Hver rose gar til helvete.

       Он мог говорить многое и многим, но даже этого всегда было мало. Но он всегда молчал о боли, чтобы случайно не проболтаться о желании.        Вспышки камер и чужие голоса были спутниками Акселя уже долгое время. Он научился абстрагироваться в свои мысли при шуме и при посторонних, он научился сдерживать свои эмоции, контролировать каждый мускул на своём лице. Он научился преподносить правдивую ложь, требуя взамен говорить правду, не отводя глаз. Он хотел видеть желанное в ярких и искрящихся серых глазах и читать по чужим губам только то, что самому нравилось слышать.        Он жил ложью, но искренне верил в неё.        Он ждёт ответа на свои вопросы, но Максанс лишь отмахивается, печатая сообщение своей девушке. Аксель, если честно, ненавидел её, но при встрече всегда подмечал вслух «насколько прекрасно эти двое смотрятся вместе» и все соглашались.        На интервью Аксель максимально правдиво старается улыбаться и шутить, кидая косые взгляды в сторону Данэ-Фовеля. Он уверен, что всё взаимно. Просто Максанс трус и не может решиться, а Аксель не смеет рушить чужие отношения, хоть и очень хочется. Несколько фотографий после завершения интервью и они снова абсолютно чужие. Аксель давно понял, что Максанс такой же, как и он. Он тоже играет на эмоциях и мнении окружающих, выкидывая в нужный момент нужный образ. Вне съёмок Данэ-Фовель умеет ядовито улыбаться и скалиться, быть по-настоящему грубым, шипеть, если потребуется. Это цепляет и завораживает Орьяна каждый раз с новой силой. Аксель хочет начать всё сначала.        Съёмки постельных сцен проходят в напряжении. Всем немного неловко, только Орьян наконец-то чувствует себя свободным. Этот момент он ждал больше всех. Когда абсолютно голый Максанс прижимается к нему, оба выходят из игры, воплощая в жизнь каждую свою тёмную сущность. Со стороны они творят эстетику и сценарий, но на самом деле, два зверя встретились и готовы порвать друг друга сейчас же.        Вкус краски надолго останется неприятным воспоминанием со съёмок. Аксель смотрит на всё ещё обнажённого Максанса, на чьих бёдрах теперь красуется покрывало. Они же не одни. Пора вернуть образ, вернуться в привычный круг событий. Но что-то идёт не так. Внутри лёгкие будто проткнули рёбрами и боль отдаётся во всём теле, голова болит и кружится, Орьян мелко дрожит. Максанс это будто бы чувствует затылком и разворачивается, пронзая напряжённым взглядом сидящего Акселя. Оба осознают, что путей отхода нет. Надо делать выводы сейчас. Максанс усмехается и качает головой, закрывая глаза. Ему в жизни достаточно поклонников, девушки и друзей, но он не отказался бы от запасного варианта. Ему всегда было интересно ломать игрушки и смотреть, что же у них внутри. Так почему бы не просмотреть на то, как ломаются люди? Данэ-Фовелю, кстати, действительно плевать на чувства напротив сидящего парня. Но с ним приятно целоваться, у него губы мягкие. В остальном же, Аксель для него — очередной фанат с которым можно провести немного времени.        Они гуляют вместе по Парижу, г оворят о любимых фильмах и музыке. Максанс позволяет Орьяну трогать себя за костяшки пальцев и смотреть в глаза, а Аксель почти не врёт, когда говорит о том, что у него никого нет. Рядом нет,но мысленно он украл одну модель с подиума и закрыл её в подвале,чтобы эта звезда сияла только для Орьяна. Во всём,что касается Максанса, Аксель слишком собственник. Но в их играх кукловод далеко не Аксель.        Они просыпаются вдвоём,по классике,но никто этому почему-то не рад. Аксель видит,как торопливо собирается Максанс, разговаривая с Камиллой по телефону, стараясь придумать более-менее реалистичное оправдание собственного отсутствия. Перед уходом,Фовель не оборачиваясь говорит «Я не пидор,прости. И... Пока лучше нам не пересекаться вне съёмок»,а потом хлопает дверью.        Орьян смотрит в потолок и горько смеётся. Это был их совместный занавес.        Нужно играть заново.