Во власти опасных чувств

...Такси подъехало к дому Джинки, и мальчики вышли из машины. - О, мой сюрприз ждёт меня у тебя дома?, - спросил Кибом. - Да, малыш, там приготовлено даже несколько сюрпризов для тебя, - улыбаясь ответил Джинки, - Только надо выполнить некоторые условия. - Что за условия? - Ки был заинтригован, - Что ты такого там приготовил?? - Сейчас узнаешь, - загадочно проговорил Джинки, - Но сначала я сделаю вот это, - и он достал из кармана легкий шарфик, и свернул его в несколько слоёв, - Я завяжу тебе глаза, поверь, так надо, - и Джинки мягко накрыл тканью глаза Ки, завязав не очень туго шарф на его затылке. Кибом был заинтригован, и немного взволнован. А еще, от мягких прикосновений Джинки, по всему его телу побежали волнующие, теплые ощущения, будто ожидание чего-то сладкого. Джинки осторожно поддерживал Кибома, направляя по дороге к дому, при этом он периодически то поглаживал его волосы, то прикасался к коже шейки, то гладил по спинке, и Ки тихонько плавился в этих нежных ощущениях от прикосновений. Когда они вошли в лифт, и Джинки нажал на кнопку нужного этажа, то Кибом почувствовал не только движение поднимающегося лифта, он ощутил еще и руки любимого, которые гладили его, поднимаясь вверх по его рукам, до плеч, а потом, пальчики стали гладить кожу у вырезе рубашки, пробираясь всё глубже, и проворно расстёгивая пуговку за пуговкой. Кибом не смог сдержать тихий стон, ведь не видя, он стал острее и ярче чувствовать прикосновения. И то, что сейчас делал Джинки своими пальчиками, приводило Ки и в восторг, и в трепет. Кибом не был невинным юнцом, но он сейчас почувствовал себя таковым, под нежными прикосновениями пальцев любимого, и его тело, разум, и душа, отреагировали сладкой дрожью, и волной мечтательного желания. Грудь стала судорожно вздыматься, дыхание становилось прерывистым, а волна ощущений становилась всё ярче, и горячее. И ведь это просто прикосновения, даже не поцелуи, подумал Кибом, и тут же, будто услышав его мысли, Джинки мягко поцеловал сладкие губки своего мальчика, разливая по всему его телу трепет. - Малыш, ты такой сладкий, я не смог удержаться, - услышал Ки шепот Джинки, и снова почувствовал нежный поцелуй на своих губах, а еще, почувствовал пальчики, теребящие, и мягко сжимающие его сосочек. И Ки застонал, и чуть выгнулся навстречу этим сладким ласкам, отвечая на поцелуй. Тем временем, лифт доехал до нужного этажа, и Джинки, прервав поцелуй, осторожно вывел Ки из лифта, и подвел к двери своей квартиры. Открыв её, он ввел малыша внутрь, и шепнув: "Стой тут", отошел от него. Кибому сразу стало как то холодно, и одиноко, но буквально через пару мгновений, он услышал тихую, нежную музыку, и почувствовал, как Джинки подошел сзади, и мягко обнял его, начиная мягко целовать шейку сзади, и нежно гладя его грудь горячими ладонями. Пальчики трогали, поглаживали гладкую кожу, чуть сжимали сосочки Кибома, поигрывая с этими чувствительными горошинками, прижимая, а потом отпуская, поглаживая подушечками пальцев, и ту же дразня, проводя по ним ноготками. Ки сладко постанывал от наслаждения, и даже откинулся головой назад, на плечо Джинки, еще больше подставляя своё тело под его мягкие, и сводящие с ума ласки. А Джинки продолжал каждым движением добавлять наслаждение для малыша, начиная раздевать его. Расстёгнутая рубашка соскользнула с плеч, и поползла вниз, упав мягким облаком ткани на пол. Джинсы Кибома были уже расстегнуты, Ки даже и не заметил, когда Джинки успел это сделать, и тоже стремились вниз, желая соединиться с рубашкой. Ткань белья Кибома, сильно оттягивалась спереди, и Джинки мягко снял и её, освободив возбуждение мальчика из тесного текстильного плена, продолжая гладить его везде, кроме самого возбужденного местечка. Ки казалось, что он задыхается от нежности, и сладости ощущений. Его глаза, будучи завязанными, не позволяли видеть всего происходящего, но его кожные рецепторы обострились настолько, что каждая клеточка кожи чувствовала это наслаждение, и пропитывалась им. - Пожалуйста, - шептал он, - Пожалуйста, я больше не..... ооо... прошу..... аааах, - он не знал точно, что он просит, но почувствовал восторг, и отреагировал протяжным, сладким стоном, на движение руки Джинки, накрывшей его возбужденную плоть, и чуть сжавшей её, - Ааах, я.... хочу... тебя.... - Котенок, я тоже хочу тебя, - выдохнул Джинки, целуя Ки, и прихватывая губами мочку его ушка, и также продолжая смелые ласки внизу, - Ты такой сладкий, и горячий, я хочу насладить тебя полностью, и заполнить тебя своей страстью. Я сегодня весь твой, и всё это - для тебя, - и Джинки снял повязку с глаз Кибома. В первую секунду Ки, будто был ослеплён огнём, но потом, поморгав, он понял, что это были блики свечей, которые были зажжены, и выставлены на полу, образуя светящуюся дорожку, ведущую к ванной комнате. Основной свет был выключен, и блеск огоньков свечей, создавал какую то интимно-чувственную магию. Это было так чарующе, и так красиво, что слезинка счастья, не удержавшись, покатилась по щеке Ки. - Ну что ты, малыш, не плачь, я ведь так тебя люблю, - прошептал Джинки, слизывая горячую слезинку, и мягко целуя Кибома в губки, - Пойдем, это только лишь начало сюрприза, - и взяв малыша за руку, повел по этой импровизированной дорожке, в ванную комнату. Кибом был взволнован, возбужден, и заворожен, и его не смущало, что он уже полностью обнажен, в то время, как Джинки, был еще одет. Дверь в ванную комнату открылась, и Ки увидел, что магия света и чувственности продолжается. В ванной комнате у стен, на полочках, у зеркала, и на полу, по периметру ванны, тоже были расставлены ароматические свечи, и разложены цветы - алые розы, и большие белые садовые ромашки. На небольшом столике стояла бутылка розового французского элитного шампанского, и два удивительных, резных бокала, из богемского хрусталя. На красивой тарелочке, были разложены маленькие бисквиты с фруктами, и канапешки с нежной куриной грудкой в сливочном соусе. Кибом был и в восторге, и в удивлении одновременно, а Джинки, нежно поцеловав своего мальчика, сказал: - Это всё для тебя, малыш, мы будем сейчас нежиться в ванне, пить шампанское, и кушать вкуснейшие закуски. Хотя, я бы конечно, лучше скушал тебя, но у меня еще будет сегодня такая возможность, а тебе нужно подкрепиться, ведь и сейчас, и вечером, и ночью, силы тебе очень понадобятся - и Джинки снова поцеловал смущенного, и еще более возбудившегося Кибома, - Я сегодня тебя никуда не отпущу, и буду ласкать тебя , наслаждать, и владеть тобой, все время. которое мне осталось до отъезда, Поэтому кушай котенок, и готовься, нас ждет долгое наслаждение. - и Джинки, взяв канапешку с курочкой, поднёс её к ротику Кибома, - Открой ротик, малыш, и покажи мне, как ты вкусно кушаешь. Кибом, хоть и был сильно возбужден, и очень смущен, понимая, что сегодня станет полностью принадлежать Джинки, но все же быстро принял эту возбуждающую, чувственную игру, ведь он тоже был сладким шалунишкой-провокатором: - А ты накормишь меня только курочкой, и пироженками? - игриво спросил он, открывая ротик, и обхватывая губками не только канапешку, но и пальцы Джинки, держащие её. А прожевав курочку, сладко облизнулся: - А может ты мне дашь попробовать и другой вкусняшки?, - и Ки приоткрыл губки, сладко проводя язычком по верхней. Теперь уже Джинки задохнулся от возбуждения: - Да, котенок, сегодня ты получишь всё, что захочешь. - Я хочу раздеть тебя, - сказал Ки, и потянул вверх ткань футболки, скрывающей мощное, накачанное тело Джинки. Он избавил Джинки от футболки, расстегнул, и спустил вниз его джинсы, а потом опустился у ног любимого на пол, устеленный ковриками, и медленно стянул с его бедер черную полоску белья. Кибом выдохнул от наслаждения, и восторга, видя гордое орудие Джинки в почти боевой готовности. Ки уже видел его, но не мог не восхищаться красотой, и мощью возбужденной плоти. Сегодня он наконец-то, почувствует любимого глубоко в себе. Ки так хотел этого уже давно, он жаждал соединения, хотя, немного опасался, что вначале может быть очень больно, ведь у него давно никого не было, и это могло доставить дискомфорт обоим. Ки мог бы подготовиться, если бы заранее знал, что именно сегодня всё произойдет. И хоть он и старался периодически делать мышцы эластичными, но не был до конца уверен, что этого будет достаточно для такого гиганта, как Джинки. Что ж, придется действовать по ситуации, но Ки ни за что не откажется от ласк любимого, и даже если боль и наслаждение будут в равной степени, он отдастся Джинки сегодня полностью, ведь он жаждет счастья полного соединения с любимым. А еще он желает именно сейчас прикоснуться губами к этому великолепию. И Кибом лизнул возбужденную головку орудия, а потом попробовал бархат шапочки губами. Джинки выдохнул от волны удовольствия, когда губки малыша втянули шапочку в ротик, и стали мягко посасывать её. Было до одури приятно, сладкие волны обвивали поясницу, соединяясь в центре, пульсируя, и уходя в ноги. Можно было наслаждаться таким образом, очень долго. Но Джинки понимал, что есть еще один важный момент, который необходимо было выполнить, для полного наслаждения Кибома. Джинки знал, что он большой, и может причинить малышу сильную боль, если действовать необдуманно, и отпустить себя, идя на поводу страсти. Конечно, в будущем, Ки будет легче принять его возбужденную плоть, ведь практическими упражнениями можно разработать любые мышцы, а Джинки надеялся, что такие сладкие упражнения, будут у них постоянно. Но сейчас, нужно было сладко, и долго наслаждать Кибома. Он должен получить полнейшее наслаждение, и быть в максимальном возбуждении, к моменту, когда Джинки им овладеет... Поэтому Джинки мягко отстранился, и поднял Ки с колен, обнимая, и увлекая в ванну, и включая теплую воду: - Котенок, ты такой сладкий безобразник, и я тоже хочу попробовать, какой ты сегодня на вкус...