Во власти опасных чувств

...Воспоминания вызывали в душе Кибома и радость, и горечь, и нежность, и грусть. И он всегда пытался понять, почему они с Джинки до сих пор не вместе, и до сих пор этого не понимал. Тогда события закрутились очень быстро. Джонхён достаточно мужественно перенёс новость о том, что они с Ки теперь не смогут быть парой. Люби Джонг его по настоящему, наверное воспринял бы это, как удар. Но видя состояние Ки, Джонг мог только пожалеть своего, теперь уже бывшего, мальчика. Ки абсолютно честно, без утайки, всё рассказал Джонгу, он просто не мог быть нечестным, а продолжать просто играть роль влюблённого, Ки бы не смог. Если честно, то и Джонхён тогда впервые увидел, и поверил, что любовь может быть такой - даже не с первого взгляда, а с первого прикосновения. И он был готов всеми силами помочь Ки, и даже предложил тут же отправиться к Джинки, но Ки в ужасе его остановил. Ки ведь совершенно не знал об отношении Джинки к нему, в плане близких отношений. А спросить напрямую было очень страшно. Независимый, полный сарказма, бесстрашный в работе и гордый Кибом впервые боялся узнать правду. А что, если эта правда окажется не такой, как ожидает Ки? Что, если со стороны Джинки это только игра, и ничего серьезного там нет? А Ки раскроется, покажет слабость, истинные чувства, которые могут быть и отвергнуты? Как тогда жить, как дальше общаться? Ведь они же все друзья, и Кибом никогда и мысли не мог допустить, что они перестанут вчетвером общаться. А теперь у него возникла еще одна мысль - Ки не сможет жить спокойно, не сможет нормально себя чувствовать, если не будет видеть Джинки. Поэтому Ки сразу резко отверг мысль о признании, ведь в случае получения отказа, дальнейшее общение было бы затруднено, либо вообще не возможно. Джинки не был похож на Джонхёна, и Кибом думал, что он не смог бы достаточно легко примириться с таким положением дел, и общение стало бы натянутым. А Кибом теперь понимал, что он должен знать, что у Джинки всё хорошо, что он здоров, успешен, Ки должен быть рядом, чтобы помочь, да даже, чтобы наслаждаться хоть каким то общением, лишь бы только видеть, и может иногда, прикоснуться, случайно, незаметно, так, чтобы не вызвать подозрение. Поэтому Ки вырвал у Джонга обещание, что Джонхён никогда не расскажет Джинки о чувствах Ки. Почему то Кибом искренне верил, что если Джинки почувствовал в поцелуе искренний ответ, то сделает первый шаг сам, ведь Джинки то знал, к кому он идет в темную комнату, и кого он так нежно целовал, а Ки - не видел, и заранее ничего не знал, и не ожидал такого поцелуя. Но до сих пор эта ситуация не получила развития и завершения. Ки даже не понимал точно, почему так вышло. Тогда , как то слишком быстро, Джинки уехал в рабочую командировку. А потом тянулись дни, недели, месяцы, Кибом думал, что его чувства притупятся, успокоятся, но нет - они оставались такими же сильными, ведь стоило Ки только подумать о Джинки, или вспомнить те ощущения от их поцелуя, как его с новой силой накрывали волны нежности, наслаждения и грусти. После возвращения из командировки, Джинки вел себя спокойно, так же странно шутил, был как обычно вежливый, добрый, обходительный, правда чуть меньше, чем обычно, смотрел в глаза Ки. И Кибом подумал, что Джинки совсем не испытывает к нему тех чувств, какие были у Ки, и решил, буквально заставив себя, быть каким, как раньше. Правда, и Джинки и Минхо были удивлены, что Ки с Джонгом больше не вместе, но так как дружеские отношения не изменились, всё стало примерно, как раньше. И так продолжалось уже более пяти лет, и Ки, казалось, уже смирился со своим душевным одиночеством. Он после той ситуации, конечно больше ни разу не был близок с Джонгом, и сейчас даже был этому рад, так как Джонхён встретил Тэмина, и они действительно оказались половинками одного целого. Ки каждый раз, когда видел их, искренне желал им счастья, и тихо-тихо просил высшие силы, либо избавить его самого от сильных, но безответных чувств к Джинки, либо привести в его жизнь действительно настоящую любовь, ведь его душа очень устала страдать. Этих страданий никто не видел, ведь Ки умел держать себя в руках, пряча боль за маской юмора, или ворчливости, и только Джонг, иногда, мог случайно заметить печальный, блестящий взгляд красивых карих глаз Ки, обращенный в пустоту. И в эти моменты Джонг корил себя за то, что дал слово - не раскрывать Джинки истинных чувств Кибома. А Ки временами пытался даже забыться в телесных удовольствиях, чтобы не думать о своей боли и душевной пустоте. Отчасти, поэтому, он и позволил Хичолю этот поцелуй, и понимая, что в физическом плане поцелуй и небольшие нежные ласки Хичоля не вызывают у него сильного физического отторжения, и даже, в какой то мере приятны, и Ки позволял Хичолю продвинуться чуть дальше. Хичоль же был неимоверно счастлив, что Кибом не отстраняется, не прерывает его, ведь Хичоль уже ласкал грудь Ки, успев расстегнуть его рубашку. Он каждую секунду наслаждался и боялся одновременно. Наслаждался возможностью ласкать желанное тело, и боялся, что эта возможность в любой момент может прерваться. Но Ки не делал попыток прервать Хичоля, он только чуть прерывисто дышал, прикрыв глаза. Почему то, Хичоль был уверен, что Ки сейчас мыслями и эмоциями совсем не здесь, не с ним. Да, физическое тело Кибома получало удовольствие от ласк, но его закрытые глаза, а он их не открывал не разу с момента первого чувственного прикосновения Хичоля, говорило о том, что Ки не здесь, не с Хичолем, и думает он тоже не о нем. И Хичоль даже догадывался, о ком. Другой бы на его месте обиделся, но Хичоль, слишком долго ожидавший такой возможности, и вдруг получивший её, всеми силами старался доставить Ки тот максимум удовольствия, который был возможен в этой ситуации. Хичоль прекрасно понимал, что наверное, его просто используют, чтобы забыться, но даже на это он был согласен, ведь он действительно думал, что его чувство к Ки - настоящее. Но, даже если он и заблуждался, он был счастлив сейчас в своём заблуждении, и использовал на полную мощность эту предоставленную возможность. Хичоль мягко захватил губы Кибома в плен нового поцелуя, который стал чуть более жарким, чем первый, нежный. Целуя и обнимая Ки руками, Хичоль сделал шаг вперед, побуждая Кибома отступить на шаг назад, Таким образом Ки оказался у стены, и был нежно прижат к ней. И тут же, Хичоль, не прерывая поцелуя, заскользил рукой вниз по телу Ки, и накрыл его пах, чуть сжав проявляющееся возбуждение. Он был доволен, что Кибом, пусть только физически, но на него реагирует, и продолжал мягко поглаживать Ки через одежду. И действительно, Кибом начал физически возбуждаться. Так бывает, что у людей по разному проявляется возбуждение. И, временами, физическое и чувственно-эмоциональное возбуждение могут возникать одновременно, параллельно, либо отдельно друг от друга. И Хичоль это прекрасно понимал, он видел и чувствовал физическое напряжение и возбуждение Кибома, и решился на отчаянный шаг, осознавая, что может выиграть, а может - и, как говорится, получить по морде. Хичоль стал жаркими поцелуями спускаться вниз по шее и обнажённой груди Ки, раздвигая края его рубашки, а руки нежно, но достаточно активно, уже ласкали Кибома внизу. А Ки, казалось забыл, где он находится, и с кем, или просто он всё понимал, но решил позволить Хичолю чуть больше, или ему просто нужна была физическая разрядка. Но какова бы ни была причина отсутствия сопротивления Кибома, Хичоль был рад, что Ки ему всё это позволяет. Он рванул молнию джинсов вниз, мягко, но достаточно быстро приспустил одежду с бедер Ки, обнажил возбужденное орудие, которое часто видел и ласкал в своих фантазиях, и не раздумывая ни секунды, погрузил его в глубину своего жаждущего рта. Кибом вскрикнул, и дернулся. Что же он наделал? Он только сейчас осознал, что находясь во власти своих воспоминаний, он позволил слишком много другому, нелюбимому человеку. Ки пытался отстраниться, но Хичоль, обхватив его руками, уже ласкал глубоко и, надо сказать, очень умело. Кибому с каждым мгновением становилось всё горячее, и слаще, острое ощущение накатывало на него волнами, он понимал конечно, что эти ощущения чисто физические, и всё еще слабо пытался отстранится, но, начиная с определенного момента, физический процесс было практически невозможно остановить, он требовал продолжения. И Ки, снедаемый и физическим возбуждением, и эмоциональным неудобством, и стыдом, и пониманием, что вот-вот наступит разрядка, которую спровоцировали действия Хичоля, и собственные мысли Кибома о Джинки, просто закрыл глаза, пытаясь не думать о том, кто сейчас доставляет ему это физическое удовольствие. Хотя конечно, Ки понимал, что по сути, сейчас просто использует Хичоля, играя на его чувствах, использует его любовь. Но физически Ки было сейчас очень хорошо, и он просто отдался этим ощущениям, решив для себя, что обязательно потом попросит прощения. Хичоль же об этом уже совсем не думал. Его неприступная крепость, его обожаемый мальчик, сейчас наслаждался его ласками, пусть и физически используя его, но все же позволял так интимно его ласкать. Хичоль был готов ласкать бесконечно, так глубоко, как только мог, лишь бы слышать эту музыку прерывистого дыхания, и тихих, сдавленный стонов. И он жарко и усердно ласкал, не ослабевая объятия, и не выпуская драгоценный жезл из своего горячего рта, до самого конца. И даже после разрядки, продолжал удерживать Ки, высасывая весь нектар до последней капельки. Когда всё закончилось, Ки молча отстранился. Он повернулся к Хичолю спиной, оперевшись руками и лбом в стену. Немного восстановив дыхание, и не поворачиваясь к Хичолю, Кибом произнес: - Хичоль, прости... Мне очень стыдно, что я позволил тебе...., что не удержался., Прости меня... - Ки, мой хороший, не надо извиняться, - мягко ответил Хичоль, погладив Кибома по плечу, - Ты не представляешь, как я счастлив. Ты подарил мне подарок, который я не забуду никогда. Я знаю, что это больше не повторится. Но я всегда буду вспоминать эти минуты, как самое сладкое волшебство, ведь ты самый сладкий. Спасибо тебе за это, мой любимый Бомми. Ки, со смесью волнения и изумления на лице, повернулся к Хичолю, и буквально застыл, увидев его действительно счастливое лицо, и его глаза, в которых блестели слёзы благодарности. И в этот момент Ки осознал, что если бы та же самая ситуация произошла между ним и Джинки, то Ки испытывал бы похожие чувства, и, не раздумывая ни секунды, сделал бы для Джинки то же самое, что сейчас сделал для него Хичоль...