Там, где поют птицы

Полностью собранный к отправлению домой Клаус нашёл Бена сидящим на лавочке перед домом. — Чего не торопишься собираться? Меня это место до сих пор стремает. Уже мечтаю, как окажусь дома в кроватке. Бен посмотрел на него жалобным взглядом. — Клаус, мне надо тебе кое-что сказать. — Конечно, мон амур, что угодно. — Помнишь, Агнес говорила, что у иирингов общее сознание? — Да, конечно. — Он не помнил. — Ну так вот. Меня они тоже как бы приняли в свой разум. — О! Ну, очень мило с их стороны. — Нет, дело не в этом. Сознание человека не умирает вместе с его телом… Вся память Бена-призрака у них. У Клауса зазвенело в ушах. — Я могу… Могу как-нибудь с ним поговорить? Сказать что-нибудь напоследок? — Они могут переселить его память в меня. Клаус закрыл лицо руками. Это был полнейший пиздец. Просто самый край. — Ты не должен делать это ради меня. — Но я люблю тебя! — горячо воскликнул Бен. Клаус тяжело вздохнул и снова закрыл лицо руками, будучи не в состоянии смотреть Бену в глаза. — Ты любишь не меня, а своего Клауса, семнадцатилетнего парня. — Но ты — это он. — Не совсем. Точнее совсем не. — Я хочу вспомнить всё, что было между нами. — Бен, пойми, между нами ничего не было. Это был не ты, это была будущая версия тебя. — Всё равно это моё решение. — Ну да, связать я тебя не могу, запретить тоже, но моё мнение ты знаешь. На этом их разговор закончился. Бен встал и пошёл в лес. — Ты вспомнишь, каково это — умирать мучительной смертью! — крикнул Клаус ему в спину. Бен обернулся и покачал головой. *** Бен вернулся из леса совсем другим. Это было видно невооруженным взглядом. Его походка, его движения, его взгляд. Приблизившись к дому, он сразу же перешёл на бег. В глазах у Клауса стояли слёзы. Неужели всё закончится вот так? И они с Беном наконец-то будут вместе. Бен сразу же поцеловал его, как только подошёл достаточно близко. — Я так испугался, когда проснулся, а тебя рядом не было, — сказал Клаус. — А я — когда понял, что являюсь частью огромного инопланетного разума. — Я должен был тебе запретить. Он должен был запретить, должен был удержать, но не смог, потому что слишком любил. Как мы говорили вначале, проблема заключалась в том, что Клаус Харгривз — плохой человек. Он врал, крал и изменял. Но главная вина его — в большой-большой любви.