спать в одиночестве

Такаши, Сегодня я наблюдал за отправкой твоего корабля, зажав в руке эту ужасно дорогую бутылку коньяка, которую ты «хранил для особого случая», и задрав в небо средний палец. Иди нахуй. Береги себя. Адам. Привет, Такаши, Какие у тебя планы на сегодня? Я собираюсь заняться стиркой и пропылесосить каждый сантиметр квартиры. Выбить матрас, купить новые простыни и наконец установить шторы на пульте управления, потому что ты не сможешь остановить меня, чертов диктатор. Я собираюсь двигаться дальше. Адам. P.S. И я куплю робот-пылесос просто потому, что, сука, могу. Ладно, робот-пылесос оказался бесполезным. Доволен? Ты был прав в одном. Только. В одном. Привет, блядский грецкий орех, Можешь ничего не говорить, я просто хотел назвать тебя так. Нужно почаще подслушивать детские разговоры в столовой, чтобы набраться бесценных оскорблений. Спасибо, ребятишки. Что, если ты в опасности? Что, если доктора ошиблись и тебе становится хуже быстрее, чем они предполагали? Никогда не задумывался об этом, а, Такаши? Во мне всегда теплилась надежда, что доктора совершили ошибку. Но не так. Сукин ты эгоист. Да и я ничем не лучше. Может, мы были ужасной парой, но не понимали этого, потому что хотели всего и как можно лучше. По крайней мере, мое «все» и «лучше» подразумевали тебя, козел. Я искал сегодня новую чашку для кофе, и на одной из них была написана чертовски банальная фраза. «Я люблю тебя до Луны и обратно». И меня пробило на истерический смех. Ну не смешно ли? Не знаю, почему я заплакал. Кого я обманываю? Я знаю почему. Было бы в твоем духе подарить мне что-то подобное перед отлетом на Керберос. Я бы посмотрел на тебя и сказал: «Ты не такой забавный, как думаешь». А ты бы хохотал, продолжая считать себя самым остроумным засранцем на свете. Почему, черт побери, я продолжаю писать эту херню? Привет, ходящее и пердящее облако, Такаши, Ты такой глупый и эгоистичный ублюдок. Что, не мог отказаться от очередной возможности заработать славу и восхищение? У тебя уже есть идеальный послужной список, всевозможные медали, все выдающиеся миссии записаны на твое имя. Тебе этого мало? Ты уже оставил след в истории гарнизона. Почему тебе этого недостаточно? Почему тебе недостаточно меня? Ведь Такаши Широганэ важнее остаться в памяти людей как легендарный трудоголик, чем обычный человек. Но ты не успокоишься, пока в честь твоих героических подвигов не напишут целую книгу. Самовлюбленный кусок дерьма. Тебе должно было хватить этого. Ты создал историю, побил десятки рекордов, получил погоны. Черт тебя бери, У ТЕБЯ БЫЛО ВСЕ. Разве тебе не хотелось потратить оставшееся время на настоящую жизнь? Дома. Со мной. Возможно, завести парочку кошек. Вместо этого ты предпочел сесть в тесную кабину и улететь с двумя мужчинами на миссию, которая, скорее всего, убьет тебя быстрее, чем прогрессирующая болезнь, которая и так скоро заберет тебя, придурок. На твоем счету осталось несколько жалких лет, а ты так легко согласился провести один из них вдали от меня. Как будто ты никогда и не хотел растрачивать оставшиеся крохи существования на меня. Да, я уже говорил это, но повторюсь: меня тоже нельзя назвать альтруистом. Ну и пошел ты. Я хотел провести с тобой как можно больше времени, как подло с моей стороны. Хотел быть всем для тебя. Но зато моя эгоистичность направлена не совсем на меня самого: я отчаянно желал, чтобы ты жил не только ради миссии. Чтобы ты жил и сполна наслаждался этим. Чтобы ты вообще жил. Но ты так самоотверженно взваливал на себя груз всего мира, что складывалось такое впечатление, будто ты избегал этого любой ценой. Какого хера, Такаши? Какого хера? Никому не нужен убивающий самого себя герой. И я не могу смотреть, как ты причиняешь себе вред. Катись нахуй. Я просто хотел быть рядом. Почему ты все усложнял? Почему отталкивал меня? Почему отдалялся? Адам. Я скучаю по тебе, когда нарезаю яблоко, когда открываю все окна, когда покупаю новое мыло. Я постоянно скучаю по тебе. Я постоянно ненавижу тебя. Привет, маленький несносный вафлеёб, Как же мне нужна грелка на одну ночь. Тот, кто отвлечет от мыслей о тебе. В нем я утоплю свою горечь и изо всех сил сдержусь, чтобы не назвать его твоим именем, когда он будет ласкать мое тело своими пальцами. Я попытаюсь не вспоминать твой раскатистый смех и тот август, что мы провели на мысе. Мне будет плевать, что у него нет ямочки на левой щеке. Я сниму кольцо. Стоило перестать носить его еще давным-давно. Оно ничего не значит. Просто очередная привычка, от которой мне придется избавиться. Это плохо, что мне сейчас очень хочется увидеть тебя? Привет, затвердевшая от грязи половая тряпка, Такаши, Иногда по ночам я просто лежу в пустой постели и вспоминаю, каково было засыпать рядом с тобой. Из твоего плеча получалась на удивление удобная подушка, и ты вечно жаловался, что мои ресницы щекочут тебе шею. И, пока ты тихо смеялся, твои руки крепче обвивали мою талию. А я счастливо вздыхал и погружался в мирный сон. Я не всегда думаю об этом, чаще всего я в порядке. Чаще всего все нормально. Мне становится легче. Но в такие ночи, как эта, мне кажется, что я слышу слабый звук твоего размеренного дыхания. Иногда с моих губ слетает твое имя, но оно оседает в груди неподъемной тяжестью и перекрывает дыхательные пути. Я не в порядке. Мне тебя не хватает. Мне не хватает тебя. Адам. Надеюсь, ты каждый час врезаешься мизинцем во что попало. Твоя куртка больше не пахнет тобой. Такаши, Наш разрыв ранит меня больше всего. Потому что я поставил тебя превыше всего остального, а ты меня — нет. Знаю, злость и обида сейчас неуместны. Эгоизм — уж подавно. Но я не могу избавиться от них. Я шел по краю обрыва и говорил, что прыгну туда ради тебя, Такаши. Я хотел. Хотел держать тебя за руку, пока наши тела не погрузятся в бездонную воду. И значение этого очевидно. Я бы пошел на дно, но ты того стоил. Однако ты бросил меня у самой пропасти, и одному здесь очень хреново. Потому что я не хотел, чтобы ты был один. И не хочу сейчас. Не знаю, кто из нас совершил большую ошибку. Ты хочешь исправить ее? А я? Адам. Блять, это все ты и твой защитный механизм. Вся эта чушь с «концентрация есть терпение». Я изливаю свои чувства на бумагу в надежде стать прежним. Как ты справляешься? Или тебе это даже не нужно? Ты когда-нибудь теряешь бдительность? Как тебе спится в одиночестве? Эй, ты, вялый вибратор, Кит больше не разговаривает со мной. По всей видимости, он вообще ни с кем не разговаривает. Ему приходится несладко. Сколько людей он потерял. Сколько людей отвернулись от него. Я не психолог, Такаши, но, чтобы понять это, не нужно высшее образование. Иногда мне хочется выбежать наружу, до хрипоты кричать извинения в небо и надеется, что ты их услышишь. Иногда упертая сторона берет вверх и говорит, что извиняться должен не я. Изо всех сил напрягаю слух и пытаюсь услышать твой голос. Привет, мокрая космическая бородавка, Такаши, Когда тебя нет, мне легче просто сердиться на тебя. Злиться. Ненавидеть. Отпустить. Так проще. Но, когда гнев иссякает, упрямство кажется таким абсурдным. Мне бы хотелось быть настойчивее, ведь теперь мне приходится думать о мотивах твоих поступков. Мне надоело придумывать тебе оправдания. Хочется просто ненавидеть тебя. Но я не могу, потому что знаю, как устроен твой мозг. Когда я сделал тебе предложение, то твоим единственным вопросом было: «Ты уверен?» Как ты мог забыть мои слова? Извини, что мелочная злость ослепляла меня так долго. Но все же пошел ты нахуй за попытки принять решение за меня. Каждая минута важна, Такаши. Вот что я сказал. Пошел нахуй за кражу этих бесценных секунд у меня. У нас. Ты думаешь, что тем самым спасаешь меня. Хотел разозлить меня. Хотел заставить перестать ждать тебя. Хотел, чтобы я не видел, как ты умираешь. Что ж, пошел-ка ты нахуй. Я не пойду на поводу твоим желаниям. Мне осточертело плясать под твою дудку. Я дождусь тебя, встречу дома и накричу на тебя, очень сильно. И тогда я не отойду от тебя. Ни на миг. Серьезно. Я в этом уверен, Такаши. Поэтому возвращайся ко мне, огромная заноза в заднице. С любовью, Адам.