***
Когда совсем недалеко от порога многоэтажки, где ты живёшь, проходят военные действия, в которых участвуют те, которых ты не смог спрятать, уберечь или отговорить, в твоей душе, в прямом смысле, бушует буря. Ты понимаешь, что у тебя не было шансов, но как же плохо. А если ты потеряешь кого-то значимого? Тогда уж точно нельзя будет назвать окончание войны счастьем. Какое уж тут счастье, если ты потерял всё, что у тебя было и остался один, совсем один? В такой ситуации кажется, лучшим выходом будет самоубийство, а иначе никак. Вот и Даст, тот самый лучший друг Демоницы, чувствовал себя именно так, как сказано выше. Потеря брата сильно повредила его морально, в основном психику. Когда скелету стало известно, кто именно являлся убийцей, то он поклялся причинить демонам такую же боль, какую они причинили ему, из-за этого он мгновенно согласился выступить на стороне монстров и сражаться. Огромное количество убийств сделали его сильнее и безумнее, а само имя Даста многим намекало, что от него стоит держаться подальше. Но вот однажды небольшой группе монстров со скелетом во главе приказали уничтожить группу демонов, которая на какое-то время застряла в горах далеко от фронта. И как оказалось, командиром того отряда была именно Дарья Демоница. В первую же встречу Даст и Дарья осыпали друг друга кучей матерых слов, а заодно и передрались. Но, после победы девушки, по каким-то причинам, она не стала убивать его, а просто оставила, по её словам: «Поваляйся в грязи после поражения». Хотя уже намного позже, скелет понял, что она не настолько плоха, а просто хочет такой выглядеть в глазах других. Но даже поговорить с ней казалось ужас каким сложным, она ведь даже демонов не подпускала к себе на пушечный выстрел, про монстров вообще можно промолчать. Это казалось невозможным, но Дасту удалось разговорить Демоницу хотя бы на время. И его старания были вознаграждены. Дарья оказалась пусть и грубой, но неплохой собеседницей. Они многое обсудили: планы, касательно послевоенного времени, разнообразные истории, произошедшие с каждым из них в прошлом. Но после такой беседы эти двое не виделись достаточно долгое время, несколько месяцев. Но однажды Даст решил заглянуть на руины одного заброшенного здания в пятнадцати километрах от города. И, угадайте, кого он там встретил? Именно Демоницу. Как оказалось, она тоже приходит на эту заброшку, чтобы спокойно просидеть несколько часов в одиночестве и покое. В этот раз они говорили почти четыре часа, дольше, чем любой разговор в жизни каждого. Но правильно говорят: «Не существует достаточно долгой дружбы между парнем и девушкой». Со временем Даст начал чувствовать, что в присутствии Дарьи в его душе становиться теплее, а в несуществующем животе начинают порхать бабочки. Он довольно долго не решался сказать ей об этом, но и когда решился, удача не повернулась к нему лицом. Ему стало известно о том, что Дарья не смогла избежать последней битвы и теперь ей придётся сражаться. Тогда Дасту показалось, что душа пропустила пару ударов. И хотя он часто говорил себе что-то наподобие: «Её сородичи убили моего брата», «Мы противники и нас обоих прикончат, едва тайна выплывет наружу», «Я не мог этого сделать! Как же меня угораздило?», но факт оставался фактом. Без Демоницы ему станет ещё хуже, чем раньше. Вот почему он так яро просил её хоть что-нибудь сделать, чтобы не погибнуть на фронте. А теперь ему просто приходиться смотреть на бомбёжки в сотнях километрах от города и молиться. Но неожиданно военные действия прекратились. Что-то их остановило. Даст непонимающе прищурился, всё ещё смотря в окно. Левой рукой он нащупал пульт и включил телевизор. Диктор на экране выдал несколько достаточно необычных, но счастливых слов: — … И по этим причинам расы решили заключить мирный договор, хотя делать это во время постоянной пальбы было неразумно. В следующие часы мы назовём имена тех, кто пал и пропал без вести. Не переключайтесь, — Даст облегчённо выдохнул, но сразу же вновь напрягся. Вдруг имя Дарьи будет в списке умерших? Тогда общая радость по окончанию войны скелету не передастся. Поэтому он захватил немного кетчупа — своей любимой приправы и чипсов, чтобы немного подкрепиться во время прослушивания списка и не упасть в голодный обморок. Список погибших оказался чересчур большим — два миллиона павших монстров и демонов это не особо смешно. Особенно тем, у кого в этом списке оказались родные и близкие. Но, к счастью для Даста, имени его подруги там не прозвучало. Он даже как-то позабыл про пропавших без вести. После озвучивания, как полагается, объявили минуту молчания. А через какое-то время начался следующий список. Вроде бы, ничего не предвещало беды, но вдруг диктор отчётливо произнёс: — … Диксон, Дарья Демоница… — Душа монстра пропустила пару ударов. Дарья среди демонов могла быть только одна, и опечатки в списках невозможны и недопустимы, а это значит… О нет. Может, пропавших и находили, но чаще всего мёртвыми. Вот и всё. Счастье разлетелось на осколки, будто его никогда не было. Даст сжал капюшон на голове и попытался натянуть его на стремительно слезящиеся глазницы. Всё кончено, она пропала. Последняя надежда развеяна. Скелет уткнулся лицом в диванную подушку, позволив себе взвыть в полный голос. Он проревел весь день, пока стремительно накатившая усталость и горе не забрали его в царство Морфея.***
Три месяца один из жильцов многоэтажного дома на проспекте Аркхем не вносил квартирную плату, и один из его соседей — монстр-заяц — решил на свой страх и риск узнать, в чём дело. Взломать дверь оказалось легко — потребовалась шпилька и немного терпения. Зайдя внутрь, заяц зажал нос от слишком неприятного запаха мусора, пыли, грязи и алкоголя. Глянув вниз, монстр заметил огромное количество пакетов с пустыми бутылками от спиртного. Их было больше двадцати. Еле перешагнув через них, заяц прошёл в гостиную. Там, на диване, держа в руке не выпитую бутылку от виски и по-прежнему плача в подушку, лежал скелет в чёрных с белыми полосками по бокам шортах, грязных белых носках, белой майке и пыльной синей куртке с серым капюшоном. Его домашние розовые пушистые тапочки валялись где-то в углу. Это был, разумеется, Даст, который от горя решил превратиться в ненормального алкаша и как-нибудь совершить суицид. Заяц приблизился к скелету, присел рядом и потряс за плечо, говоря: — Эй, ну ты чего? Война вроде закончилась, а ты по-прежнему в трауре? — Ответа не последовало. Монстр выдернул из слабых рук скелета бутылку и убрал куда подальше, что было разумным. Постояв над плачущим несколько минут, до длинных ушей зайца донеслось: — Почему ты ушла… Ты же обещала вернуться… — Судя по всему, Даст сам не понимал, что говорит, но что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. — Потерял на войне кого-то, что ли? — Скелет активно закивал на слова зайца, садясь и прислоняясь спиной к спинке дивана. Под его глазницами были огромные мешки от недосыпа, скулы исцарапаны его же пальцами. «Да, многое перетерпел парень» — подумалось монстру. — А кого, если не секрет? — Теперь Даст стал повторять имя той пропавшей без вести. — Дарья… Дарья Демоница… — Но едва заяц понял, к какой расе принадлежала эта особа, то его лицо перекосилось. Один из его друзей пострадал от рук и когтей демонов, а этот алкаш ещё и грустит по одной из них? Данная ситуация казалась монстру нереальной, и он начал говорить свои мысли вслух, продолжая недовольно кривиться. — Зачем же так убиваться? Ну исчезла она и хорошо. Одним демоном меньше будет, а то, видите ли, они-то войну и начали, — Заяц так увлёкся, что не сразу заметил убийственный взгляд Даста и заострённую фиолетовую кость в его руке. Неожиданно монстра телекинезом швырнули в стену и припечатали к ней же. Даст, с костью в руке, подошёл к монстру и провёл заострённым остриём по шее уже пленника. — Ты не понимаешь… Я уже до неё потерял брата, а теперь приходишь ты и заявляешь, что её смерть должна вообще мною никак не восприниматься? — От резко накатившей злобы скелет начал тяжело дышать и его речь прерывалась вдохами и выдохами. — Ты не представляешь, каково это. Я даже не успел сказать ей о своих чувствах… Она не заслуживала смерти… — Даст убрал кость от горла зайца, но продолжал прожигать в нём дыру яростным и далеко не пьяным взглядом. — С ней у меня был смысл жить… Но теперь я его потерял и никогда больше не смогу вернуть… А теперь убирайся и больше никогда не показывайся мне на глаза, иначе я тебя убью и даже не посмотрю на то, что мы одной расы, — Заяц испуганно быстро закивал и поспешил убраться из квартиры бывшего убийцы. Даст лишь проводил его потускневшим и отчасти печальным взглядом.***
Спустя две недели с хвостиком скелет совершенно забыл эту небольшую историю. А особенно сейчас, когда он шёл к той самой памятной заброшке. Спросите, зачем? Жить ему надоело вконец. Куча долгов по квартире, постоянное желание запить боль алкоголем, не слишком удачная в свете репутация, а главное — потеря двух самых главных для него демона и монстра. А Дасту было прекрасно известно, что с одной стороны здания из земли всё ещё торчат длинные острые штыри, об них можно неплохо так шибануться, с седьмого этажа уж точно всё получиться. Вот такие у скелета были «позитивные» мысли. Плечом толкнув трухлявые двери, Даст прошёл внутрь строения и начал искать лестницу. Но, когда он только хотел начать идти в левое крыло здания, его несуществующие уши уловили чьё-то пение. Причём этот голос был скелету каким-то знакомым, даже слишком. Поэтому он тотчас развернулся и побежал к источнику звука. А голос продолжал петь:Алмазы и марки, я иностранка Для своей собственной души. Люди несутся, но остаются Посреди города и лжи. Идём со мной! Нам надо быть очень далеко. Я сама не своя, идём со мной, идём. По волнам, по волна-волнам, К твоим рукам так долго по волнам иду я. По волнам, по волна-волнам, Знаю сама, что просто не смогу без тебя. Вокруг никого, не видны маяки, Мы расставили сети для себя. Не знаешь ли ты, сколько мы все Слепо прожили не любя. Пой со мной! Нам надо быть громче всех сейчас. Плачь и пой, идём со мной, идём. По волнам, по волна-волнам, К твоим рукам так долго по волнам иду я. По волнам, по волна-волнам, Знаю сама, что просто не смогу без тебя. Холодными каплями солью на раны, Мы с тобой океаны, мы с тобой океаны. Голоса одной драмы и сердца Друг у друга украли мы, пропали мы. Так долго искали и ждали мы, Теперь вдвоем до самого края мы. Готовы ли мы? Сможем ли мы? Понять, что любовь и вечность — синонимы. По волнам, по волна-волнам, К твоим рукам так долго по волнам иду я. По волнам, по волна-волнам, Знаю сама, что просто не смогу без тебя.
Не веря ни глазам, ни «ушам», Даст смотрел на ту, которая пела. Та же чёрная футболка, те же чёрные штаны, те же кроссовки с толстой розовой подошвой. Да ему, наверное, просто мерещиться. Но девушка развернулась и посмотрела на него такими полюбившимися карими глазами: — О, смотрите, кто здесь, — С прежней усмешкой произнесла Демоница. — Я-то думала, ты пойдёшь суицид совершать. Но, видать, не судьба? — Она снова отвернулась к окну, оставив скелета стоять с шоковым выражением лица. Но через несколько секунд он «оттаял» и с очень счастливым воплем: — Дарья! — Бросился ей на шею. Та чуть не выпала из окна от такой неожиданности. — Эй-эй, ты не переусердствуй, а то отправишь на тот свет по-настоящему, — Она сжала пальцы скелета в своей руке. Даст только расплылся в довольной улыбке. Спустя три-четыре минуты он отпустил Демоницу, и та повернулась к нему лицом. — Так что, ты реально верил, что я нарушу своё обещание? — Похоже, Дарья по виду скелета уже поняла, чем он был занят все эти месяцы. — Зря. Ты же знаешь, если демон дал обещание, то он никогда и ни за что его не нарушит. — Знаю, просто… Когда услышал твоё имя в списке пропавших без вести, то немного позабыл… — Даст потёр затылок. — Настолько, что решил спиться и спрыгнуть с седьмого этажа на штыри? М-да, «хорошая» же у тебя память, — С сарказмом заметила Дарья. Скелет лишь состроил обиженную физиономию. Но потом в его зрачках загорелась какая-то хитринка. Он развернул Дарью к себе лицом и крепко сжал её плечи. — Эм, Даст, чего тебе н… — Демоница не договорила, поскольку скелет резко сделал то, что давно хотел — впился в её губы, прикрыв глаза. Девушка, похоже, сейчас пребывала в состоянии полнейшего непонимания. Но вскоре она приоткрыла рот, давая языку скелета начать хозяйничать в её рту. Но из-за этой вечно мешающей нехватки воздуха поцелуй пришлось разорвать. Дарья с хитрым выражением лица посмотрела на висящего на ней Даста. — И как давно ты намеревался это сделать? — Спросила она. Скелет лукаво сверкнул разноцветными зрачками, но промолчал. — А ты не боишься, что я могу тебя, по вампирскому желанию, укусить? — Даст просто расстегнул куртку и оголил свои шейные позвонки. — А я тебе и не мешаю ~ — С некоторой пошлостью произнёс он. Дарья, можно сказать, только что получила официальное и добровольное разрешение, поэтому резко вонзила клыки прямо в «шею» Даста. Тот невольно вскрикнул, но в какой-то степени это ему понравилось. Демоница слизала кровь с клыков и сказала: — Запоздало, но скажу: может быть больно. — Если это твои укусы, то мне никогда не будет больно, — Счастливо произнёс Даст.