровавому пятну, вырвав из груди Джо очередной тяжелый стон. - Даже и думать не хочу, что было бы... - Боги, заткнись, Джо, заткнись, и смотри только на меня, слышишь?! - нельзя. Нельзя было позволить другу сомкнуть веки! Харди заменил свою руку пальцами матроса, заставляя останавливать кровотечение и, подхватив его под плечо, пустился к кубрику.***
Фредди злился, что какая-то грязная морская крыса не уступает ему в бою да еще и умудряется скалиться, чуть ли не пожирая его бешеными глазами. Будь Меркьюри не таким стойким и волевым, он мог сдаться под таким сильным натиском и гипнотизирующим взглядом. Инициатива никак не могла перейти в чьи-то руки, и это ужасно выводило из себя. Пират уверенно таранил капитана к борту, но в какой-то момент спину шкипера опалило жаром, словно чужим дыханием, и лицо оппонента исказилось жуткой гримасой. Фредди опустил взгляд и увидел в груди пирата две торчащие рапиры, которые тут же выскользнули, и тело грохнулось на палубу. Шокированный капитан резко взглянул вперед и увидел избитое, в кровоподтеках лицо Джона. - Дикки!! - Фред не отдавал себе отчета в том, как быстро он кинулся в сторону боцмана, напрочь позабыв про острые клинки, и порывисто обнял его, цепляясь свободной рукой в спутанные каштановые волосы. Обжигающее счастье затопило капитана с головой, даря какое-то истеричное облегчение, заставлявшее вдыхать глубже. Благо широкая грудь, словно все это время сжатая тисками, впустила в легкие кислород. - Как ты? Милый, ты цел?! - голос срывался от одного вида усталого, раненого, но все же живого и почти невредимого Дикки. - Пришлось продираться через всю шайку с буквально голыми руками, Фредди, но, слава богам, все живы. Только не стоит расслабляться, берегись! Тут же боцман, заведя шкипера за спину, заколол подбежавшего корсара. Затылка коснулось горячее дыхание и последовал легкий поцелуй куда-то в верх шеи, заставивший мужчину вздрогнуть от разлившегося по всему телу тепла. Он, опешивший, обернулся и встретился взглядом с метающими искры глазами цвета агата. Переглянувшись и обменявшись улыбками, Дикон и Меркьюри бросились на помощь остальным, прикрывая друг другу спины в явно приближающейся к финалу битве.***
Оставив Джо с туго наложенной повязкой и клятвой не двигаться, Бен выскочил на палубу. Наверняка среди товарищей могли быть еще раненые! Но едва он успел оглядеться, как его взгляд зацепился за невысокого белобрысого пирата, воровато проскользнувшего в каюту штурмана. Негодование взяло верх над всеми мыслями. Мичман немедля бросился предотвратить намечающийся грабеж - ведь помимо личных ценных вещей в каюте были и бумаги и карты с кипой информации, которые ни в коем разе не должны были попасть в лапы корсарам. Вообще дверь была заперта ввиду шторма, но от места замка шел дым, а значит, понял Харди, взломщик попросту прострелил механизм. На корабле все еще стоял шум, свистели пули, скрежетали клинки, поэтому пригнувшегося за приоткрытой дверью Бена слышно не было. Он заглянул в каюту, и увидел, как пират судорожно рыскал по ящикам стола, оглядывал стены и шкафы, а затем вдруг замер, держа в руках открытую то ли шкатулку, то ли коробку - он стоял спиной, и хорошо разглядеть не удавалось. Мичман прокрался внутрь, неслышно прикрыв дверь. Его шпага уже была наготове, а в каждом сапоге было припрятано по ножу, позаимствованному у Маццелло. И вот стоило Бену замахнуться для колющего удара, бандит тут же развернулся к нему и заблокировал шпагу мичмана своей саблей. Голубые глаза, почти такие же, как у самого Харди, сверкнули сталью. В их ярком пламени плясали демоны, а губы исказились смесью досады и жажды расправы.***
Число раненных и убитых пиратов значительно возросло, некоторые были брошены за борт. Экипаж "Королевы" пусть и плохо вооруженный, и измотанный как физически, так и морально после бури, в сражении все же значительно превосходил своего врага мастерством. Стоны остро пронзали воздух, пропитавшийся запахом пороха и крови. Когда перевес сил стал ощущаться совсем явно, раздался громогласный приказ капитана пиратского судна, призывающий прервать бой. Корсары бросились кто к съезжающим трапам, кто к канатам, когда через пару мгновений с бригантины что-то полетело на значительно опустевшую палубу "Королевы"; раздался хлопок, и все вокруг, вторя рассеивающемуся туману стремительно окутал густой едкий дым.***
- Права последнего слова не будет, мальчишка, - прохрипел пират и провел контратаку, занося оружие снизу вверх, но мичман парировал ее. - Я сегодня не танцую, так что просто сдохни побыстрей. Тут же на Бена обрушился шквал безумных яростных ударов, каждый из которых был будто направлен на то, чтобы попросту разрубить его пополам, но мичман блокировал их снова и снова, а затем метнул нож в лицо врага. Тот увернулся, но это отвлекло его, и, воспользовавшись ситуацией, Харди пнул ногой стул, который перевернулся и заставил корсара отскочить. Он рыкнул и, прыжком минуя препятствие, отбросил матроса к стене, выбив у него из рук шпагу. Оружие улетело куда-то под шкаф, но Бен смотрел только на головореза, который уже приготовился покончить с ним, как вдруг по его ноге глухо что-то ударило. Корсар вскричал и тут же рухнул на пол, а проворный мичман уже возвышался над ним, снова замахиваясь тяжелым медным предметом, отдаленно напоминавшим лезвие топора, увешанное множеством линз. К горлу подступала тошнота при мысли, в какое месиво превратится бедовая голова этого мерзавца от подобного удара, но Бен понимал, что Брайан предпочел бы сетовать на мозги пирата, размазанные по его каюте, чем на кровь члена своего экипажа, поэтому он, зажмурившись, ударил и... хруст дерева сменился хриплым смешком. - Интерьер не нравится? Согласен, это тоже тогда долой, - пират отбросил обломки стула, по которому ударил Харди, и, пнув его ступней в живот, выхватил из рук замешкавшегося парня несчастный секстант и швырнул в окно. Бен тяжело хватал ртом воздух, его сжирала злость, что этот хилый, по сравнению с ним самим, корсаришка никак не поддавался. Гада, очевидно, вели грязные приемы и животные инстинкты, и мичман понял, что в данной ситуации ни красивые жесты, ни правила дуэли не помогут сохранить жизнь. И в следующий момент, когда пират, будто поглощенный эйфорией сражения, замахнулся саблей, Бен кувыркнулся аккурат под его рукой к сундуку в углу и схватил лежащую рядом гитару. Не успел головорез обернуться, как мичман, что было духу, приложил инструмент о его затылок. Всего на мгновение он замер, а затем с грохотом упал на пол, очевидно, одарив голову еще одним ударом. Харди, не теряя времени, подобрал выскользнувшее из чужой руки оружие и сунул его себе за пояс. После он сдернул с койки штурмана простыню и без церемоний связал пирата, почти целиком спеленав его - про ноги забывать не стоило. Следом, сняв со своей шеи бандану, он открыл тому рот и щедро наградил его кляпом. Напоследок Бен осмотрел карманы неудачливого вора, и вот оно: за пазухой обнаружился, не то компас, не то часы... На вид вещь очень дорогая, и наверняка принадлежала Мэю, видимо, ее пират и успел прикарманить. Убедившись, что головорез обезоружен и обездвижен, Харди метнулся наружу, решая, чем ему забаррикадировать дверь с внешней стороны, на случай, если пленник очнется..***
"Да когда они..?" - лишь успело мелькнуть в голове Мэя, и тут же кто-то из своих прокричал: - В укрытие!! Брошенная пиратами дымовая шашка моментально заполонила воздух плотными серыми клубами, и ни зги не было видно в серой мгле. Прикрывая лица рукавами, моряки подхватили тех, кому требовалась помощь с передвижением, и побежали кто в кубрик, кто в кают-компанию. Когда все скрылись в помещениях, Фредди, заходясь кашлем, сетовал на удравших пиратов и все порывался рвануть обратно на палубу, чтобы пустить картечь вдогонку ушедшему кораблю, да вот только даже небеса заволокло дымом, от которого страшно слезились глаза. Да и к тому же Дикон силой удерживал его, грозясь вырубить на месте, если капитан не поумерит свой пыл. - Немедленно осмотреть пострадавших! В трюме оставались пара бутылок водки, по необходимости обработайте раны, перевязываем рубахами, ребята! - Рами, казалось, не растерял ни грамма концентрации и энергии, а потому носился от одного лежащего матроса к другому, помогая врачу с перевязками. - Едва дым уляжется, доберемся до лекарств и окажем помощь по-хорошему. Из последних сил команда в полной тишине, прерываемой только кашлем от дыма и краткими переговорами, зализывала раны подручными средствами. Меркьюри сидел у самой двери, в углу, и все еще выплевывал какие-то проклятия в адрес пиратов, только это уже больше походило на бормотание, чем на гневную браваду, Джон обнимал его за плечи, сидя рядом и прижимая голову Фредди к своей груди. Казалось, он что-то тихо нашептывал, уткнувшись в черные мокрые волосы. Духота, царящая вокруг обволакивала легкие, а запах пороха мешал нормально дышать. Дым уже давно рассеялся, но запах горелого не спешил покидать воздух, а голова раскалывалась от недавнего звона и скрежета стали. Брайан с какой-то необъяснимой тревогой наблюдал за удаляющейся в сторону горизонта бригантиной. Она направлялась на северо-восток по ветру, в ту сторону, куда вскоре должны были плыть они. Казалось бы, причины для беспокойства должны были уйти вместе с ней, но сердце продолжало бешено стучать. Возможно, всему был причиной всплеск адреналина, на котором, казалось, и выживала вся команда после шторма. Постепенно моряки выходили на палубу, готовясь под началом боцмана приводить корабль в сносный вид, матросы переносили оставшихся раненых в кубрик, таща за собой судового врача. Пираты, судя по всему, легкомысленно полагались на прошедший шторм, заметно потрепавший "Королеву", и эффект неожиданности, с которым они застали ее экипаж, выплыв из тумана. Их появление явно напоминало корабль-призрак, вышедший из старой как мир легенды. Что ж, их ожиданиям на дорогой куш не суждено было оправдаться, но надо отдать должное - шайка заставила экипаж "Королевы" изрядно попотеть. Битва не далась им легко. Около половины матросов были с разного рода и тяжести ранениями, а двое, упокойте боги их души, уже покоятся на дне морском... Ногу по-прежнему нещадно саднило, но, кажется, Мэй - тот еще счастливчик: кровь успела остановиться, и он мог стоять на ногах. С этого момента Счастливчик впредь решил носить с собой хотя бы небольшой кортик, так, для проформы. Лицо Мэя посетила мимолетная усталая ухмылка облегчения, он по-немногу приходил в себя. Усталый взгляд его блуждал по палубе. Брайана охватило какое-то еле осознаваемое меланхоличное чувство, возвращающее его мыслями к кровавым схваткам, от которых ему, находящемуся в безопасности и успокоившемуся, стало искренне тошно. Он с тяжелым сердцем смотрел на товарищей, еле нашедших силы на срочные работы. Он ясно понимал, что они отделались малой, в рамках происшествия, кровью, и что пиратам повезло куда меньше. Но едва ли от таких мыслей было легче. Нужно с кем-то поделиться и обсудить ситуацию, возможно, даже немного отвлечься... Сил размышлять о местонахождении капитана не было от слова совсем. Следовало самому найти его и обсудить дальнейший план действий, а затем снова вернуться к управлению судном. Ветер дул довольно тихо, туман рассеялся, но солнце не спешило показываться из-за серого небосвода. Штурман определенно потерял счет времени. По ощущениям могло показаться, что уже глубокий вечер - усталость отчетливо давала о себе знать. Мужчина посмотрел на правую руку - разбитые часы остановились на пяти часах вечера. Сейчас, должно быть, уже приближались сумерки. Жизненно необходимо было выйти наконец из рубки, превращающейся в его личную камеру заключения, с устойчивым запахом крови и смерти. Удалось окликнуть одного из проходящих мимо матросов и указать ему стоять у штурвала до прихода кого-то из офицерских помощников, благо погода позволяла, и наконец Мэй выбрался под алеющее в разливающихся закатных лучах небо. Спустившись на палубу, Брайан еще раз огляделся вокруг и решил пройти в сторону своей каюты, как вдруг разглядел Фредди. Капитан стоял, прислонившись к бизань-мачте и раздавал указания только что подоспевшему Малеку. Он указывал мичману на упавший косой стаксель, подвешенный между грот и фок мачтами, который теперь покачивался из стороны в сторону на штанге. Нужно было снова перевязать снасть и пришвартовать парус к палубе. Вскоре моряки под руководством прыткого юноши начали выполнять приказ, а Меркьюри, не торопясь, подошел к Брайану, на лице его была улыбка, но в общем он выглядел достаточно нервно, как будто пытался сдержать одолевающую его слабость. Мей отлично его понимал. - Ну что, дорогуша, мы дали им достойнейший отпор, - сказал брюнет, похлопывая Брая по плечу. - Жаль только этот отличный камзол, теперь он никуда не годится. Он сбросил потрепанное платье, если его можно было так назвать, и вдохнул спертый соленый воздух. Стояла жуткая жара, хотя солнце, по-видимому, стремительно заходило за горизонт. - Нам очень повезло, что они так быстро струсили. Наши силы были на исходе, когда тот парень бросил на палубу шашку. Подозреваю, что они не ожидали, что мы примем их так радушно, - еще немного хриплым голосом отвечал Брай. - Я бы не поскупился на гостеприимство и, если бы эти крысы не налегли на весла, я бы угостил их еще парочкой пуль, - уже более ярко улыбался Фред. В его глазах плясали искры, хотя вокруг было серо и бесцветно. Даже солнечные лучи перебивались облаками, а взгляд капитана сиял. - Нам бы не помешали пара глотков чего-нибудь укрепляющего, так ведь? Кажется, наш доктор еще не добрался до бутылки бренди в кают-компании... С этими словами шкипер отправился в сторону каюты несколько нетвердой походкой, но все же довольно уверенно стуча подстертыми каблуками по дереву. Брайан поспешил за ним. Почти сразу же их окликнул Харди, выходящий из-за покосившейся реи с парусом со стороны носа корабля. Его светлая шевелюра мелькнула между парусом и мачтой, и он с серьезным, даже чересчур серьезным видом подошел к Фредди. Гордо выпрямившись, он доложил внимательно слушающему капитану: - Сэр, мне удалось пой...то есть задержать врага в одной из кают, которую он планировал обокрасть. У него в кармане я нашел это и, думаю, он принадлежит вам, - на этот раз он повернулся к Брайану и протянул ему искусно инкрустированный жемчугом и слоновой костью компас. На красивой, усыпаной жемчугом крышке красовалась серебристая роза ветров. Кажется, если бы Мэй был в силах входить в шоковое состояние, то он бы сошел с ума. Все его навигационные приборы находились в каюте. А этот компас был его самой дорогой реликвией, которая была с ним рядом все время, сколько он себя помнил. Он поклялся, что оторвет руки тому, кто сейчас заперт в его каюте, если хоть один его дражайший секстант окажется разбит или поломан. Бесцеремонно схватив Фреда за рукав его роскошной блузы, штурман направился к своей обители, сверкая глазами и сдерживая порыв агрессии. Новая вспышка адреналина заставила его позабыть о раненой ноге, и через несколько секунд мужчины уже стояли перед крепкой дубовой дверью, между ручкой и засовом которой был просунут ржавый крюк.***
Голова раскалывалась на части, словно в череп разом вонзились пара десятков стрел. Судя по всему, этот мелкий гаденыш неплохо приложил его чем-то. Открыть глаза получилось, хотя и с трудом. Следующие пару минут пленник, словно контуженный, оглядывался вокруг, пытаясь сфокусировать взгляд и заставить голову работать. Память была вполне на месте, однако, сколько времени он провалялся в отключке, парень не знал. Запястья наскоро были скручены простыней за спиной, и даже если плечи жутко ныли, в разбитую голову со временем пришло понимание того, что руки возможно высвободить. Дышать было жутко тяжело, но пират принялся судорожно извиваться в попытке растянуть путы. Наконец ему удалось развернуть кисть правой руки, которой он принялся развязывать уже совсем ослабевший узел. Следом за простыней на пол полетел импровизированный кляп. Вскоре пленник уже смело развязывал опутанные колени и щиколотки. Вскочив резко на ноги, он чуть было не повалился снова на пол, но успел ухватиться за шкаф; приборы, стоявшие на нем, опасно покачнулись, грозясь упасть бедовому разбойнику прямо на голову. Восстановив равновесие, парень поспешно отошел от злополучного шкафа и наконец практически полностью пришел в себя. Дышать все еще было очень тяжело, нещадно воняло дымом. Парень рванул к крепкой дубовой двери, но та была ожидаемо заперта. "Чертов сукин сын решил замуровать меня здесь. Вот надеру ему задницу, как выберусь..." - думал он, бросая вымученный взгляд на разбитое медным прибором, но слишком маленькое окно-иллюминатор. Стены начали откровенно давить со всех сторон, а боль в голове достигла, наверное, своего апогея. Хотелось истерично бить кулаками в стены и пытаться оторвать засов. Кажется, пират начинал сходить с ума от травмы. Только сейчас он заметил, что от затылка к шее шла скользкая дорожка крови, в нос ударил металлический запах вперемешку с гарью и порохом. Кое-где стены были продырявлены пулями. Сделав усилие, разбойник прислушался: тишина нарушалась лишь устойчивым звоном в его собственных ушах. Осознание пришло через пару секунд, и конечности парня резко похолодели. Его бросало то в холод, то в жар. "Либо всех перебили, либо я один остался на этом гребанном корабле. Эти твари бросили меня!" Вопль негодования грозился вырваться из груди наружу. Пират еле удержался от того, чтобы ударить злополучную дверь ногой. Было слышно шаги и стук каблуков по палубе. Парня словно обручами сковал страх, как будто он услышал звуки приближающейся смерти. Он до боли сжал кулаки, пугающие мысли отозвались в сотрясенном мозгу противным звоном. "Если этот мелкий засранец спер мое оружие, это еще не значит, что они так просто отправят меня на виселицу. Не дождетесь, уроды мажорские." В разгоряченном болью сознании не могло сформироваться никакого адекватного плана по собственному спасению, но мозг лихорадочно подыскивал способы остаться в живых в такой ситуации. Однако подобных оставалось не так уж много. Пират схватился за голову и, путаясь в собственных ногах, отшатнулся от двери когда услышал скрип металла снаружи. Придя в себя, парень в иступлении схватил со стола какой-то острый предмет, напоминающий пугач, но с острым концом и, сжав кулаки, уставился злобным взглядом на дверь, будто готовился испепелить им любого, кто посмеет войти. Роджер Тейлор, еле стоявший на ногах, спрятал за спиной свое оружие и дожидался рвущихся внутрь врагов. С гадким скрежетом хлипкий от ржавчины засов наконец отвалился, гулко застучав по доскам. Капитан уверенным жестом распахнул тяжелую дверь, и его глазам предстал пленник. Он сидел на полу, руки и ноги были связаны за спиной, а во рту торчал кляп из непонятного вида тряпки. Копна светлых волос была взъерошена и местами спуталась в колтуны, а яростный взгляд исподлобья грозил бы испепелить все вокруг дотла, если бы его хозяин не понимал, что этот корабль - единственное его спасение. "Если я доставлю этого молодчика на сушу, меня ждет неплохое вознаграждение. Разве не его лицо я видел на плакате "разыскивается за убийство"?" "Если мне удастся перерезать глотку этому смазливому капитанишке, то у меня есть шанс захватить этот корабль. Черт меня подери, я могу заиметь собственную команду. Подниму бунт, а после прикончу и шайку ублюдка Стаффела". Меркьюри осторожно двинулся в сторону пирата, пропуская за собой связавшего его юношу. Под неотрывным взглядом Фред позволил себе обернуться на секунду, собираясь спросить о чем-то своего подчиненного, как вдруг воздух прорезало испуганное: "Он высвободился, сэр! Береги...". В следующую секунду раздался звонкий металлический лязг, и медный циркуль треснул под напором стального кинжала, острие которого в следующий же миг было направлено на горло разбойника. Озверевший от отчаяния, тот скалил зубы, вызывающе смотря на капитана огромными голубыми глазами. На лице Фредди застыла сердитость, и недобрый огонь свирепствовал в его глазах. Он хмурил брови, и все мышцы его были нервно напряжены. Можно было подумать, что его рука не дрогнет в любую секунду вспороть горло этому негодяю. Температура в комнатке будто бы поднялась на пару градусов. Напряжение в воздухе, казалось, можно было ощутить вербально. - Еще одно неверное движение и ты труп, дорогуша. Так что не дергайся и не давай мне повода запачкать эту каюту твоей грязной кровью, - сильно упавшим хриплым голосом произнес Фред. Он явственно покрылся румянцем, острые скулы его пылали от негодования. Вдруг на всю каюту раздался грохот и неразборчивый возглас. Вошедший уже Брайан и несколько матросов с нескрываемым удивлением смотрели на распластавшегося на полу пирата, резко утратившего равновесие. Тот в свою очередь не отрывал полных какого-то необъятного ужаса глаз от вошедшего штурмана. Все выражение лица его переменилось, он становился мертвенно бледен, на лбу выступал лихорадочный пот. Он хватал ртом воздух и казалось, хотел что-то выкрикнуть, но голос будто исчез. Разбойник пятился к стене, что-то бормоча неразборчиво себе под нос. Он словно увидел перед собой призрака. Все трое обмерли на несколько секунд, но когда мичман направился в его сторону, чтобы надеть найденные в трюме наручники, тот резко вскочил на ноги, все еще покачиваясь. Он резко ускорил шаг, направляясь к стоящим у входа, но за спиной его быстро перехватил светловолосый юноша и ловко скрутил руки разбойника за спину. Ему заключали в замок запястья, в грудь было направлено острое лезвие кинжала, но его бешеные глаза все не отрывались от обмершего Брайана. Пленник неистово пытался вырваться и высвободить руку, чтобы дотянуться до стоящих в трех шагах офицеров. Мэй дрожащей рукой нащупал приклад ружья, хотя головой прекрасно понимал, что прежде, чем к ним приблизятся еще на шаг, весь пол будет окроплен пиратской кровью. Штурмана пробил холодный пот. Фредди, не отводил глаз и кинжала с рвущегося из пут парня. Наконец, тот упал наземь, гулко стукнув коленями о дерево, но не позволяя себе опустить головы, словно гордость для него была превыше всего. Могло быть, что и страх захлестывал его с головой и, утопая в нем, он цеплялся за тонкую нить реальности, по сути не понимая где та самая реальность, а где вымысел его пораженного сознания. Как бы то ни было, его полный страха взгляд метался вокруг; парень истерично крутил головой в разные стороны и не оставлял попыток вырваться, но, кажется, сил на то, чтобы встать на ноги у него не осталось совсем. Поняв это, он неожиданно замер и через мгновение залился пугающим утробным смехом, таким, что его пленитель чуть было не выпустил из рук цепи. Меркьюри порывался резануть уже кинжалом и покончить с этим чертовым клоуном, но его плечо резко сжал Мэй, стоявший рядом. Его ледяной взгляд был устремлен на сумасшедшего, будто штурман был глубоко в забытьи. Не успел капитан спросить наконец в чем же дело, пират заговорил странным тихим голосом. - Я бы поверил, что нахожусь на том свете, но, кажется, тебе не было уготовано места в аду... Ты же давным-давно умер? Я же не сошел с ума, Мэй, - срывающимся на хрип голосом говорил парень. Жуткая улыбка не сходила с его лица. - Не молчи же, черт тебя подери! Ты не мог...проклятье! Его перехватили под горло, воткнув в раскрытый рот валявшийся на полу кляп, и рывком подняли на ноги. Мэй, по-прежнему не меняясь в лице, до побелевших костяшек сжал плечо Меркьюри. Тот вдруг, словно выйдя из ступора, с несвойственной ему яростью приказал: - Отправь пленного в трюм, Бен. И проследи на этот раз за тем, чтобы его заперли как можно крепче. Выполнять немедленно! Он схватил за локоть Брайана и отвел в сторону давая, проход мичману и пойманному вновь пирату. Ведомый, обессилев, еле передвигал ноги, шаркая потрепанными сапогами по полу и оглядываясь через плечо, бросая в сторону капитана и штурмана взгляды, охарактеризовать которые было сложно. Дверь громко хлопнула о косяк и воцарилась тишина. Следующие несколько минут Фредди нервно расхаживал по каюте, пока Мэй, обессилено уронив голову на ладони, сидел на кровати. На протяжении получаса никто из них не проронил ни слова, проведя все это время в мрачной рефлексии. Половину размышлений Брайана охватывала непонятная и всепоглощающая головная боль.***
В трюме, лежа на склизких и холодных от сырости досках, Роджер раздумывал уже не о побеге. Холод медленно пронизывал разгоряченное от гнева тело, жутко болела свежая рана, но до Тейлора это доходило смутно, словно до него пытались докричаться сквозь плотное стекло. Он почти тщетно пытался пролезть в недра собственного подсознания, мучая поврежденную голову тяжелыми размышлениями, и на деле занимал его один лишь вопрос. Неужели он действительно сошел с ума?