Lovely loser

Рука под гипсом невероятно чесалась. Чондэ, правда, пытался терпеть, но зуд раздражал кожу до того сильно, что хотелось кричать. Пытаясь казаться незаметным, он взял со стола линейку и хотел засунуть её под гипс — но тут же получил по руке. — Нельзя, — сведя вместе брови, строго проговорила Йерим, на секунду оторвавшись от разрисовывания бинтов. — Ну чешется же, — проныл Чондэ, но линейку послушно отложил, плаксиво глядя на сосредоточенное лицо девушки, которая от усердия (маркер как-то плохо рисовал, приходилось всё по десять раз обводить) прикусила нижнюю губу. — Зато есть уважительная причина прогуливать универ, — через некоторое время ответила Йерим, потянувшись за другим маркером. — Продлил себе каникулы, так сказать. Чондэ насупился: — Это всё твоя йога виновата! Я же говорил, что это не моё, когда уже на первом занятии потянул мышцы. А ты «пошли, пошли, первый блин всегда комом»! — Ах, то есть это всё из-за меня? — выгнула бровь Йерим и смешно сморщила нос. — Получается, это я тебя заставила встать в стойку на руках с криком «смотри, как могу»? Чондэ тут же зарделся и ничего не ответил, отведя взгляд. Ну, захотелось ему немного покрасоваться, так что сразу, упрекать его за это? К тому же раньше у него проблем со стойкой на руках не было, просто он не учёл, что после полутора часов занятий мышцы изрядно устали и удержаться в стойке так легко не получится. — Вот, готово! — отвлекла его от мыслей Йерим, радостно улыбаясь и демонстрируя неровные из-за наслойки бинтов буквы. В перевёрнутом виде читать было неудобно, но Чондэ быстро разгадал отсылку к фильму. — Хорошо, что, несмотря на ситуацию, ты всё же исправила неудачника на любимого*, — улыбнулся он, рассматривая кривоватые сердечки рядом со словом. — Потому что ты мой любимый неудачник, — рассмеялась Йерим, перегнувшись через стол и мимолётно чмокнув парня в губы. — Пошли, тебя ждёт свидание с любовью всей твоей жизни. — Правда? — распахнул глаза Чондэ. — А с тобой мы что, наконец расстаёмся? Заслуженно получив по макушке тетрадкой, он рассмеялся, видя, как притворно дуется Йерим, едва сдерживая веселье. Долго держаться, правда, не получилось, и она расхохоталась, напугав их кролика Зубика, который, отложив личинки в коридоре, быстро умотал к себе в закуток. — Твоя очередь убирать! — воскликнула Йерим, но Чондэ помахал у неё перед носом правой рукой, замотанной в гипс, и она обречённо вздохнула, направившись за совком и веником. — Отработаешь. — Надеюсь, натурой, — поиграл бровями Чондэ, но девушка шутку не оценила, занимаясь уборкой сюрпризов от домашнего любимца. Сборы затянулись ещё на какое-то время, пока Чондэ пытался засунуть загипсованную руку в рукав пальто. — Порвёшь, — в сотый раз повторила Йерим. — К тому же, тебе нужно носить бандаж, не упрямься! Но Чондэ попыхтел ещё минут пять, прежде чем сдаться, поэтому на улице Йерим шла, держа в руке конец пустого рукава его расстёгнутого пальто — в знак своей правоты и бесполезности споров с ней, конечно же. Начало весны радовало тёплой погодой, солнышком и пением птиц, поэтому они не спеша прогуливались по парку, беспричинно улыбались и уютно молчали. Многочисленные прохожие, вылезшие проветриться в выходные, кидали на них любопытные взгляды, но они не обращали на это внимания, ощущая себя будто в другой вселенной, где есть только он и она. Однако идиллия не могла долго длиться; Йерим взглянула на часы и охнула. — Опаздываем! Она потянула не ожидавшего такого манёвра Чондэ за пустой рукав, из-за чего он закружился, почти оставшись без пальто, и едва не упал. — Осторожнее, — заворчал он, — ещё не хватало мне вторую руку сломать для симметрии. Но Йерим не обращала внимания на его страдания, закутывая парня обратно в пальто и за его отвороты притягивая к себе. Чондэ уж было думал, чтобы извиниться и поцеловать, — ан нет. — Ким Чондэ, а теперь представь, что мы ограбили банк и нас преследуют копы. — Что? — глупо захлопал он глазами. — Я бы не стал грабить банк, зачем мне это? Йерим закатила глаза и потянула его за собой. «Не останавливайся». — Ты — да, не стал бы. Но представь, что тебя кто-то подставил — например, я, — и вот тебе в затылок дышат копы, поэтому нужно бежать. Скорее, а то посадят! — Но если мы будем убегать, они будут в нас стрелять, — возразил Чондэ, оглядываясь, будто их действительно кто-то преследовал. — Значит, надо бежать быстрее, — резюмировала Йерим, а потом отпустила его руку и, лукаво прищурившись, сказала: — И вообще, лучше разделиться. — Эй! — крикнул он вслед убегающей и громко смеющейся девушке, но она не остановилась, хотя через каждые пару шагов оглядывалась, чтобы не потерять его из виду. Впрочем, толпа праздно гуляющих людей сделала всё за них, и вскоре, как бы не спешил, Чондэ уже не видел Йерим среди прохожих. До начала сеанса в кинотеатре оставалось пять минут, и следовало действительно ускориться, но на глаза Чондэ попалась вывеска цветочного магазина, и он, недолго думая, скользнул в двери, звякнув колокольчиком. Пробежав взглядом по букетам, он ткнул в один из них и уже через полминуты вышел на улицу, вдыхая приятный ненавязчивый запах цветов. Йерим нашлась у входа в кинотеатр, взволнованно сжимающая в руке мобильный и выискивающая Чондэ в толпе. — Почему не берёшь трубку? — набросилась она на парня, едва заметила его довольную кошачью улыбку, и лишь потом обратила внимание на букет, выглядя удивлённой. — Герберы? Почему именно они? — У них нет таких шипов, как у роз, — прищурился Чондэ, получив шутливый удар по здоровому плечу. — Вот видишь, ты меня всё время бьёшь, так что я максимально обезопасил себя! — Страдалец, — пробурчала Йерим, забирая у парня букет и наслаждаясь нежным ароматом. Чондэ в миллионный раз за два года, что они встречаются, подумал о том, как же его девушка красива, и сладко поцеловал её, крепко прижимая к себе, благополучно забыв про загипсованную руку, которая оказалась зажата между их телами. — Больно, — пискнула Йерим, вырываясь и хватаясь за грудь. — Ты решил сломать мне грудную клетку своим гипсом? — Помнишь, в горе и радости, в болезни и здравии… — Это не значит, что и у меня должен появиться перелом, если он есть у тебя. — Вот так вот, сначала любовь до гроба, а потом и гробы разные, и какой-то ты недостаточно мёртвый**, — тяжко вздохнул Чондэ, в очередной раз получив лёгкую затрещину — с любовью и от всей широкой души Йерим. На сеанс они всё-таки опоздали, но ни чуточки не огорчились этому. Вдвоём как-то само собой получалось радоваться любым мелочам и не обращать внимания на неудачи. Даже если это сломанная в попытке произвести впечатление рука. Ничего, до свадьбы заживёт!