-//-
Ближе к вечеру единственная зацепка обнаружилась на кадрах одной видеокамеры, расположенной на полупустом, высотном жилом доме рядом с одним из складов. По мнению обленившихся копов — две жалких секунды, больше похожих на детский чих, чем на улику, но этому мудаку хватило того, чтобы опрометчиво засветить свою рожу в едва наметившихся серых сумерках. Егор невольно уставился на распечатанный чёрно-белый лист и сглотнул, недоумевающе хмуря брови: с такими мягкими, даже аристократичными чертами лица безымянному вору надо бы на сцене вертеться или для глянца сниматься, стреляя карими глазами и горячо оголяясь, а он поставил на уши почти всю Столицу и заставил даже хладнокровного Тима беситься от происходящей жести. Чёртов ублюдок с карамельной рожей модели. Следующим шагом стал предупреждающий звонок и знакомое в прошлом солидное и величественное здание госслужб — ради немалых зелёных купюр строго одетая Серябкина пришла на работу пораньше, встречая Егора на ступенях и слишком крепко прижимая его к своему телу одной рукой. Медлительное получение пропуска на имя Олиного родственника (Егор только диву давался, как же она умело и до смешного просто подделывает документы, будучи на такой ответственной должности), утомительное торчание в зеркальном лифте, поднимающий их двоих на неопознанный этаж, поиск нужной информации через неизвестные Криду каналы по стоп-кадру — всё это казалось вечностью, равно, как и прерывистая болтовня Оли о её новом богатом хахале и дурацкое увлечение поэзией в свободное время. Мысль о том, что они расстались два года назад, а Серябкина совершенно не изменилась, вызвала у Егора лёгкую улыбку — почему они продолжали общаться и улыбаться друг другу в лицо после тяжёлого расставания, неясно ему до сих пор, но он не был бы опытным наёмником, если бы сгоряча, из-за личных обид мог бы обрывать на корню полезные связи. — Николай Бортник, во многих открытых базах числится, как Макс Барских, двадцать девять лет, родом из Херсона. Бывший контрактный наёмник, одиннадцать лет назад работавший на базу «Фабрика». О новом роде деятельности ничего неизвестно, информация явно подтёрта кем-то умным, но, я думаю, что он работает один, скорей всего, — Оля замолчала, отрывая взгляд от монитора, и сложила свежие распечатки в папку. Крид хмыкнул и забрал из женских рук скоросшиватель: да уж, мужик явно был не из простых, а бывалых, но теперь вычислить гадёныша через безупречно отлаженные линии своей базы будет легче лёгкого. На услышанные дежурные благодарности Серябкина сладко улыбнулась и коснулась пухлыми губами колючей щеки, чуть более плотней, чем надо, прижимаясь к наёмнику грудью. В горле пересохло: потратив целую неделю на бесполезные попытки поймать гада и потеряв кучу времени и сил, Егор начал забывать, когда у него последний раз был классный, ударный секс, поэтому очевидная мысль схватить красотку за предплечья, развернуть спиной и повалить на массивный стол отозвалась тянущей болью где-то в районе ширинки. Захотелось, как раньше: искусать нежную шею, задрав плотную юбку до пояса, отодвинуть ткань кружева, и, чуть потеревшись членом о гладкую скользкую кожу, войти сразу, тут же задав темп, а потом кончить на упругую вздёрнутую задницу, не дав опомниться ни себе, ни Оле, но Крид лишь отвёл взгляд в сторону и мягко отстранился, скомкано прощаясь и игнорируя просьбы «позвонить как-нибудь на выходных, чтобы где-нибудь выпить и потанцевать». Не хватало ещё и на бывших спускать и снова в это болото двумя ногами вступать, блять. К ночи Егор, наконец-то получив от коллег предполагаемые сведения о местонахождении неизвестного, возликовал, быстро спускаясь к себе за нужной экипировкой — несколько заброшенных заводов с предполагаемой «остановкой» засранца были раскиданы в разных частях Столицы, что доставляло лишней мороки, но Крид был уверен: сучонок после такого ажиотажа вокруг него самого не будет ютиться где-то близко. Самый крайний и верный из них стоял ближе к границе, и это доставляло как и плюсов, так и минусов. Вооружаться пришлось полностью (хрен знает, что у этого ебаната в голове), а добираться до точки назначения окольными путями и на своих двоих — опять по этой же причине, чёрт бы её побрал.-//-
Тёмно-синяя ночь окрашивала невесёлый бандитский населённый пункт в ещё более мрачные и задумчивые тона. Егор вышел к заводу со стороны чащи, прячась за поломанным забором и окидывая полуразрушенное здание прищуренным взглядом. Лезть на полуразваленную крышу с огромными дырами Крид решил по контейнерам и давно заброшенным строительным лесам, постоянно озираясь по сторонам и стараясь не грохать в полной тишине тяжёлыми чёрными берцами. В ушах незнакомо стучало от неизвестности, а кожа под балаклавой, как назло, чесалась — то ли от пота, что мог выступить через жалких три минуты карабканья наверх, то ли просто фантомное ощущение из-за нервяка, но когда он наконец опустил колено на крышу, резко подтянувшись на руках, странный мандраж сменился внимательностью и настороженностью. Наёмник выпрямился и посмотрел вниз, встав за широкую, каркасную ржавую балку — ну и где же ты у нас прячешься, хренов мудак? На одном из заброшенных этажей едва заметно горел тусклый свет, в отличие от остальных помещений с частично выбитыми стёклами в окнах и без дверей. Егор выдохнул и стянул с плеч рюкзак — спуститься в полумрак нетрудно, несмотря на высоту, главное, чтоб безымянный не ждал его уже там с ножом в руке. Или чтоб с расстояния не засадил ему пулю в затылок, — мало ли, что у него вообще на уме. Карабин пришлось крепить на торчащий в бетоне толстый крюк, а спускаться чуть медленней обычного, постоянно останавливаясь через каждые два метра и смотря вниз. Когда ноги коснулись пола, осыпанного камнями, осколками стекла и фиг пойти откуда взявшимся песком, наёмник отцепил с пояса трос и огляделся: ничего, кроме сгнивших от дождя остатков мебели и непонятных Криду конструкций — не то какой-то бывший цех, не то чья-то производственная лаборатория, один хуй разберёшь. Сам завод походил на какой-то блядский лабиринт Минотавра с бесконечными длинными коридорами — Егор шёл через них ещё медленней, чем спускался сюда, держа палец на спусковом крючке рабочего «ТТ». Ощущения были странные — он проделывал подобное не раз и не десять, но что-то кололо его изнутри, нашёптывая внутренним голосом о том, что вряд ли он свалит отсюда с положительным для него результатом. Изучив папку ещё у себя в подвале перед тем, как пойти к своим нарывать данные, его будто шибануло током от прочитанного: одно дело просто думать, что неизвестный, мягко говоря, бешеный, а другое — осознать это благодаря секретной папочке. Бывший контрактник мог и убить (чёрным по белому кричали эти фразы об этом на первой же странице), предварительно запутывая и вводя врага в заблуждение, поэтому Крид и пытался успокоить взвинченные нервы без особого успеха, наконец подходя к нужной комнате, освящённой бледным жёлтым светом. Впечатываясь плечом к нужной стене и ещё раз обернувшись на последок, Егор на пару секунд высунул голову, оглядывая помещение: лежащий на картоне матрас с подушкой, ночник на батарейках, какие-то тряпичные тюки, несколько столов с пушками и безымянные ящики. Судя по всему, мужик не только ночевал здесь, прячась от законников и от самого Крида с его отрядом бойцов, но вообще в принципе жил, вот только что-то не было видно главного — оружия его глаза разглядели маловато, да и ящики были без фирменной наклейки базы «Black Star». Куда же этот хитрожопый обмудок дел все спизженные боеприпасы?.. Егор нахмурился, рефлекторно опуская согнутые руки с пистолетом и невольно погружаясь в неуместные размышления, и тут же напрягся, чувствуя носом, как в районе ног сильно потянуло газом. Он успел отскочить в сторону на добрых три метра за секунду до того, как на полу что-то нехило рвануло, а когда откуда-то сзади раздался выстрел, просвистевший где-то в опасной близости от уха, наконец развернулся, пошатнувшись, и начал отстреливаться, укрываясь за увесистой грязной колонной. Чёртов дым никак не хотел рассеиваться, а стрелявший никак не хотел появляться, но Егор как мог старался попадать в нужную сторону, пытаясь прислушаться в грохоте выстрелов к чужим шагам. Пришлось резко сменить позицию, войти в «живую» комнату боком, рухнуть на пол и с перекатом скрыться за ближайшим ящиком, быстро меняя магазин в пушке. Несколько вечных и мучительных секунд ничего не происходило, а когда Егор, пытаясь отдышаться от внезапности ситуации, услышал скрип ботинок по полу, сбивчиво выкрикнул, не дожидаясь очередного выстрела: — Эй! Мы можем до утра патроны тратить и ничего не добиться, а можем нормально поговорить, если ты дашь мне такую возможность. Крид выдохнул и тяжело сглотнул, в полной тишине медленно вставая с пола и с не особой уверенностью поворачиваясь в сторону двери. В проёме показалась высокая и слишком тощая фигура с длинными ногами — Егор только и смог, что выпрямиться и иронично дёрнуть бровью от увиденного, а когда дым окончательно растаял, и его взгляд наконец зацепился за знакомое с видеокамеры спокойное для происходящего небритое лицо с излишне мягкими чертами, и вовсе застыл, ожидая ответ. — Да пошёл ты, — неожиданно глубоким, мягким, но абсолютно похуистичным голосом прохрипел незнакомый и снова вскинул руку вперёд. Два коротких прыжка, резко вздёрнутый локоть и отработанный годами удар лбом в нос — Крид не был бы собой и никогда бы не стал профессионалом, если бы не выбил из тонких пальцев пушку и ловко не впечатал бы потерявшего равновесие мужика ногой в пол. — Куда делось оружие с центральных складов Столицы? — Егор, наклонившись и сильнее надавив на грудь пыльной подошвой, решил, что церемонии тут ни к чему. Не хочет этот ублюдок по-хорошему, то нахуй дипломатию, будет чуть больней и неприятней. Пока что. — Так ты не коп, ты из «этих», — бывший контрактник внезапно коротко расхохотался безо всякой злобы, издевательской интонацией выделяя последнее слово и стирая текущую кровь с носа. Такая неожиданная реакция заставила Крида невольно ослабить нажим и пристально заглянуть в чуть слезящиеся от газа карие глаза, что уставились на него в упор, — ей-Богу, как пить дать ебанутый на всю кукушку, — А зачем тебе это? Складом больше, складом меньше — твой уёбок-босс уж точно не обеднеет. — Что значит «из этих»? Откуда ты знаешь, кто мой босс? Ты вообще кто такой, блять? — наёмник только и мог, что спрашивать первое, что приходило в голову, хотя часть ответов он и так уже знал — молодец, Егор, браво, ты просто ёбаный гений в области важных переговоров! — На эти вопросы я отвечу тогда, когда ты уберёшь нахрен свою ногу, иначе твоим яйцам совсем не поздоровится, — туманно и иронично обронил тот, продолжая удерживать зрительный контакт с обескураженным Кридом. Наёмник напрягся — между ног что-то опасно заблестело. Крид невольно посмотрел вниз: невесть откуда взявшийся нож в руках неизвестного вынудил Егора злобно стиснуть зубы — зазевавшийся дебил, блять! — и нехотя выполнить просьбу, отойдя от психопата на безопасные три метра, вытягивая руки с пистолетом и держа мужика у себя на крючке. Тот встал, снова стирая тыльной стороной ладони алую кровь и не спуская с парня неуместный весёлый взгляд. — Говори, ублюдок, куда ты дел то, что тебе не принадлежит? — подал голос Егор. — Нахрен все эти нежности, лучше зови меня Макс, — издевательски обронил бывший контрактник, плавно дёргая уголком губ, и перевёл взгляд на наставленную на него пушку. — И убери ствол, а то с твоей стороны не очень-то логично направлять пушку на безоружного. Торчать здесь до утра и лишиться работы из-за того, что он сам, как идиот, тянет резину, Егору не хотелось. Пушка упала на пол, а с плеч наконец-то был стянут рюкзак — Крид, не спуская взгляда, дёрнул молнией, через секунду швыряя папку на ближайший к нему тюк: — Я знаю твоё настоящее имя, Макс, — стараясь спародировать чужую дурацкую, излишне мягкую интонацию, обронил наёмник и прищурился. — А помимо реального имени, у меня на тебя столько любопытной информации, что с такой красочной биографией я с радостью сдам тебя копам, которые впаяют тебе больше пятнашки и посадят в камеру к самому здоровому и потному мужику Центральной Столичной Тюрьмы. Заебись расклад, не находишь? Так называемый Макс Барских моргнул и наконец стёр со своего модельного щетинистого лица блядскую ухмылку. Задумчиво сложив длинные руки на груди, он чуть сдвинул брови и оценивающе оглядел Егора с ног до головы, вынуждая Крида напрячься снова — вдруг у него не только нож припрятан, а что похуже? Дай Бог бы жопу целой сохранить, а лучше — собраться и перестать думать об этом, чувак, ты же опытный наёмник, где твоя хладнокровность и трезвость ума? — И что же ты хочешь? — мужик посерьёзнел, снова цепляя осунувшимся взглядом взгляд. — Мне дали сутки, чтобы тебя найти, — прямо сказал Егор, выпаливая всё, что было в голове, на автомате. — Приказано доставить тебя к боссу, а что он будет с тобой делать — не имею понятия, но мне эта работа дороже всего. Ты взял чужое, а это у нас не прощается. Если захочешь жить, то он может предложить тебе работать с нами. Потому что ты его впечатлил, и причём сильно. Так что лучше бы тебе перестать выёбываться и пойти со мной. — И на что ты готов, чтобы я вот так взял и добровольно пошёл с тобой к человеку, которого сам же обчистил? — выдержав мучительно долгую мыслительную паузу, спросил Макс. — На всё, — не особо задумываясь, ответил Крид. — Тогда раздевайся, — ровным голосом обронил тот. Егор вздрогнул, чувствуя, как пульс долбанул в висках, и во все глаза уставился на Макса, пытаясь понять, ослышался ли он или эта фраза реально была озвучена. — Что, блять? — Что слышал, — так же спокойно, но серьёзно сказал бывший контрактник и пожал плечами. — Если тебе это так важно, то раздевайся, иначе мы с тобой продолжим то, на чём остановились десять минут назад. А если продолжим, то живым ты отсюда вместе с этой папочкой не выйдешь, — Макс коротко мотнул головой на скоросшиватель и замолчал, прислоняясь лопатками к стене в ожидании реакции. Крид тяжело сглотнул, понимая, что этот псих уже нихрена не шутит. В чуть мутных карих глазах пропал огонёк смешинки, и его вмиг ставшей расслабленной поза перестала сигналить об опасности и готовности к возможному месиву. Сообразив, что после таких слов этот чувак не собирается хвататься за валяющийся на полу пистолет, — а значит, у него есть шанс сохранить своё место на базе, договорившись с этим Максом хоть как-то, — Егор бесшумно выдохнул, как перед прыжком в пропасть, вспомнив, что порой разные ситуации вынуждали его делать и не такое, стащил со своего мокрого лица балаклаву и зацепился пальцами о водолазку, стягивая её со спины и стараясь внушить себе мысль, что он всегда сможет затормозить и в любой момент вырубить мужика, явно заговаривающего ему зубы, если он посмеет к нему приблизиться. — А по тебе и не скажешь, что ты по мальчикам, — Крид демонстративно усмехнулся и бросил отстёгнутый оружейный пояс на пол, временно принимая правила шизанутой игры и отгоняя от себя мысли о том, что вся эта ебанутая ситуация на фоне тотальной голодухи по сексу начинает ему вкатывать. Идиотизм! — А по тебе — скажешь, — тот лишь прыснул, облизывая губы, и лихорадочно осмотрел раскрытое, слащавое для бойца лицо, голубые глаза, забитые татуировками сильные руки, и незаметно для самого Крида оказался рядом, накрывая пытающиеся справиться с ремнём пальцы своими. От прикосновения и живого человеческого тепла коротнуло не на шутку — Егор поднял короткий взгляд на Макса, буквально замирая на месте и невольно разглядывая интересной формы губы, а бывший контрактник, кажется, понял всё по-своему. Первый поцелуй вышел скомканным и дурацким, но настойчивым, отчего у Крида прояснилось в тормознутой голове: можно было бы ещё как-то отвлечь этого психа, что, кажется, был настроен решительно, лягнуть ногой или взять в захват, чтобы вырубить и через полчаса швырнуть засранца мордой на стол Тима, но когда горячий язык толкнулся глубже и плавным, широким движением обжёг его собственный, Крид едва слышно и позорно замычал. Всё накладывалось одним на другое, словно ебаный карточный домик: он слишком давно был один и уже забыл о том, что ему с такой работой нужно расслабляться почаще хотя бы со своей правой рукой, а происходящее уже даже отвлекающим манёвром считать было нельзя, особенно когда Макс схватил его за затылок и продолжал целовать странно, без какого-то знакомого Егору алгоритма, цепляя зубами губы и не позволяя отстраниться. Вторая рука огладила спину, опускаясь ниже и дразня, — Крид, не думая о том, как уже сам, как девчонка, активно отвечает на поцелуй, почувствовал, что начал задыхаться, а сама долбоебическая ситуация заходит слишком далеко. Попытка отстраниться вышла хоть как-то успешной — на автомате прижавшись лбом ко лбу, наёмник даже и не подумал о том, чтобы врезать мудаку в челюсть, лишь коротко выдохнул и снова посмотрел в глаза. — На этом всё? Пойдёшь со мной? — хрипло и по-тупому спросил он (что за детский вопрос, Егор, хватай его за шкирку и вырубай с левой!), пытаясь оставаться спокойным для своей же безопасности. Но не тут-то было: с ужасом осознав, что от простого поцелуя дал о себе знать оживший в штанах член, остро занывший от долгого воздержания, а сам он уже стоял в одних боксерах, Крид сухо сглотнул — и как этот обмудок умудрился незаметно стянуть с него штаны, блять? — Вроде такой умный и смелый, а всё равно наивный, — Макс хмыкнул, огладив большим пальцем шею и, не дав опомниться, толкнул Крида на матрас. — Будь, как дома. Егор только и смог, что грязно сматериться от дебильной фразочки, понимая, что встать быстро не получится — мешали спутанные, опущенные до щиколоток чёртовы штаны. Макс бесцеремонно сел на него сверху и нагнулся, целуя уже жадно, — до Егора дошло, что бывший контрактник не прикалывался и, кажется, осознал банальное: не будет Крид хвататься за первую попавшуюся пушку на столе, не будет никакой кровавой драки, когда ноющий член больно тянет ткань, а твои руки с какого-то хера сами легли на чужие тощие бёдра этого поехавшего! Да кем он себя возомнил?! Эта обидная для профессионала мысль была похожа на яркую вспышку осознания — Крид попытался резко дёрнуться, уже сжимая пальцы в кулак, но Макс среагировал чётко — сжал всей пятернёй горло и навалился на него, впечатывая головой в подушку. Левая быстро огладила напряжённый от неизвестности пресс и по-хозяйски легла на позорно взмокшую ткань, да так, что Егор сжался всем своим существом в матрас и выпустил из глотки первый тихий стон, наконец посылая к хуям здравый смысл. Татуированные руки сами по себе, чёрт возьми, зацепились за плотную ткань вязаного свитера, пытаясь стянуть его кверху. — Такие переговоры нравятся мне больше, — Макс понял, что парень поплыл, впервые улыбнулся и стащил с себя лишнее, оголяя слишком худой, но такой же изящно татуированный верх. — Больше не будешь брыкаться? Тот снова нагнулся и до абсурда нежно огладил большим пальцем распухшие от поцелуев губы, отчего у Крида до дрожи свело в глотке. Он понял, что Макс не просто смотрел в глаза — он умело и осознанно топил в них, как в вязком болоте, и в них было что-то неуместно заботливое для такого положения, трепетное и податливое, — подобное Егор никогда ни в ком не видел за всю свою однообразную и, что уж там говорить, одинокую серую жизнь. Бывший контрактник смотрел странно, совсем не по-бойцовски, словно внутрь самого Егора, чуть склонив голову на бок и терпеливо ожидая ответа — мальчик никуда не денется в таким позорным стояком от него, потому что мальчику обосраться как нужно его согласие на сотрудничество, и наёмник теперь сделает для этого всё, лишь бы его перестали по-ебанутому жечь глазами, и, ощутимо касаясь, гладить стоящий колом член. Пусть лучше трахнет, но перестанет тянуть кота за яйца, в гробу Егор видал эти нежности и лишние недоробкие действия! — Буду, если ты не приступишь к делу, тормоз, — Крид рыкнул, демонстративно двинув бёдрами и целуя уже сам, не думая о том, как же по-блядски выглядит сейчас, в этом грязном месте — почти раздетый, мокрый и откровенно поехавший, как и этот худощавый долбоёб, что теперь сам рулил вывернутой в ненормальность ситуацией. Макс улыбнулся ещё раз, оценив нетерпеливую реакцию, и впился губами в шею, слизывая пот и колко кусая за ключицы. Егор закрыл глаза от такой дикости и незаметно для себя дал волю рукам — гладил чуть спутанные пряди и тощие плечи, пропахшие дождём и дурманящим городским смогом, и нагло тёрся о чужие джинсы, с ужасом понимая, что может кончить вот так, от самого ебанутого в его жизни фроттажа с неизвестным мужиком, но тот понял его правильно, скользя влажными губами по татуированной груди и заметным кубикам пресса, доводя Крида до идиотского хриплого стона, эхом скачущего по пустым бетонным стенам. Когда мокрые боксеры были стянуты вниз, а Макс, опустившись ниже, медленно провёл языком по внутренней стороне бедра, Крид дёрнулся ещё откровенней и едва сдержался, чтобы не схватить того за волосы и не загнать член по самую глотку, самому задавая темп и скорость, — настолько сильно всё скрутило в жгут от банального недотраха. Но через секунду его заглотили до конца сразу же, — наёмник только и успел, что зажмуриться от нахлынувшего резкой жаркой волной удовольствия и застонать её громче, мысленно делая своей адекватности «ручкой». Колотило по-страшному от ловких движений мягкого языка и губ, ласкающих каждый сантиметр, под веками плыло, а яйца сладко поджимались, но спустя пару минут Макс плавно выпустил его изо рта, вызывая у Егора, почти готового спустить, стон разочарования, и подал голос, оглаживая пульсирующий член свободной рукой: — У тебя очень красивые глаза, Егор, — Макс чуть распрямился, шепча эту безумную фразу прямо в губы, и сжал член всей пятернёй, задавая своей руке бешеный ритм и не давая напрочь охуевшему Криду опомниться от того, что только что услышали его уши. От короткого, но нужного перед самым оргазмом поцелуя и последних двух десятков движений бешено застучал пульс и накрыло так сильно, что наёмник кончил в чужую руку, чувствуя себя буквально заново родившимся, но даже после того, как он едва пришёл в себя после разрядки, смог лишь крепко вцепиться в чужие плечи, не позволяя Максу отстраниться, и сипло прохрипеть: — Откуда ты знаешь моё имя? — Я знаю не только твоё имя, Крид, — загадочно ответит тот и погладил Егора по щеке, но тот лишь грубо скинул с себя тёплые пальцы, резко мотнув головой. — Откуда ты знаешь, как меня зовут? — агрессивней повторил парень. — Кто ты вообще такой? — Я ещё не закончил, так что это неважно, — с издевкой хмыкнул Макс и одним рывком перевернул наёмника на живот, спустя паузу всё-таки решаясь ответить Криду хоть что-то. — По сути, ты являешься моим проектом. А сам проект называется «Семь». Достаточно информации? — Нихуя, блять! — протестующе вспылил Егор, пытаясь повернуться обратно, но бывший контрактник ловко вернул его в обратное положение одной рукой, впечатывая взмокшим лбом в подушку. — Что за проект, и почему туда вхожу именно я? — Я знал, что именно тебя направят ко мне, — Макс чересчур ласково огладил широкую спину, крепкую поясницу, и, устраиваясь поудобнее, безо всякой злости хмыкнул. — Иначе почему ты пришёл ко мне именно на седьмой день?.. Крид шумно выдохнул, собираясь задать ещё хрен знает сколько вопросов, но когда его ягодицы сжали тонкие, крепкие пальцы, вновь обречённо сдался, чувствуя, как снова заводится вопреки разуму и где-то загулявшей против его воли логике. Макс широко провёл языком по складкам, отчего несвязный мат сам по себе вырвался наружу, а руки отчаянно и больно сжали углы подушки. Егор голодно облизнулся и прогнулся сильнее, почти проклиная себя за это унизительное для ситуации движение и позволяя неизвестному вылизать его тщательней. Вязкая слюна ощутимо и тягуче стекала к снова напрягшимся яйцам, язык Макса дразнил, ловко щекоча самым кончиком, и тяжело втискивался внутрь, доводя до безумия и вызывая адскую дрожь — Крид, смаргивая стекающий со лба на глаза пот, кусал губы и расслаблялся с трудом, зная, что сейчас будет, но не понимая, зачем он вообще на это повёлся, какого хрена он позволяет это всё незнакомцу (ведь надо было просто отключить разбушевавшееся либидо и придумать что-то поумней!), нагнавшего на самого себя ещё больше тумана, чем было, но первый толкнувшийся внутрь палец, смоченный слюной, стал для него последней каплей. — Какой же ты узкий, малыш. Откройся мне, — от подобного хриплого обращения по-идиотскому захотелось заскулить и заехать в челюсть с ноги одновременно, а от горячего дыхания возле уха повело мгновенно. Ещё жутко захотелось вывернуть шею, найти уже знакомые губы и поцеловать так, чтобы свело нахрен всю челюсть, но вместо этого Егор лишь чуть повернул голову и безысходно посмотрел на бережно растягивающего его Макса снулыми от новой волны возбуждения глазами. — Скажи мне, кто ты, — на хлипких остатках сил (докатился, блять, а ведь лучший в отряде!) попросил Егор, но тот лишь мягко поцеловал его за ухом и толкнулся вторым пальцем, растягивая и чувствуя, как некогда дерзкий пацан, вооружённый до зубов и решительно настроенный, слабеет под с ним и окончательно сдаётся. — Тот, кого ты теперь не сдашь своему сраному боссу, — уверенно и чуть ревниво выцедил Макс, криво улыбаясь. — Он тебя так же трахает, или я всё-таки буду гораздо нежнее? — Да какого хера! — сипло прогорланил наёмник от блядской наглости и проинформированности психопата, и снова дёрнулся, делая себе этим хуже — боль внутри заставила измученного парня сжаться на секунду, уткнуться лицом в подушку и заткнуться. — Вот и правильно. Расслабься, — тихо и ровно сказал Макс чуть осипшим голосом. Полуминутная возня, резанувший по ушам лязг ремня и шорох снимаемой одежды, и чужой горячий член плавно и дико скользнул между крепких ягодиц. Макс толкнулся в него осторожно, не спеша наращивать темп, но Егор всё равно подавился собственным хрипом и прогнулся ещё сильнее, даже не думая представлять то, как же грязно он выглядит, безмолвно предлагая себя и своё тело этому шизоидному! Кровь ожила во всех местах, напряжённые сильные мышцы приятно свело, а сам он только и был способен на то, что низко стонать и кайфовать от успокаивающих поглаживаний, что отвлекали от тени лёгкой боли. Слишком ласковые и даже трепетные движения не делали бывшего контрактника похожим на маньяка или на убийцу, он даже не был сошедшим с тех самых компрометирующих страниц, выданных услужливой Олей — он словно был другим, совершенно не тем, каким его грубо, но честно описали секретные спецслужбы, и это почему-то заводило и так до предела взвинченного Крида ещё сильней. Голова закружилась в ритме страшной карусели окончательно, когда Макс набрал скорость и почти навалился на него, касаясь худым телом мокрой и горячей спины. Повернув голову Егора к себе, он снова поцеловал его не так, как вёл себя до этого и как сейчас двигался в нём — медленно, с оттягом, сладко вылизывая язык и вызывая новую волну крупой дрожи, которую Егор не испытывал слишком давно. Крид чувствовал, что снова не сможет сдержаться по-человечески, как нормальный мужик, что быстро кончит от такого контраста на матрас, даже толком не прикоснувшись к своему члену. Макс дышал шумно, с рваными выдохами, толкаясь всё глубже и сильней, а потом и вовсе спустил в него, уткнувшись острым лбом в мокрый от пота висок. Колени постыдно разъехались в сторону, когда Егор догнал его, тяжело и мучительно потираясь стояком о грубую ткань матраса и окончательно теряя связь с реальностью, и мыслей о том, чтобы встать и с силой вжать мудака в пол, впечатывая кулак в нос и требуя ответы на все грёбаные вопросы, не было. Наёмник чувствовал пульсирующей и растянутой кожей, как из него течёт, и как Макс почти невесомо гладит его по растрёпанной светловолосой голове и мягко целует шею — почему-то подумалось о том, что, возможно, ему больше никогда не будет так хорошо с кем-то более знакомым. От этого внезапно и по-дурацкому стало грустно, где-то глубоко в душе захотелось нашарить руками это тело и прижать к себе (заебись, парень, мало того, что он ебанутый психопат, так и ты туда же!), но у Егора не было сил даже пошевелиться. Он бы отрубился в этом богом забытом вшивом месте от переизбытка крышесносных эмоций, если бы в серый и суровый мир его вернул скрип пружин матраса и ставший спокойным голос, отрезвивший откуда-то сверху: — Надеюсь, твой босс не слишком расстроится, если ты передашь ему мой отказ. Крид испуганно распахнул глаза и уже было привстал на локте, разворачиваясь к Максу, но тот только и успел, что подхватить свои шмотки и резко повернуться к пустому проёму: — И ещё я надеюсь, что ты будешь рад, когда в следующий раз я найду тебя сам.-//-
Через шесть дней Егор понял, что пустых бутылок в его холостяцкой берлоге стало чуть больше, чем было на прошлых выходных, а небритая, помятая от бессонницы и самокопаний рожа опухла до отвращения на самого себя. Сколько он выпил и сколько безвылазно просидел дома, пытаясь собрать себя, сломанного и опустошённого по кускам, неясно было и ему самому, но он сделал для себя главный вывод — Макс, кажется, окончательно исчез из его жизни, появившись на какой-то проклятый миг, который казался бредовым, но до дрожи сладким порнографически сном, что повторялся каждую ночь, как на старой кассетной плёнке. Так бывает в детстве, когда видишь салют: ты думаешь, что яркие, цветные вспышки будут бить в небе ещё долго, но через десять минут всё быстро заканчивается, оставляя тебя наедине с одной отчаянной мыслью: почему так хорошо и так, чёрт возьми, мало? От умопомрачительных воспоминаний дёргало и колотило, как от лихорадки, хотелось нажать на все кнопки своих имеющихся связей, найти этого сладкого ублюдка и трахнуть самому, доставая его хоть из-под земли и уже никуда не отпуская от себя, но та же кричащая интуиция подсказывала ему, что на сей раз ничего не поможет, — громкое для бандитской среды увольнение сыграло с ним злую шутку, даже Оля не стала ему ничего объяснять, лишь попросила стереть её номер телефона из памяти и никогда больше не звонить. В наказание был ли послан ему Макс или нет, он сам не понимал, но, собирая вещи после того, как злой, словно чёрт, Тим выставил его из своей организации, он даже не чувствовал себя разбитым из-за потерянного выгодного места. Он профессионал, опытный наёмник с великолепными данными и шикарным послужным списком — работа у него всегда будет, но будет ли у него теперь возможность найти этого Макса и наконец выпытать у него всю правду? На седьмой день он с горечью понял, что в Столице теперь ему делать нечего, поэтому последние деньги Крид тратит на покупку билета до Калифорнии. Может быть, ему повезёт там, и он начнёт свою жизнь с чистого листа, став полезным и нужным хоть кому-то на чужой земле, но с этой мыслью ожил не только он, но и его телефон, когда Егор сидел в зале ожидания аэропорта и молча потягивал безвкусный кофе, пытаясь побороться с похмельем:«Не хотел бы поработать со мной, малыш? У меня есть отличная база в Лос-Анджелесе и куча новых заказов».
Крид дёрнулся на месте и впервые за все эти дни счастливо улыбнулся, сдерживая в себе тупой пацанский порыв возликовать в голос на всю толпу, но всё-таки сумел побороть позорные эмоции в первую минуту и быстро отбить большим пальцем ответ, хватая валяющийся у ног рюкзак и направляясь к терминалу: «Время не пришло». Раз уж он знает его имя, фамилию, номер телефона и что-то ещё, то пусть найдёт Крида в чужом тёплом городе сам. Он же пообещал.