Dearest William, или Камера, мотор!

      – Привет. Меня зовут Уилл Ван де Камп. Сегодня 13 ноября 2015 года…       – Пятница, трина-адцатое…       – И давно ты стал таким суеверным? Кстати, тип с камерой, который все это снимает, – Ричи Стивенс, и он тут совершенно ни при чем.       – Точняк, я здесь вообще не при делах. И могу поклясться своей правой рукой – а она мне ой как нужна! – что пытался отговорить Уиллса от этой дурацкой затеи, но когда он меня слушал!       – Да, о затее… Хотя, думаю, нужно начать с начала. А началось все полторы недели назад, когда мне на ящик пришло одно странное письмо. Адрес отправителя: morley2012@gmail.com. Понятия не имею, кто этот Морли или что это… Сними крупнее. Вот, надеюсь, видно. Тут сказано: "Дорогой Уильям…"       – "Дорогой Уильям" – вот умора!       – "Дорогой Уильям, если хочешь узнать о своих настоящих родителях, 6 ноября в 20:00 будь на углу Лексингтон и 8-й. Приходи один". Подписи нет.       – Ага, анонимный доброжелатель.       – И что еще интересно, к письму прилагался скан свидетельства о моем усыновлении. Не знаю, где они его раздобыли, я проверял – все документы на месте. А когда попытался выяснить, кто это и что им от меня нужно, в ответ получил лишь напоминание: шестого в восемь. Все это было весьма подозрительно, так что поначалу я не собирался никуда идти. Но и просто выкинуть из головы не мог. Шестое тем временем приближалось, и я подумал… ну, хуже-то не будет, если я схожу посмотрю, что к чему.       – До сих пор не могу поверить, что ты ничего мне не сказал! Лучший друг, называется! Я бы тебе сказал, сто процентов! Блин, чувак, я мог бы стоять на стреме. А если бы тебя похитили или еще что похуже?       – Но в итоге я же тебе рассказал? Без обид, лады? Там же ясно сказано: приходи один. Да и потом, понимаешь, это вроде как личное…       – Личное?.. Личное – это когда ты дрочишь на сеструху Рона МакКинли…       – И вовсе я не…       – Ага, "дорогой Уильям" покраснел!       – Ничего я не покраснел! И вообще, хватит нести всякую чушь! Еще удивляешься, почему я тебе не сказал.       – Зануда… Ладно, проехали. Так и быть, про сеструху Рона я вырежу, если что. Валяй дальше.       – В назначенном месте я был даже раньше условленного, но минуло восемь – и ничего! В итоге я проторчал там чуть ли не полчаса, порядком замерз и уже решил, что полный дурак, раз повелся на такое. Но тут передо мной остановился черный "форд", стекла тонированные. Задняя дверь открылась, и женский голос произнес: "Садись, Уильям". А надо сказать, что это само по себе уже странно: никто не называет меня полным именем. Ну, кроме мистера Хартвуда и миссис Тилсон.       – Так это были они?!       – Веселись – а мне вот было как-то не до смеха. Вообще-то я думал, что туда просто подойдет какой-то человек, не знаю… В машине было темно, только приборная панель горела, но, судя по очертаниям, кроме женщины на заднем сиденье, впереди было еще двое мужчин. Я не знал, как поступить, и ответил, что не спятил еще, чтобы садиться к незнакомцам. И тут эта женщина говорит: "Мы знакомы, Уильям, просто ты был слишком мал, чтобы это помнить". Ну, супер, думаю, и это должно меня убедить? Хотя говорила она вроде бы мягко, доброжелательно. Но, может, только прикидывалась добренькой? Так что я все равно сомневался. И тогда один из мужчин сказал: "Боже, парень, сколько ты собираешься там торчать?! Уберешься на свою ферму, даже не узнав о возможностях, которые тебе предлагаются? Как неразумно… Знаешь, если бы в свое время твоя мать не согласилась поехать со мной, ты бы тут вообще не стоял". Может, не дословно, но смысл такой. Не знаю, что он имел в виду, мне от одного его голоса не по себе стало, даже мурашки побежали, вот такущие! А говорил он – ну точно телега скрипела, сто лет не смазанная… Но в конце концов я решил, была не была, видимо, им правда что-то известно, да и зря, что ли, я туда притащился, чтобы уйти ни с чем.       В общем, забрался в машину, очень надеясь, что это не последнее, что я сделал в своей жизни, и, конечно, сразу поинтересовался, куда мы едем. "Просто прокатимся по городу, не волнуйся", – ответила женщина. Но звучало это не слишком-то успокаивающе, да и смотрела она на меня как-то странно.       – Это называется "с вожделением", детка!       – Боже… Это называется "когда-нибудь ты допрыгаешься"!       – Воу-воу, полегче! Это вообще-то угроза, зафиксированная на камеру.       – Черт, Рич, иногда я удивляюсь: вот как, как я тебя вообще выношу?       – Все просто, детка: я офигенски клевый! И мы же банда, чувак! Как Чип и Дейл, как Рокки и Бульвинкль, как Тимон и…       – Я понял, понял. Спасибо, хоть не Бивис и Батхед… или как их там…       – Я Великий Кукурузо[1]! Хе-е-е, хе-е-е…       – …       – Ну ладно, ладно, затыкаюсь.       – Наконец-то… И футболку с башки сними, тебе не идет… Черт, я даже забыл, на чем остановился.       – Да на том, как та тетка строила тебе глазки.       – Ничего она не строила, скажешь тоже. Она словно хотела мне что-то сказать, но не решалась. Тогда я сам спросил, не обращаясь ни к кому конкретно, правда ли им известно о моих биологических родителях. "О, я хорошо их знаю, – опять заскрежетал мужик. – И мать, и отца. Кстати, можешь называть меня дедушкой". Тут он засмеялся, хотя это больше походило на карканье простуженной вороны, и повернулся ко мне – я аж отпрянул, потому что видок у него был жуткий: он был не просто старым, а словно недавно восстал из мертвых.       – Очуметь! Думаешь, он правда твой дедок или брешет?       – А я почем знаю, может, правда, может, нет. Признаться, меня перспектива такого родства как-то не очень впечатлила. Но тогда я еще невольно покосился на эту женщину: по возрасту она вполне могла быть… э-э…       – Твоей маман, я понял.       – Но она словно догадалась, о чем я подумал, и покачала головой. Зато она хоть выглядела вполне обычно: средних лет, темные волосы… Я тут набросал что-то типа фотороботов. На всякий случай. Мало ли их ФБР разыскивает или еще что. И номер машины. Вот, так видно? Третьего, правда, я толком не мог разглядеть, и он все время молчал – может, это был просто шофер или вроде того.       – Подними листок чуть выше. Ага, теперь нормуль. Только, знаешь, брат, тут одно из двух: или ты рисуешь хреновее не бывает, или старикан реально смахивал на Франкенштейна.       – Реально, говорю же! Да на Хэллоуин ему можно запросто экономить на костюме! Но это еще ладно, главное – что он начал задвигать дальше. "Когда-то, – говорит, – ты был весьма необычным ребенком, Уильям, но тебя лишили твоих способностей. Теперь же я хочу вернуть тебе то, чем ты по праву должен обладать". Я не понимал, о чем он толкует, и спросил, в каком смысле "необычным". И эта женщина заявила, что видела, как я управлял предметами одним только взглядом!       – Обосраться можно! Двигал предметы взглядом! Может, еще и пердел мелодиями Бетховена?       – Ну, я и сам от всего услышанного несколько…       – …прифигел?       – Типа того. Он сказал, что я могу все это вернуть: достаточно одной инъекции специального вещества – якобы оно что-то разблокирует. Тут он кивнул женщине, и она передала мне пластиковую упаковку, в которой лежали шприц и ампула с какой-то мутноватой жидкостью – вот эти. Но затем он пояснил, что право выбора за мной, что сейчас мне решать: продолжить жить как прежде или же вновь стать тем, кем мне суждено быть.       – Блин, прямо как в "Матрице"!       – Где?       – Ну, в том фильме братьев Вачовски… сестробратьев[2]… а, неважно. Красная таблетка, синяя таблетка, Избранный… Припоминаешь?.. Ну как, это же классика!       – "Много лет назад, – говорил он, – все решили за тебя: твой дядя, твоя мать… Пришла пора взять жизнь в свои руки. Ты ведь хочешь большего, Уильям? Чувствуешь, что находишься не там, где должен быть, что родился не для того, чтобы прозябать в глуши?"       – Вот это в точку! Жду не дождусь, когда свалю из этой дыры!.. Но теперь-то у нас будет свой доморощенный супермен и наш Смолвиль[3] тоже прогремит. Ага.       – Подожди. "Знаете, мистер, – сказал я ему, – ни один человек в здравом уме не станет колоть себе непонятно что, полученное непонятно от кого". – "О, думаю, твой отец бы рискнул". – "Значит, он не совсем в здравом уме". – "Многие так считают".       – А я-то думал, это у меня полоумная семейка!       – Я не о том. Точнее, не только… Я ухватился за эти слова, чтобы напомнить, что в письме мне обещали рассказать о биологических родителях, но в ответ услышал только: "Всему свое время, мой мальчик".       – Как всегда: сначала насулят с три короба, а потом обломают!       – По крайней мере, из его слов выходило, что они живы… И та женщина… вместе с этой упаковкой она тайком сунула мне в руку какую-то сложенную бумажку, я решил, что записку, но когда потом развернул, это оказалась фотография… Приблизь, хорошо?       – А она ниче так. Люблю рыженьких. Старовата, правда…       – Заткнулся бы ты, а!       – С чего вдруг? Про первую поправку слышал? У нас вообще-то свобода слова.       – Вот хотя бы сейчас нельзя быть серьезным?       – Неа… А то ты меня не знаешь! И вообще, хватит уже медитировать, а то мы до утра не закончим. И так рука скоро отсохнет… Короче, Уиллс думает, что та мелкота на фотке – это он, а дамочка, значит, его непутевая мамаша… Что?! Я просто популярно объясняю, что к чему, пока ты тут завис.       – Все эти вещи… немного не то, что я ожидал, когда туда шел… А на прощание он сказал, что у меня еще есть время подумать, но недолго, потому что "скоро начнется".       – Что начнется?.. Зомби-апокалипсис? Хочешь сказать, военные все же неспроста состряпали тот план[4]?       – Я, кстати, тоже потом об этом вспомнил. Но он не уточнил, что именно, хотя, похоже, ничего хорошего… Я все никак не мог решить, что мне со всем этим делать. Пытался нагуглить тот адрес или схожие ситуации, но ничего не нашел.       – И тут я обратил внимание, что ты который день сам не свой и, судя по физиономии, думаешь вовсе не о сестренке МакКинли. Вот и решил до тебя докопаться, пока ты мне все не выложил и не позвал на почетную должность оператора.       – Да, снимать самому было бы не слишком удобно. А записать все на камеру в любом случае нужно.       – Чтобы не сочли, что ты спецом себя порешил или вконец обдолбался?       – В том числе. Я не знаю, что это и какой будет эффект, но, думаю, все-таки хочу узнать…       – Эффект? Премия Дарвина[5] у тебя будет, вот как пить дать.       – Да не очкуй ты, я уже говорил: вряд ли драгдилеры теперь так работают, да и он куда больше походил на обитателя дома престарелых, чем на наркоторговца.       – А ты не спросил этого Франкенштейна, не стал ли он таким потому, что тоже что-то себе вколол?.. То-то же! Наверняка они ставят над людьми какие-то эксперименты, а ты у них в качестве подопытного кролика. Сечешь?.. Хотя-я нет… ну точно: если он и правда твой дедок и так хренов, как ты описываешь, укокошить тебя твоими же руками – это же гениально!       – И зачем бы ему это понадобилось?       – Ну ты совсем не догоняешь?! Органы, ясен пень! Там же нужна эта всякая совместимость, вот он и нашел родственничка. Откинешься сейчас, тебя отвезут в больничку, а там докторишки со скальпелями уже поджидают – распотрошат как миленького! Чик-чик и все будет шито-крыто!       – В жизни не слышал большего бреда. Чего на этот раз насмотрелся?       – Ну-ну. Вот помяни мое слово. Хотя, сдается мне, скорее поминать придется тебя… И как я на это подписался?!       – Не скули, ты-то ничем не рискуешь.       – Ну да, остаться без друга – невелика потеря. Завтра же найду тебе замену – да кандидаты в очередь выстроятся, ага.       – Рич, кончай пессимиздить, а то я уже жалею, что вообще тебя позвал.       – Должен же кто-то позвонить в 911, если у тебя пойдет пена изо рта или типа того… Возомнить, что станет супербоем! Поверить не могу: повелся, как трехлетка! Тебя, случаем, не загипнотизировали?       – Я вовсе не говорил, что верю всему, что наплел этот мутный тип. Но… понимаешь, если я не попробую, всю оставшуюся жизнь буду мучиться сомнениями, оттого что так никогда и не узнаю, что упустил…       – Ага, в любом случае мучиться осталось недолго… Блин, твои предки меня убьют: наверняка решат, что это я опять тебя во что-то втянул.       – У тебя же будет видео.       – Они меня убьют еще до того, как его посмотрят. Или после.       – Па, ма, не убивайте Рича: он ни в чем не виноват… Так пойдет?       – Ха-ха-ха. Вот прям отлегло щас.       – Я вообще-то пытаюсь сосредоточиться…       – А, ну давай-давай, не буду мешать.       – Надеюсь, я не величайший болван в мире…       – Еще какой…       – Так, на счет "три"… Черт, даже ладони вспотели… Раз. Два… А это труднее, чем я думал…       – О, жуть, даже смотреть не хочу…       – …       – Эй, ну как, живой?.. Чувствуешь что-нибудь?       – Чувствую… чувствую, что хочу съесть твой мозг!       – Чего?       – Расслабься, приятель. Шутка. Ничего я не чувствую.       – Совсем ничего? Ни рук, ни ног?       – Очень смешно… Не знаю, может, оно не сразу действует?       – Ага, если вообще действует. На твоем месте я бы радовался, что еще не склеил ласты… И не то чтобы я поверил во всю эту брехню… но попробуй что-нибудь сделать. Да вот хоть этот карандаш подвинуть.       – Я пытаюсь… Кхм, кажется, сердцебиение участилось и в горле пересохло. Нет, наверно, это просто от волнения.       – Мда, похоже, шоу отменяется. Черт, а я так рассчитывал прославиться! Все, я вырубаю запись, да?       – П-подожди, что-то мне нехорошо…       – Ага. Харе прикалываться. Больше я не куплюсь.       – Я не при… не при…       – Уиллс?.. Эй, Уиллс?! Ты в порядке?.. Черт, вот дерьмо…