Точка отсчета событий дала старт три года назад, в сентябре, когда я, будучи студенткой, снимала комнату в странном доме с голубой крышей, протекавшей почти каждый ливень, а ливней здесь было достаточно.
В то время я училась на архитектора. Было сложно, но мне нравилось. Особенно, когда нам давали проекты. Сколько себя помню, я всегда любила создавать что-то новое и какое было счастье, что человек, у которого я снимала комнату, стремился к созданию нового тоже. И да, речь пойдет не обо мне, а об этом человеке и его жене.
На меня, в принципе, можете не обращать внимание. Я просто доношу до Вас историю о людях, которые когда-то мне были дороги.
Вы можете выдумать мне имя, изменить мне пол, выбрать мне одежду, внешность, сексуальную ориентацию - неважно. Важны лишь люди, которые любили, любят и будут любить друг-друга.
Было солнечное утро сентября и я только-только заселилась в свою комнату, которую я снимала у пары с вольной фамилией "Свобода".
Учебный год только начался, а я уже успела привить себе привычку опаздывать на пары.
— Учеба, конечно, хорошо, но завтрак намного лучше. — улыбнулась мне женщина, пока она готовила завтрак.
Позже я пойму, что готовила она сначала своему мужу и мне, а потом себе. Она никогда не ела с нами, да и её муж частенько завтраки пропускал.
Они жили не очень благополучно. Софья почти не работала - ей хватало дел по дому: она всегда просыпалась в шесть утра, делала кофе; после чашки кофе, если я ещё не встала, она будила меня, так нежно-нежно, как мама; готовила завтрак для Максима и меня; провожала меня; затем ела сама и дальше убирала дом; иногда ходила на рынок в город.
Городские мужчины считали Софью очень красивой: её родинки-созвездия, усыпаны по всему лицу, черные, как смоль, волосы, добрые карие глаза и широкая улыбка. Мужчины оказывали ей знаки внимания, а она, смущаясь, говорила: "Простите, но я замужем"
За время жизни в этом доме я ни разу не видела обручального кольца ни у Софьи, ни у Максима. Да, владельцев этого дома с голубой крышей звали именно так.
— Софья, а вы с Максимом не обручены? — спросила я за чашкой кофе после пар как бы в шутку, между слов.
Женщина посмотрела на меня с ноткой тоски в чайных глазах.
— Нет, Максим считает, что глупо документировать свои чувства и цеплять железку на пальцы в знак того, что мы принадлежим друг-другу. Я тоже так думаю... — женщина посмотрела в окно — К тому же, денег у нас мало.
За красивой и теплой улыбкой читалась грусть. Конечно, женщине хотелось пойти под венец в красивом белоснежном платье в пол и носить обручальное кольцо, но у них попросту не было денег на это.
Единственный их зароботок - это моя выплата за аренду комнаты. Но сказать честно, это очень маленькая сумма за такую большую "услугу", которую мне предоставляла Софья.
Мне было очень стыдно за этот вопрос.
Софья всегда улыбалась и никогда не жаловалась, как бы ей не было трудно. Я всегда пыталась ей помочь, но она гнала меня от всякой работы по дому со словами: "лучше сделай чертежи или прочитай книгу".
Софья не пошла в университет. Сразу после школы она стала жить с Максимом и забросила свою мечту выпустить свой сборник стихов. Кстати, писала она про любовь и свободу, как ни странно. Она вечерами брала свой старый, потрёпанный временем блокнот и записывала туда строчку за строчкой. У неё был действительно талант и я считаю, что её сборники стихов могли бы хорошо продаваться, но чтобы выпустить тираж нужны деньги, а их нет.
Что сказать о Максиме, он - автор песен. Он может в любую секунду взять гитару, блокнот и уйти далеко к морю.
Максим пишет исключительно про море, он бурно описывает штормы и бури в своих песнях. Его душа метяжная просила бури, как будто в них был покой.
Софье хотелось, чтобы хотя бы одна песня была посвещена ей. Хотя бы строчка. Иногда Софья в открытую просила его написать что-нибудь для неё, но он отмахивался или быстро переводил тему.
Один день Максима не было дома и в городе его никто не видел. Софья привыкла к тому, что он иногда пропадает, а потом возвращается весь посвежевший и пахнущий солью и свободой .
— Вам не кажется, что он вам изменяет? — тактично спросила я, когда мы сидели на кухне и высматривали Максима.
— Я понимала, что у него будет две жены и я буду на втором месте - такая моя участь. — сказала женщина, закрыв шторку.
— И вас это не смущает? — я просто не понимала как так можно. Я просто была глупа.
— Его первая жена - это муза, а я его вторая жена. Я привыкла — Софья улыбнулась и мы вместе пошли смотреть наш сериал.
Обычно Максим возвращался утром с большим количеством стихов о море и сразу же поднимался к себе в комнату. Он ни с кем не здоровался, ему было всё равно до скольки Софья не спала, ему было все равно, что думала Софья, когда в очередной раз он пропал.
Максим запирался в своей комнате и подбирал аккомпанемент для не аккуратно написанных в блокноте строчек о море.
После того как Максим создаст полноценную песню, он, не смотря ни на что, бежит на студию записывать трек.
Его друг из студии звукозаписи в тысячный раз говорит, что ему следует поменять тему песен. Его песни давно изжили себя. Ни он, ни его песни уже никому не интересны.
Максим в очередной раз приходит домой в гневе и со стекающими на алые щеки слезами.
— У тебя всё получится — шепчет Софья, пока обнимает Максима крепко-крепко — Я в тебя верю.
— Я люблю тебя. — шепчет Максим тихо-тихо, но Софья смогла это услышать.
Максим крайне редко признавался в своих чувствах Софье. Софья доказывала ему свои чувства каждый день.
Я успешно сдала сессию и это значило, что мне пора домой.
Софья помогла мне собрать вещи, пока Максим что-то напевал себе под нос. Он пел что-то про прощание и встречу. Его голос звучал словно мурлыканье кота, его голос можно было слушать всю жизнь.
Я и Максим не особо подружились, но я видела как одинокая слеза хотела скатиться вниз, когда я смотрела на них из окна автобуса.
Софья плакала с улыбкой. Боже, у неё шикарная улыбка, которая освещала всё живое в самый пасмурный день.
Мы обещали друг-другу писать письма хотя бы каждый месяц. На протяжении года я и Софья поддерживали связь с помощью писем, но в конце концов, письма стали приходить всё реже и реже.
Спустя несколько месяцев нашего молчания, мне пришло письмо. Но не от Софьи.
Письмо написал Максим.
Привет,
это Максим, который Свобода. Ты и Софа давно не отправляли друг другу письма и на это есть своя причина.
На конверте я заметила маленькие засохшие кружочки воды.
Мои руки стали дрожать, а на глазах выступили слёзы.
В общем, я думаю, что ты должна знать это.
Я заметила, что почерк менялся раз сто в одном предложении, будто у автора письма дрожала рука.
Она [Софья] несколько месяцев болела. всё из-за меня. я пропал на несколько недель в море, я писал стихи. она несколько недель искала меня, почти не была дома, я очень перед ней виноват. она умерла из-за меня.
и я cчитаю, что ты должна это знать.
вы были очень близки.
— Максим.
Первым же рейсом я вылетела к Максиму.
Его дом выглядел серым и тусклым, да и он сам был таким. Будто чья-то тень открыла мне дверь
— Привет.
— Привет.
У мужчины были пустые голубые глаза, которые слегка отливали серым. Его запах моря исчез вместе с Софьей.
Мы прошли на кухню.
На обеденном столе лежали две пустые бутылки красного вина.
Дом изнутри выглядел ещё тоскливее. За то время, что не было Софьи, всё покрылось корочкой пыли, а любимые зановески так и не открывались. Солнечный свет никак не проходил в дом.
Мне нельзя было задерживаться надолго у Максима из-за своей работы. Мне пришлось уехать.
Я обняла его в последний раз и пожелала счастья.
Через какое-то время многие газеты начали писать о его новых песнях о девушке с созвездями на лице и волосами такими темными, как сама ночь.
Максим добился успеха песнями о Софье.
Через какое-то время всё опять стихнет и о нём больше никто не вспомнит.
Через какое-то время все узнают, что Максим из своего дорого дома переехал в свой старый. Все узнают, что он заперся там. Все узнают, что его последние стихи были о женщине, которая затерялась где-то в море; о женщине чью молодость и любовь он потратил просто так. Все узнают, что он заснул навсегда с портретом Софьи.
и о нём опять начнут говорить.
и о нём опять забудут.
