Девочка в красном пальто продиралась на лёд сквозь серую безразличную массу чьих-то мертвых тел, разруху, пожарище и пытки: единственное яркое пятно в агонии бессмысленного хауса. Белокурый ангел посреди сплошь усыпанного разорванными снарядами поля боя — она всем сердцем ненавидела оборачиваться назад. Там, за её плечом, прошлое своей уверенной грубой рукой с остервенением сжимало винтовку. Как только она посмотрит чудовищу в глаза, смертный приговор будет подписан. Но так, видимо, и надо. Она сделает это.
Юля спокойно поворачивает голову — в глазах нет ни капли смирения и страха — и через какие-то ничтожные две секунды хрупкая фигурка с пулей во лбу бьется о ровную ледяную гладь. Девочка умерла, но девочка п о б е д и л а.
На красном пальто никогда не было видно следов крови.
Женин взгляд похож на взгляд преданной собаки. Широко раскрытыми, полными восхищения глазами, она выхватывает, сохраняет в памяти каждое движение маленькой пятнадцатилетней героини, подражает её жестам, наклоняет голову и тянет гласные точно как она. Для Жени Олимпийская Чемпионка Юлия Липницкая — настоящий идол с лицом печального ребёнка, кумир, идеал в каждом своём шаге и редкой вымученной улыбке. У Юли: самый важный для спортсмена титул; несгибаемая внутренняя сила; постоянно трясущиеся, с прозрачными связками-сухожилиями, руки; обжигающе-холодный взгляд. У Жени: разбитые коленки, сияющие перспективы впереди — она, как никак, одна из лучших юниорок мира — и океан бегущей по венам любви. К людям. Но, особенно — к Юле.
Женя младше всего на год, однако ей кажется, что разница в их возрасте длиной в целую жизнь, не меньше. Ведь Юлечка очень-очень умная, очень взрослая. Между ними пропасть — Медведева даже и не думает, что сможет через неё перепрыгнуть: никакие лутцы, сальховы или аксели тут не помогут. Ведь истина проста, как её ни пиши:
девочке в красном пальто никогда не было равных. И Женя в действительности считала, что никогда и не будет. Это же сама Юлия Липницкая! Та, что сотворила историю, звезда, ле-ген-да.
Женя — счастливый человек. Судьба сложилась так, что девочка в красном пальто и она, вся такая совершенно обыкновенная, тренируются под крылом одного и того же человека, на одном катке. Разве не чудо? Разве это — не сущее благословение для искренних подростковых чувств? Тем не менее, Медведева и сама не может объяснить, что именно у неё к Юле.
Осуждать её за такое, впрочем, нельзя: первая любовь — самое непонятное чувство на свете.
Жене просто хочется быть с ней рядом. Хочется быть в точности, как она. Хочется поправлять запутавшиеся рыжие прядки непослушных волос; вытирать слезы-капельки с милых, немножечко пухлых щёчек; а ещё, черт возьми, раз и навсегда стереть в пыль выражение вселенской печали с такого дорогого сердцу лица. Не отдавая себе никакого отчета в происходящем, Евгения Медведева перешагивает допустимую границу и привязывается к другому человеку намного больше, чем стоило бы.
Женя выигрывает все подряд. Люди говорят: «
растёт замена Липницкой, пороху-то будет, когда она перейдёт во взрослую категорию». Женя игнорирует, не верит. Да разве кто-то может превзойти Юлю? С неистовой, глухой нежностью она в который раз пытается схватить за острый, болезненно-худой локоть несущуюся прочь с катка Олимпийскую Чемпионку. Трепетно сдувает пылинки с «красного пальто», висящего в «Хрустальном», подобно какой-нибудь святыне в христианском храме, пропуская мимо ушей Юлины нервные вскрики «
оставь, мне это больше не пригодится».
Женя не замечает штормового предупреждения. Его замечают все вокруг, все говорят о нем, а Женя, напротив, никак не хочет этого делать. А ещё, видеть эти безразличные и одновременно трагически-несчастные глаза.
«Не смотри на меня так, не смотри, не смотри, не смотри» — беззвучно умоляет Женя, надеясь, что скорчившееся на полу раздевалки тело исчезнет, словно мираж. Юля в таком состоянии —
самое страшное из всего, что доводилось лицезреть Медведевой за свою недолгую, но довольно-таки насыщенную жизнь.
Девочка в красном пальто, прекрасное земное божество, не выдерживает тяжести креста.
Есть такие люди, которые совершенно не умеют прощаться.
Женя, захлёбываясь рыданиями, бежит за растворяющимся вдалеке силуэтом:
— Юля, не уходи, я не знаю как без тебя, я не смогу!!!
—
Сможешь. — не позволяя себе обернуться, чётко проговаривает Девочка в Красном Пальто, и одним движением, возможно, ни о чем не жалея, рвёт все соединяющие две души узы-паутинки.
Женя повязывает на руку красную нить, а затем о т п у с к а е т.
Потому, что любовь сильнее обиды.
***
Сорвав очередной прыжок,
великая восемнадцатилетняя фигуристка Евгения Медведева со всей силы бьет больной ногой по бортику, опоясывающему домашний московский каток и летит прочь со льда в самый разгар тренировочного процесса. Мимолётом поймав чей-то обеспокоенный взгляд, Женя разочаровывается в себе ещё больше.
— Не нужно мне твоей жалости, — в бешенстве шипит девушка, ловко уворачиваясь от раскинутых в воздухе рук.
Алина Загитова, провалив первую попытку остановить Медведеву, и, очевидно, не собираясь сдаваться, делает молниеносный выпад в нужном направлении, перекрывая собой выход с катка.
— Женя, Женечка, пожалуйста, успокойся, все получится, — заикаясь лепечет девчушка, судорожно комкая перчатки. Медведева отворачивается:
только не она, только не сейчас. Кое-как отпихнув жалобно всхлипнувшую Загитову, Женя на всех парах спешит к дверям.
Песочные часы опрокинулись. Начался обратный отсчёт.
В конце этого дня, спустя три недели после Олимпиады в Пхенчхане, Женя объявит тренерскому штабу о своём намерении пропустить Чемпионат Мира.
***
Пустые, лишенные всяких признаков жизни глаза безразлично царапают невысокий потолок Жениной комнаты. Сейчас эта комната в несколько десятков квадратных метров — её единственное убежище. Женя, не двигаясь, сидит на кровати. Где-то рядом, в складках покрывала и мягких игрушках без конца вибрирует раздражающий слух телефон. У Жени нет никаких сил, чтобы откопать его и послать куда подальше (желательно, к черту) неугомонного трезвонящего абонента. Она, конечно же, хорошо знает, кто именно там, на другом конце линии, без устали набирает её номер. Знает, но сделать с этим ничего не может, да и не хочет.
Женя, признаться честно, совершила большую ошибку: прочитала чужое интервью. «Во время Олимпиады болела за Загитову» — так звучал заголовок. На фотографии, опубликованной вместе с печатным материалом,
счастливая Юля Липницкая сжимала в руках микрофон комментатора.
— Доча, к тебе пришли, — голос матери вырывает Женю из прострации, и в дверь робко скребется самый лучший, самый искренний человек, вросший в неё каждой клеточкой своего хрупкого, тщедушного тельца. Медведева выпускает воздух сквозь сжатые зубы — она и сама когда-то такой была.
В комнату неслышно проскальзывает Алина Загитова.
Олимпийская Чемпионка.
Девочка в Красном Платье.
Женя сжимает её запястья до синяков, ногтями оставляет на спине и бёдрах красные широкие отметины, целует грубо, жёстко и напористо.
Женя надеется, что она возненавидит её.
А она сворачивается калачиком на её острых коленках — несчастное, измученное ею, Женей, дитя — и сразу же проваливается в неспокойный, но крепкий сон.
Чтобы сдержать крик безысходности, серебряная медалистка Олимпийских Игр-2018 Евгения Медведева зажимает рот ладонью, оставляя характерные следы от пальцев на собственных впалых щеках.
Она не может, не имеет права разбудить Алину.
3
2
1
Все.
Девочка в красном платье находит в своей тренировочной сумке клочок бумаги, обмотанный ниткой.
Ей, можно сказать, повезло — она заранее знала, что Женя не умеет прощаться.
«
Ты все сможешь. Ты будешь лучше, чем мы.» — два предложения, на скорую руку нацарапанные в записке, эхом отскакивают от всех стен разом опустевшего катка.
Где-то очень далеко, наверное, на другом конце света, лютое одиночество запело для Алины протяжную песню до боли знакомым родным голосом.
Девочка в Красном Платье, немного помедлив, тугим узлом закрепляет красную нить на ленточке золотой Олимпийской медали.
