Уроки Нежности

Утро в Облачных Глубинах было поистине красивым. В предрассветном сумраке, затянутом молочным густым туманом, не было слышно ни звука. Тишину этого гордого места прерывали лишь журчание рек, шелест листвы да копошение мелких зверьков в зеленой траве вместе с пением утренних пташек. Все это умиротворение и безмятежность располагали к крепкому и долгому сну, однако адепты великого ордена, проживающего здесь, вставали рано, и Лань Ван Цзы не был исключением. Правда, в последнее время он стал просыпаться слишком рано, да и вообще спать беспокойнее, и с каждым днем это тревожило его все больше. Парень потер глаза и сел на кровати. В комнате царил полумрак, солнце еще не взошло, но небо уже успело окраситься в фиолетово-оранжевые цвета в преддверии рассвета. Было еще слишком рано, и можно было смело поваляться часок-другой, но Лань Чжань понимал, что при всем желании не сможет уснуть. Кончики ушей Второго Нефрита пылали, а низ живота стягивал тугой узел. Он рос, его тело менялось, и молодой Господин Лань не мог этого не заметить. Помимо мужественных черт, в изящном поджаром теле стало просыпаться такое чувство как страсть, которое Ван Цзи всячески пытался заглушить. В Облачных Глубинах было не принято говорить об этом, считалось блудом и всячески порицалось, да и сам Лань Чжань не интересовался этим, считая, что его должны волновать дела поважнее, чем утренний стояк и эротические книжки, о которых перешептывались адепты за завтраком. Да и возбуждение, к слову, можно было легко убрать медитацией, холодным источником или, на худой конец, переписыванием правил. До недавнего времени. Раньше Ван Цзи связывал это с естественным поведением организма, это было нормально, это означало, что он здоров, но в последние годы появились те ощущения, которых раньше не было. Хотелось прикоснуться к себе. — Вздор… — тихо сказал парень, стараясь не смотреть на вздыбленное одеяло в районе бедер. Недовольно фыркнув, Ван Цзи встал с кровати, запуская пальцы в длинные шелковистые волосы, перекидывая назад выбившиеся и лезущие в глаза пряди. Достав из шкафа белые повседневные одежды, юноша стал одеваться. Шелк приятно холодил разгоряченную внезапным желанием кожу, но возбуждение не уменьшал. Закончив с одеждой и повязав на лоб белоснежную ленту, Лань Чжань тихо вышел из своей комнаты, привидением проходя мимо покоев брата. Си Чэнь всегда чутко спал и разбудить его мог любой шорох, поэтому Ван Цзи старался идти еще тише. Ему не хотелось вновь уклоняться от вкрадчивых расспросов родственника о том, почему он плохо спит и вообще стал очень тревожным. Брат всегда замечал перемены в его настроении, также он начал замечать тревожность и нечто вроде смущения на лице младшего Нефрита. Лань Хуань пытался выяснить причину смятения Ван Цзи, но тот только отмахивался или вовсе не отвечал, старательно отводя взгляд или сосредотачивая внимание на гуцине. В такие моменты даже в его игре чувствовалась нервозность и напряжение. Си Чэнь всегда старался помочь ему и поддержать, научить тому, что у младшего не получалось. Он был прекрасным старшим братом и человеком, на которого можно положиться. Ван Цзи замер, застигнутый врасплох внезапной мыслью: «Может, попросить у старшего брата совета?». Цзе У Цзюнь наверняка сталкивался с этой проблемой, вдруг он смог бы помочь ему? — Хм, — хмыкнув, юноша на мгновенье отвлекся от мыслей о брате и задумчиво посмотрел на тропу, ведущую к холодному источнику. Кивнув самому себе, Лань Чжань позволил мыслям окутать себя вновь и направился по заросшей травой дорожке. Его брат был красив и статен, чего уж греха таить, Ван Цзи временами и сам засматривался на Лань Хуаня. На то, как тот прямо сидит, расправив широкие плечи, как легкий ветерок играет с черными как смоль волосами, на умиротворенное лицо во время игры на инструменте. Он неотрывно наблюдал за тем, как плавно и мягко его пальцы, словно поглаживая, закрывали отверстия на флейте, рождая чудесную мелодию. Интересно, каково это — чувствовать эти ловкие пальцы на своей коже? Пусть выражение его лица не изменилось, но взгляд Лань Чжаня потеплел, когда он предался воспоминаниям о минувших днях. В те времена ему было не больше десяти лет, Си Чэнь помогал ему с расчесыванием волос. Уже тогда они были довольно-таки длинными, и брат приходил на выручку в борьбе с колтунами. Сначала он всегда пропускал локоны сквозь пальцы, едва касаясь кожи головы, а затем уже проводил гребнем. Под конец брал пряди у висков, легким движением зачесывал их назад, дабы те не мешались в течение дня, скручивал в пучок и завязывал лентой. Маленькому Ван Цзи всегда нравилось, как Лань Хуань обращался с его волосами, он ни разу не сделал ему больно, аккуратно причесывая его. Временами он даже скучал по этим ощущениям, но вида не подавал. А ведь хотелось бы… Хотелось бы вновь их почувствовать. Снова ощутить, как длинные ловкие пальцы перебирают волосы, как мягкими массирующими движениями спускаются на шею, разминая задеревеневшие после тяжелого дня мышцы, ненавязчиво приспускают с плеч ханьфу и нижнюю рубашку, оголяя чувствительную кожу. Как ведут вдоль по позвоночнику, заставляя гладкую ткань одежд совсем сползти с тела, несильно нажимая, обводя каждый позвонок, пуская этим самым по телу табун мурашек. От этих мыслей плоть юноши дернулась, вновь привлекая к себе внимание. Ван Цзы опомнился и раздраженно махнул головой, одергивая низ пояса, дабы скрыть свое возбуждение. И о чем он только думает? Это блуд, стыд, вздор, чтобы наследник клана Гу Су Лань думал в таком ключе, да еще и о родном брате! Ван Цзи бегло осмотрелся и, убедившись, что поблизости никого нет, вновь двинулся по тропе. Пусть вокруг и не было ни души, которая могла бы заметить, в каком состоянии находится юноша, он никак не мог отделаться от ощущения чьего-то присутствия. До ужаса возмущенный и смущенный, молодой Господин Лань дошел до холодного источника, не забывая по дороге упрекать себя в блуде и легкомыслии, постоянно поправляя белые одежды. Вот уже послышался шум воды, успокаивающий душу и остужающий горячее юношеское сердце. Прохладная вода струилась по отблескивающим в свете восходящего солнца камням, пуская юркие солнечные зайчики по земной поверхности. Спустившись по каменным ступеням к источнику и вдохнув полной грудью пахнувший листвой воздух, Ван Цзи начал раздеваться. Утренний игривый ветерок тронул бледную юношескую кожу, отчего та покрылась мурашками. Сложив идеально ровными стопками вещи с лобной лентой и распустив волосы, Лань Чжань вошел в ледяную воду, искренне надеясь, что ее холод сможет остудить его внезапное возбуждение. Оказавшись в воде по пояс, юноша остановился, блаженно прикрывая глаза, и стал вслушиваться в тихий шепот деревьев, перебиваемый песней ветра. Волнующее напряжение начало покидать тело, а тревога — душу. Вдруг до чуткого слуха второго Нефрита донесся хруст и шорох со стороны больших камней, роль которых отводилась тому, чтобы скрывать от посторонних глаз купающихся. Ван Цзи уже успел было пожалеть, что оставил свой клинок в цзинши, и потянулся к одежде, но, увидев брата, вышедшего из-за камня, успокоился. — С добрым утром, Лань Чжань, прости, что напугал тебя, — Си Чэнь тепло улыбнулся, подходя к краю берега. Он еле подавил смешок, увидев напуганного Лань Чжаня. Тот сейчас так напоминал кота, застуканного за поеданием хозяйской сметаны. — Позволишь присоединиться к тебе? — С добрым, Лань Хуань, конечно, — сдержанно ответил Ван Цзи, погружаясь в воду по плечи и облокачиваясь о бортик купальни. Юноша надеялся, что вода скроет его тело, которое сейчас говорило о своих желаниях за хозяина. Получив согласие младшего брата, Си Чэнь начал раздеваться. Он еще утром услышал беспокойные шаги Ван Цзи и позже наблюдал за ним из окна своей комнаты. Он давно заметил, что Лань Чжань начал вести себя более скованно, чем обычно. Его младший брат старался даже скрыть причину от него — Лань Хуаня. Но, по правде говоря, получалось это у него плохо. Старший давно заметил, как алели кончики ушей и щеки брата по утрам, как нервно он одергивал ткань ханьфу, будто стараясь что-то прикрыть, как начинал взволнованно перебирать струны гуциня, когда Си Чэнь пытался выяснить причину его волнений. Эта робость и неискушенность вызывали у Лань Хуаня искреннюю улыбку. Конечно, Первый Нефрит сразу понял, что за проблема заставила его младшего брата стесняться, как девственницу перед первой брачной ночью. Он решил дать младшему время, дабы тот осознал свое желание и привык к нему, а главное — принял. Если с первыми двумя пунктами Лань Ван Цзи еще более менее справлялся, то с последним были явные проблемы. Лань Хуань не сомневался, что его брат пришел на холодный источник, дабы вновь погасить страсть, проснувшуюся в его молодом теле. Полностью обнажившись и сложив свои вещи рядом с одеждой Лань Чжаня, Си Чэнь вошел в холодный источник. Длинные волосы заструились змейками по кристально чистой воде, оплетая подтянутые бедра своего хозяина. — А-Чжань, я же вижу, что тебя что-то тревожит последнее время, и, кажется, догадываюсь, какая причина внесла смуту в твою душу, — успокаивающим, отчасти вкрадчивым голосом начал Лань Хуань, подходя ближе, усаживаясь рядом с братом и едва касаясь того плечом. Тень улыбки появилась на его губах, когда Ван Цзи зарделся и смущенно потер ладонью шею, немного отворачивая голову от старшего брата. — Я… Не уверен, что хочу говорить об этом, — нагнав на себя равнодушный вид, ответил Ван Цзи. Кожа юноши снова покрылась мурашками, а невинная близость брата вновь будила в Лань Чжане противоречивые чувства. Подтянув колени к груди, младший Нефрит обнял их, положив подбородок на коленку. Он часто сидел так в детстве, когда они были вместе с Цзе У Цзюнем. Они либо купались в источнике, как сейчас, либо старший расчесывал его. И он назвал его так, как называл раньше… А-Чжань. Давно он не слышал такого обращения к себе. — Ты можешь довериться мне, я лишь хочу помочь тебе понять свое тело и научиться жить с ним в гармонии. Ты растешь, и нет ничего постыдного в том, что в тебе просыпается страсть и желание ласки. Не нужно полностью подавлять себя, Лань Чжань, иногда нужно дать волю чувствам, — Си Чэнь провел кончиками пальцев по щеке брата, едва касаясь бледной кожи, заправляя длинную, потяжелевшую от воды прядь за ухо. Он легким прикосновением огладил контур уха Ван Цзи и убрал руку. Лань Чжань чуть не задохнулся от внезапного и легкого, но такого приятного прикосновения. Столь невинная ласка не могла не вызвать реакции в его теле, заставив что-то внизу живота сладко сжаться. Немного помедлив, он повернулся к Си Чэню, опуская колени в прохладную воду. В конце концов, ближе брата у него никого нет, и он безмерно доверял ему, особенно сейчас, когда сам был потерян и не знал, что делать. — Хорошо, но как мне дать им волю? У меня нет спутницы, с которой я бы смог разделить ложе, а просто идти на поводу у инстинктов и искать кого-то на одну ночь — ниже моего достоинства… — начал Ван Цзи, но осекся, услышав смешок брата. Недоуменно на него посмотрев, Второй Нефрит хотел было спросить, что рассмешило Лань Хуаня в его словах, но брат опередил его. — Лань Чжань, я не это имел в виду. Чтобы дать телу необходимую разрядку, необязательно иметь партнера. Ты никогда не пробовал ласкать себя? — спросил Си Чэнь, сдерживая очередной смешок. Слишком уж мило и невинно выглядел сейчас его брат. Одна только мысль о мастурбации заставила Второго Нефрита покраснеть до самых кончиков ушей и опустить смущенный взгляд на воду. — Ясно все с тобой, А-Чжань, — Си Чэнь нежно потрепал брата по волосам, проигнорировав недовольное фырканье. — Перестань, я уже не ребенок, — не всерьез возмутился Лань Чжань, продолжая сгорать от стыда. Сильное смущение было вызвано не только откровенным вопросом брата, но и быстро нарисовавшей непристойные образы фантазией. Ведь если Си Чэнь так говорит, значит, и он сам этим уже занимался. Перед внутренним взором Ван Цзи появился его брат. Такой же красивый, как сейчас, с влажными, черными, как смоль, волосами, оплетающими юркими змейками бледную кожу. С прикрытыми, затуманенными от удовольствия глазами. Он четко представил, как брат нервно прикусывает губу, когда его теплая и большая ладонь ложится на сочащийся и дрожащий от предвкушения член. Представил, как дрогнет кадык на бледной шее, когда рука начнет нежные, неторопливые поглаживания, заставляя глаза закрыться, и как едва приоткроются его губы в тихом стоне. Заметив, что Лань Чжань снова ушел в свои мысли, Си Чэнь аккуратно, чтобы не спугнуть, провел рукой по гладким волосам юноши, пропуская смоляные пряди сквозь пальцы, а затем заправил и вторую прядку за ухо. Наблюдая за телом брата, Лань Хуань понял, что просто так наваждение младшего не пройдет и нужно что-то с этим делать. К тому же Второй Нефрит часто просто подавлял свое желание, а это могло навредить его молодому организму. — Не нужно стесняться собственных потребностей. Я помогу тебе и покажу, как нужно, — успокаивающе и вкрадчиво сказал Си Чэнь, вновь проведя кончиками пальцев по гладкой щеке. Ван Цзи вернулся в реальность, когда почувствовал прикосновения брата. От наплыва непристойных мыслей он только сильнее распалился, а тут еще и поглаживания Лань Хуаня… Юноша был в смятении. С одной стороны, он желал этого, а с другой, понимал, что это неправильно. Мало того, что они мужчины, так еще и братья, родная кровь! Но нежный и вкрадчивый голос Лань Хуаня отметал все сомнения прочь. Ван Цзи любил этот голос и ненавидел одновременно. И Цзе У Цзюнь это знал. Вообще, Первый Нефрит ордена Гу Су Лань был очень проницательным и непростым человеком, пусть и не производил такого впечатления при первой встрече, и очень умело этим пользовался. — Хорошо, — негромко ответил Ван Цзи, неуверенно пододвигаясь ближе к брату. Си Чэнь, довольно улыбнувшись, провел ладонью по шее Второго Нефрита, переходя на плечо. — Повернись ко мне спиной, — попросил Лань Хуань, погладив предплечье юноши. Буря будоражущих сознание мыслей пронеслась в этот момент у Ван Цзи в голове, но он все же без лишних вопросов выполнил просьбу брата. Тем временем Лань Хуань, привстав, потянулся к своим одеждам, лежащим на берегу. Выудив из складок ткани небольшой глиняный сосуд, он вернулся на место. Раскрыв сосуд и вылив его содержимое, пахнущее пряными травами и мыльным корнем, на волосы Лань Чжаня, Си Чень принялся растирать природный шампунь по густым шелковистым прядям, мягко массируя кожу головы, а затем виски. Первый Нефрит старался немного расслабить брата, который, пусть и доверял ему, но все еще был напряжен. Картина ожиданий Лань Чжаня в этот момент треснула пополам. Ван Цзи не смог удержать тихого разочарованного вздоха. Он-то думал, что брат сейчас сделает с ним что-то такое запретное и приятное, его тихий низкий голос, который так и ласкал слух, обещал совершенно другие плотские удовольствия, а не невинную ласку и массаж головы. Пусть и довольно приятный массаж головы. Даже очень. Или, может, это сам Ван Цзи нафантазировал себе на фоне всплеска гормонов? Он уже было собрался вновь корить себя за блуд и распущенность, но следующие действия Си Чэня буквально выбили воздух из легких парня. Омывая волосы младшего, Лань Хуань вдруг услышал разочарованный вздох. Поняв направление мыслей брата, Си Чэнь сначала провел кончиком носа за ушной раковиной Лань Чжаня, а затем прикусил мочку, немного оттягивая. — Какой же ты все-таки нетерпеливый, — прошептал Цзе У Цзюнь, отпустив его ухо. По мурашкам и дрогнувшим плечам он понял, что добился желаемого результата. Его руки, все еще в мыльном растворе, опустились на натренированные, но еще юношеские плечи, разминая и поглаживая их. Затем, когда Си Чэнь почувствовал, что мышцы под его пальцами расслабились, он пошел дальше. Руки Первого нефрита скрылись под водой, ведя по прямой, словно струна, спине Лань Чжаня, вырисовывая по пути неведомые никому узоры. Дойдя до поясницы, руки Первого Нефрита прошлись по нежной коже в сторону бедер. Огладив их, бесстыдные ладони двинулись к паху, но не коснулись его, проходя в непозволительной близости, оглаживая внутреннюю сторону ног, отчего Лань Чжань неосознанно чуть шире раздвинул бедра. — Хороший мальчик, — шепнул ему на ухо Си Чэнь, снова кусая, но уже не ушко. Изгиб шеи так и манил оставить на нем собственнический след, но Лань Хуань сдержал себя от этой вольности, лишь несильно прикусив молочную кожу. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы дыхание Ван Цзи стало глубже и тяжелее. Одна рука продолжила гладить бедро, а вторая вновь двинулась вверх, очерчивая бока и ребра, затем прошлась по груди. Ощутив под теплой ладонью выпирающий сосок, Си Чэнь сразу несильно сжал его между пальцев, одновременно с этим вновь пройдясь второй рукой рядом со стоящим членом брата, с нажимом проводя по чувствительному месту. Лань Чжань ощутимо вздрогнул, закусывая губу. Парень прилагал все имеющиеся у него силы, дабы не застонать и вообще не издать ни единого звука. То, как Лань Хуань трогал его, заставляло тело Второго Нефрита дрожать, а разум — гаснуть, позволяя умелым рукам старшего брата полностью взять над собой контроль. Цзе У Цзюнь хоть и ушел с головой в процесс, но все же следил за состоянием младшего, стараясь особо не увлекаться. Ван Цзи и так долго сдерживал себя, мучить его еще дольше не хотелось. Когда при очередной ласке Лань Чжань едва слышно застонал, Лань Хуань понял, что пора переходить к главному. — А-Чжань, переместимся к краю, там удобнее, — обожгли шею юноши слова старшего брата. Лань Чжань послушно поднялся и, повернувшись, оперся ягодицами о бортик купальни. Дыхание парня было сбито, а взгляд — затуманен. Удивительно, насколько умелым и внимательным любовником был Си Чэнь: он еще ни разу не коснулся его там, а Лань Чжань уже поплыл. Лань Хуань оперся рукой о бортик рядом с бедром брата, нависнув над ним, затем нежно провел ладонью по влажной груди Ван Цзи по направлению к шее, но вдруг остановился. — Что-то случилось? — спросил Лань Чжань, посмотрев ему прямо в глаза, поборов дрожь в голосе, когда ласка прекратилась. Пару мгновений Цзе у Цзюнь о чем-то размышлял, пристально глядя на его лоб, который обычно стягивала лента. Лань Чжаню даже показалось, что на лице старшего брата появилось смущение. Первый Нефрит закусил губу, а его щеки налились едва различимым румянцем. Немного погодя, он стянул со своего лба белоснежную ленту под удивленно-вопросительный взгляд младшего брата. Ничего не поясняя, Лань Хуань завязал ей глаза Ван Цзи. — Расслабься и сосредоточься на своих ощущениях, — шепнул на ухо поалевшему юноше Си Чэнь, обжигая горячим дыханием чувствительную кожу ушка. Ладонь, что остановилась на шее, двинулась вниз, очерчивая притягивающие взгляд ключицы и солнечное сплетение, с легким нажимом проводя по накаченному ежедневными тренировками животу, вызывая рваный вздох со стороны Второго Нефрита и, в конце концов, дойдя до лобка. Уткнувшись носом в изгиб шеи брата, Си Чэнь накрыл истекающий член Лань Чжаня ладонью. Почувствовав легкую дрожь в теле младшего, Лань Хуань удовлетворенно хмыкнул и начал неспешные плавные движения, очерчивая сочащуюся головку большим пальцем. Его ладонь вновь и вновь достигала верха плоти, смазывая первые появившиеся капли выступившего удовольствия. Губы юноши приоткрылись в немом стоне, когда Лань Хуань начал ласкать его там. Да и то, что он ничего не видел, добавляло остроты ощущений. Но больше всего его душевное равновесие покачнуло то, чем брат завязал ему глаза. Лента — это одна из самых интимных вещей у адептов Гу Су Лань, они всегда с трепетом относились к ней, не позволяя трогать этот предмет одеяний никому. Этот жест дико смущал, но в то же время понравился Ван Цзи, отчего его плоть стала еще тверже. Это не укрылось от внимания Си Чэня. Он, по правде, и сам пребывал в легком смущении, но вида, в отличие от младшего, не подавал. Единственное, что, пожалуй, показывало истинное состояние души Цзе У Цзюня, был колом стоящий член, но молодой мужчина не позволял себе к нему прикасаться, уверяя себя в том, что он тут не для удовлетворения собственных плотских желаний, а ради Лань Чжаня. Отстранившись от шеи Ван Цзи, Си Чэнь взглянул на его лицо. Его брат нервно кусал губы, подавляя тихие стоны и вздохи, которые так и норовили вырваться наружу. Это в очередной раз позабавило Лань Хуаня, хотя сдержанность Ван Цзи была очень кстати. Все же они находились на источнике, на который в любой момент мог прийти кто угодно из адептов их ордена и увидеть такую непристойную картину. Да еще с кем, Двумя Нефритами Гу Су Лань! Эта мысль заводила Си Чэня не меньше млеющего перед ним брата. Мужчина перестал водить по члену Ван Цзи, накрывая ладонью головку и начиная гладить ее круговыми движениями. — Понравилась моя лента, А-Чжань? — вкрадчиво спросил Лань Хуань, потеревшись щекой о щеку младшего. — Мгм… Лань Хуань улыбнулся, коротко целуя Ван Цзи в уголок губ, вновь начиная гладить его плоть, но уже интенсивнее, удовлетворенно отмечая то, что младший не смог сдержать тихий и чувственный, пусть и короткий, стон. Эта сладкая пытка продолжалась недолго. Жар внизу живота рос, постепенно распространяясь по всему телу, заставляя ладони сжимать холодный камень, а пальцы на ногах — поджиматься. Волна наслаждения накрыла Лань Чжаня неожиданно. По телу растеклось приятное тепло, заставляя парня выгнуться, жмурясь и толкаясь бедрами в ладонь Си Ченя. Это великолепное ощущение приятно осело в теле юного Нефрита, заставляя негу разлиться по расслабившимся мышцам. В голове было пусто, юноше на мгновенье показалось, что он потерял слух, ибо, кроме звенящей тишины, его ничто не окружало. Сначала Лань Чжань слышал лишь собственное сбивчивое дыхание, затем глубокое, но шумное дыхание Си Чэня, после он смог расслышать журчание воды и остальной окружающий его мир. — Как много… Больше не мучай себя так, А-Чжань, — тихо сказал Лань Хуань, смывая семя брата с ладони и после уже омывая его бедра. — Не хочу, чтобы это отразилось на твоем здоровье. — Мгм… — сконфуженно кивнул Ван Цзи, аккуратно снимая ленту старшего брата с глаз. Острое возбуждение отступило, и стыд вновь начал сковывать его разум, что не ускользнуло от внимания Си Чэня, который нежно омывал его тело. — Не смущайся и не кори себя. Ты не совершил ничего плохого, — сказал Лань Хуань, приподнимая его за подбородок, заглядывая в янтарные глаза. — Хорошо? — Хорошо, — эхом повторил Лань Чжань, несильно сжав ленту Си Ченя, также смотря тому в глаза. — Вот и прекрасно. Скоро уже подъем, не задерживайся тут надолго, умывайся и выходи, — Первый Нефрит чмокнул брата в лоб и уже собрался вылезать, но Лань Чжань схватил его за запястье. Цзе У Цзюнь вопросительно посмотрел на Ван Цзи. — А как же ты? — серьезно спросил Лань Чжань. — Я сейчас к дяде, нам нужно решить пару вопросов… — начал Си Чэнь, но Ван Цзи его перебил. — Я не об этом. Повисло неловкое молчание, нарушаемое лишь плеском воды да шумом травы. — За меня не волнуйся, — сдержанно улыбнулся Лань Хуань после неловкой паузы, мягко высвобождая свое запястье. Молодой мужчина вылез из источника и наскоро обтерся принесенным с собой полотенцем. Он чувствовал себя несколько смущенным, да и собственное возбуждение заставляло его поторапливаться, нужно было позаботиться еще и о себе. Одевшись в полной тишине, прерываемой лишь шумом льющейся воды да щебетанием птиц, Цзе У Цзюнь покинул Лань Ван Цзи, оставляя его наедине со своими мыслями и чувствами. Юноша не проронил ни слова, когда Си Чэнь, тихо шурша одеждами, скрылся из вида. Он лишь устало выдохнул и по грудь опустился в холодную воду. Остатки удовольствия, все еще гуляющие по телу, не давали Второму Нефриту ясно мыслить, поэтому он прикрыл глаза и, облокотившись о каменный бортик, лишь сжал в ладони чужую потяжелевшую от воды белую ленту с плывущими голубыми облаками.