Ее мечник.

Замок был мрачен, как дождевые тучи. Впрочем, тучи тоже были. Темный лес, унылые крики из чащи и холодный-холодный камень стен. Воздух был тяжелый от влажности, из щелей торчал зеленый мох, где-то виднелась плесень. С потолка стекало что-то грязное и откровенно вонючее. Михоук изо всех сил старался не морщиться каждый раз, когда совсем рядом на пол капала какая-то гадость. Замок, дом родной, местами выглядел похуже тюрьмы, отталкивая любого своей заброшенностью. Раньше Михоук часто уходил на улицу. И не только потому, что он никогда не расслаблялся и считал крайне важным каждый день тренироваться. Ему просто хотелось выйти из этого каменного гроба и вдохнуть влажную свежесть хвои. Лес у самого замка Дракуль очень любил. Чуть ли не больше, чем вино. Покровительство высоких деревьев успокаивало вечную тяжесть на сердце. Раньше Дракуль любил только три вещи: вино, лес и спокойствие. Никто не говорит о мече за спиной, он был неотъемлемой частью жизни Михоука. Раньше все было так. Сейчас, после привычной тренировки, Дракуль возвращался к себе через мрачный темный коридор. Проходя мимо кухни, он вдруг остановился и заглянул в приоткрытую дверь. Перона стояла у плиты, мешала тесто в кастрюле и вместо песен бормотала под нос что-то недовольное. Михоук усмехнулся. Раньше возвращение домой не приносило того тепла, которое разливалось по телу от осознания, что он больше не один. Дракуль любил одиночество. Любил, и знал его ценность, поэтому не позволял всем подряд вмешиваться в его личное пространство. Он выстраивал вокруг себя стены, которые со временем превратились в замок, а спустя еще время поросли зеленью. Перона же буквально пришла в стены с тряпкой. Протерла пыль с засидевшегося мечника, навела уют и мягкость. Спрятав довольство за привычной хмуростью, Михоук зашел на кухню и уселся за столом. Перона повернулась через плечо и проворчала чуть громче, чем для себя: — Опять с постной миной приперся. Дракуль никак на замечание не отреагировал, лишь изучающие уставился на спину девушки. — Что готовишь? — наконец спросил мужчина, отводя взгляд. — Что-то, уж точно вкуснее, чем твоя стряпня, — огрызнулась девушка и продолжила тише: — как ты вообще жил до меня, твоя еда же совершенно не съедобна. Про себя мужчина усмехнулся, пускай лицо его оставалось неизменным. Перона, конечно, лукавила. Михоук хорошо готовил, даже слишком. За годы проведенные в одиночестве невозможно было не обучиться элементарным домашним делам. А то и усовершенствовать их. — Кто бы говорил, — буркнул Дракуль, — твою еду есть невозможно. И он откровенно врал. Михоук всем сердцем любил еду, которую Перона ставила перед ним. И пусть он никогда не признается в этом, но все же нечто приятное теплилось в душе, стояло лишь увидеть эту несносную девченку-призрака. — Такой несносный, — цокнула язычком девушка. — Что же ты тогда не уйдешь от меня? — в сотый или даже тысячный раз спрашивал Михоук, прекрасно зная, что ему ответят. — Что же ты тогда не прогонишь меня? — улыбнулась девушка прекрасно осознавая, что пусть он и не видит ее лица, все прекрасно знает.