Тёплый пепел.

Гексли не любит, когда Дуал курит. Нет, он вовсе не против, что человек расслабляется таким способом, это не его дело, как и кто именно снимает стресс. Но все дело было в запахе самих сигарет. Он был слишком тяжелым, поэтому инфантил кашляет от него, задыхаясь. Заботливый не любит другие фирмы, а ведь рыжик просил брать более легкий по запаху табачный продукт. Брюнет на это, усмехаясь, лишь отвечал: – Знаешь в чем дело? Легкие сигареты не помогают ощутить вкус табака. Нет расслабления, а ещё горького вкуса на языке. В лёгких сигаретах ароматы слишком... Ммм... Сладкие. Ты же не лишишь меня маленькой радости в суровой жизни? Рыжик лишь кивает, понимая брюнета. Он знает, как заботливый много работает. Да и непростая у него профессия. Механик. Да~а, каждый умеет? А изобретать? Нет, инфантил каждый день видел, как Габ после работы что-то ещё придумывает. И делает чертежи, медленно выводя каждый штрих, неподвижно сидя за деревянным столом. Именно тогда, в его серых ледяных глазах пробегают огоньки. Благодаря работе его сердце пылает. Гексли готов сидеть и наблюдать за этим преображением каждый вечер. Сейчас, правда, ему пришлось идти на улицу под дождь, за сигаретами. Зонт он не взял, потому что не любил эту непрактичную вещь, да и таскаться с ним не хотелось, когда есть другие способы. Надев свою темно-зеленую куртку, свисающую до колен, Гексли поправил немного сбившийся любимый коричневый свитер под ней, который уже порядком растянулся от частоты надевания. На ноги были надеты когда-то красно-белые кеды, которые от грязи стали потемнели и стали больше бордовыми, и черные джинсы, протертые до дыр на коленках. Гексли их иногда называл в шутку встроенной вентиляцией. Из-за плохого зрения ему пришлось надеть очки, чтобы не врезаться в столбы на улице. Возможно, они когда-нибудь были или будут в моде, ведь они такие... Ну, с прямоугольной сглаженной толстой оправой, занимающие пол-лица. В последнее время такое часто встречается на улице. Правда снаружи ещё дождь, что сразу ухудшает видимость, но хоть что-то будет видно. Гексли натянул на голову капюшон, чтобы редкие прохожие не начали сразу пялиться на уши, в которые были вставлены черные "туннели" с фиолетовым рисунком. Ещё, вдобавок, у Гексли были проколоты бровь и подбородок, где даже немного гордо красовался черный пирсинг. Всё это, да ещё и, от природы, огненно-рыжие волосы, с выбритой и покрашенной в черный цвет одной стороной, создавали ему образ бунтаря-подростка, хотя ему и было уже больше двадцати трех! Придя в магазин, Гексли сразу подошёл к кассе, прося у продавца сигареты определенной фирмы. Она внимательно осмотрела клиента, щуря зеленые глаза, и спросила: – А вам есть восемнадцать, молодой человек? Рыжик, бурча про себя, достаёт из кармана паспорт, который был в миленькой обложке с совятами. Кудрявая девушка даже с некоторым сожалением посмотрела на документ и вздохнула: – Ну, хорошо. Рыжик забрал сигареты, а ещё купил вместе с ними плитку шоколада. До дома было идти недалеко, что непременно радовало его. Ах да, Габ пока не знал, что его дуал тайно покупает ему сигареты. Или же делал вид, что не знает. Инфантил посмотрел на небо, где не было просвета между облаками. Абсолютно серое, будто художник обмакнул кисть в акварель и нанёс только удручающий монотонный серый цвет на холст. Вот первый этаж, где находится их квартира, которую они снимают за небольшую сумму у дедушки-пенсионера. Уютная мебель была везде. Единственное, что хозяин попросил об одной услуге: поручил Гексли всегда к его приезду готовить черничный пирог. Уж очень он понравился дедушке, когда паренёк сделал его в первый раз. Замок издаёт такой неизменный и знакомый звук, когда инфантил открывает его и заходит внутрь. Первое, что он слышит, это мелодия из композиции Баха. Это значит, что дуал снова делает свои заказы. Есть возможность положить сигареты тайно. Шаг, ещё один, друг за другом. И вот рыжик на кухне, где стоит на столике банка. Это белая сахарница, но в ней, вместо предполагаемого сахара, лежали сигареты. Немного смешно, что и сахаром можно было загубить здоровье, и сигаретами. Гексли не успел снять верхнюю одежду. Он так спешил сделать маленькую радость для дуала, что не просчитал одно: – А я думал, куда же ты пропал. Услышав за спиной чужой голос, Гексли чуть не выронил из рук пачку сигарет. Его всё-таки поймал Габ, а значит, сейчас будет ругать за трату денег на пустые вещи. Рыжик вздыхает и поворачивается, автоматически поправляя очки. Брюнет, как всегда, был одет в белую рубашку с пятнышками, которые появлялись после работы с механизмами, и в темные джинсы. У Габа сейчас были суровые серые глаза, похожие на острую сталь. Кто-то посторонний бы сказал, что Габу все равно. Но Гексли достаточно знал его, чтобы ясно увидеть поджатые губы и чуть нахмуренные брови. Рыжик только бормочет что-то в ответ, опуская взгляд и тыча носком грязного кроссовка в пол: – Да что такого... Трачу деньги на тебя. Ты не любишь это, я не люблю запах табака, и что… Его прирывает мягкий голос дуала: – И я всегда знал про это. Гексли только сильнее хмурится. Как же так, его уже давно раскрыли! Габ только вздохнул на это, беря его теплыми руками за холодные после улицы ладони. Брюнет продолжил шептать: – Я знал, что ты не послушаешь меня. И кое-что сделал для тебя. Рыжик только непонимающе похлопал глазами, послушно пойдя за Габом. Они пришли в гостиную. Свет был выключен, а на потолке висела гирлянда. Она, словно паутина с росой, висела там и мигала маленькими огнями. Инфантил давно хотел сделать звездное небо, но не хватало времени, да и материалов не было. И тут его дуал осуществил маленькую мечту, из простой сломанной гирлянды. Им не нужно было слов, они показывали заботу друг о друге действиями. Рыжик жмурится, тихо бормоча: – Спасибо. Теперь запах табака для Гексли всегда будет связан с теплом.