нежность

Руки дрожаще вцепляются в чужие: ласковые, непривычные, не причиняющие боли. - Прекрати, черт, прекрати...- рычит Томас, едва справляясь с дрожью в голосе. Ему действительно страшно, как никогда. Лидер насмешливо фыркает, касается щеки Риджуэлла холодными металлическими пальцами давно замененной руки. Когда все пошло настолько по пизде? Когда они совместно разъебали как робота, так и Торда? Или когда зрение, а в том числе и мозги Томаса послали его куда подальше? А может, когда они решили присоединиться к Ларрсону, лишь тот благосклонно предложил забыть все прошлые обиды? «Наступает Новая Эра! Мне кажется, что всем нам пора позабыть свои старые обиды и держаться вместе. Да и мне было бы приятнее, если бы меня окружали некогда близкие люди. Даже ты, Томми.» - Успокойся, ты сейчас такой жалкий-жалкий...- тянет Торд, не прекращая улыбаться, шрамы на лице от этого уродливо натягиваются, белея, проводит рукой по очертаниям "глаз", что скрывают за собой две бездонные пропалины.- Но не беспокойся, я тебя обязательно починю, обещаю. И Томас бы может и рассердился бы раньше, но сейчас он слишком устал для этого и от этого дерьма, поэтому просто пихает руку Лидера и злобно "смотрит" на него лазерными глазами-точками. В какой момент все пошло по пизде? Может, когда он неожиданно понял, что чертовски зависим от мнения и одобрения Торда? Или, может тогда, когда Ларрсон решил проявить сочувствие или что он там вообще проявлять умеет? Когда по кускам собрал прогнившие мозги и нервы, заменив мертвым, но таким отзывчивым железом? Или когда его лучший из худших друзей начал приходить и успокаивать ночами, спасая и от кошмаров, и от нескончаемой, растущей в геометрической прогрессии, головной боли? Риджуэлл как-то надломленно и лающе смеется. Так смеютя псины цепные или вороны. А еще так точно смеются убивцы. - Это тебе надо лечиться, придурок. Ты и сам меня не лучше.- если бы Томас мог, то сейчас бы смаргивал слезы, но у него больше нет ни глаз, ни слезных канальцев. Лишь зияющая пустота, прикрытая умной железякой. Лидер пожимает плечами, но его единственный глаз улыбается. Как бы Томас не храбрился и язвил, сейчас он попросту не в состоянии оттолкнуть кого-либо, особенно Торда. Ларрсон устало прикрывает глаз, здоровой рукой перебирая чужие жесткие волосы, расправляя собственные плечи и откидываясь на спинку дивана. Все пошло по пизде именно тогда, когда Эдду пришла гениальная идея познакомить своих друзей. Когда Торд увидел Риджуэлла и просто с самого первого взгляда невзлюбил его. Возненавидел. Возжелал сломать. Когда Лидер стал буквально одержим идеей выбесить Томми, нанести как можно больший удар, оставить как можно более глубокий уродливый шрам. Когда они, пьяные в стельку, плакали друг у друга на плечах, проклиная, обвиняя во всех своих бедах. Когда-когда-когда- - Хватит, блять. Я слышу, как ты думаешь. Прекрати.- недовольно и грубо, но беспокойство в голосе Томас скрыть не может, не умеет, разучился. Хватает за руку, что копошится опарышем в волосах, врезается в кожу ногтями. Ларрсон смотрит на него с невероятной усталой нежностью, так, как никто никогда не смотрел, и Том ежится, отводит взгляд, стараясь состроить как можно более недовольное лицо. «Знаешь ли ты, мой старый глупый Том, что важнее, чем друзья и все эти любовные сопли? Иметь настоящего врага. Я сломаю тебя, разберу на органы и винтики, или что у тебя сейчас там? А потом соберу обратно.» - Ты сам себе противоречишь, Томас.- цокает языком Лидер, пристраивая руки на чужой шее. Риджуэлл и не пытается вырываться, откидывает лишь голову назад, подставляясь под руки, напрашиваясь. - Я прекрасно знаю, что нужен тебе, не выебывайся. - А я тебе, заткнись.- здоровой рукой ощупывает выделяющийся кадык. Нажми Торд вот тут чуть сильнее, и он бы сломался. Сожми крепче и конец трахее. Спустись ниже, а там уже и ключицы. С ними разобраться - как два пальца обоссать. И Том жадно сглатывает, мечтательно "прикрывая" глаза, будто бы зная, о чем сейчас думает его настоящий враг.