Mein Liebslingsmodell

– Так, так, внимание, моя очередь, - Гвилим потянулся рукой к бутылке, лежащей в кругу сидящих на полу друзей, ровно посередине, – кручу. Джо, молись, чтобы она снова не показала на тебя. Он крутанул бутылку под нервное сопение Джо, который за последний час уже как минимум три раза носился по дому и громко кукарекал, по глупости своей каждый раз выбирая действие, а не правду. Бутылка остановилась и указала на Бена, и оба парня воодушевленно заорали что-то бессвязное. – Ну наконец-то. За всю игру первый раз показало на тебя, пока остальные отдуваются, отвратительно, – упрекнул его Джо. – Бен, – Гвил набрал побольше воздуха в лёгкие, – правда или действие? – Так, вы же не заставите меня бегать голышом по заднему двору, если я выберу действие? – Я бегал, и ты бегай! – возмутился Рами. Джо от смеха подавился попкорном, тут же пожалев о том, что имеет привычку набивать сразу полный рот. Пока он ржал, кашлял и вытирал слёзы, Рами, сидящий рядом с ним, недовольно косился на Бена. – Тогда я выбираю правду, – сказал Бен с вызовом, явно издеваясь. Рами закатил глаза. Гвил, покусывая ноготь большого пальца, лихорадочно думал, что бы такого вызывающего спросить, раз уж они все решили быть предельно откровенными сегодня. Наверное, можно заставить Бена признаться в чем-то мерзком. Харди пронаблюдал, как Рами наклонился к уху отчаянно соображающего и шёпотом подкинул ему идею. Взгляд Гвила тут же превратился в какой-то полудикий. – Что ж, - медленно протянул он, – правда, что... ты хранишь у себя под подушкой полуголые фотки молодого Роджера? Бен поперхнулся пивом, так, что ему показалось, оно сейчас польётся из носа. Джо сочувствующе похлопал его по плечу. – Ты что, дебил? – закашливаясь, вопросил Бен. – Отвечай на вопрос! – Нет, не храню! Вы что, совсем отбитые? – А мы ведь можем проверить, – Рами наклонился к нему, подозрительно сощурив глаза, – прямо сейчас открыть вот ту дверь, зайти в твою спальню и поднять подушку. А завтра на пресс-конференции спросить у Роджера, знает ли он, что его милый мальчик делает с его старыми фотками по вечерам. Бен только самодовольно ухмыльнулся в ответ, но почувствовал, как от страха потеют ладони. Какого чёрта, Рами? – Внимание, – Джо поднялся с пола, еле-еле разогнувшись, – с вами Джо Мацелло, и сегодня мы проверяем кровать Бена Харди на наличие Роджэротики. Бен, можете ли вы это как-то прокомментировать? Джо поднёс бутылку пива к лицу Бена, словно микрофон. Тот ограничился лишь недовольным сопением, всем своим видом показывая, что позже Джо точно не поздоровится. – Бен воздержался от комментариев, мы заходим в его спальню, – сообщил Джо в бутылку, с абсолютно таинственным выражением лица открывая дверь. Под смешки Гвила и Рами он осторожно ступил внутрь, крадясь как шпион, и, подскочив к кровати, резко сунул руку под подушку. Бен нервно сглотнул. Джо картинно вскрикнул и скривился, пронаблюдал за внезапно побледневшим лицом Бена и тут же рассмеялся: – Да шучу я. Нет тут ничего. Он вернулся в гостиную и уселся обратно на пол. В его взгляде и мимике Бен ничего особенного не увидел, но Джо явно старался на него не смотреть. – Значит, не под подушкой надо смотреть, а в ящике с бельём, – веселился Гвил. – Так, ладно, Бен, крути сраную бутылку. Надеюсь, она покажет на Рами, и он опять пойдёт голышом бегать вокруг дома. – Кто тебе сказал, что в следующий раз я тоже выберу действие? – буркнул Малек. Словно по закону подлости, бутылка, раскрученная Беном, остановилась, указав на него. – Итак, раз уж ты не хочешь бегать голым... Правда, что ты учился целоваться на своём брате? – теперь настала очередь Бена глумиться. Рами не ответил. Он глотнул пива, молча встал и направился в сторону входной двери, на ходу снимая штаны и футболку. – Бегать голым так бегать голым, – резюмировал он, прежде чем стянуть с себя бельё и под дикий смех со стороны друзей шагнуть наружу. Когда Бен, уже ночью, выпроваживал придурков из своего дома, Джо будто нарочно задержался в прихожей, подозрительно долго завязывая шнурки. Гвил и Рами уже добрались до машины такси и оттуда кричали непотребства в адрес Джо, пытаясь заставить его шевелиться быстрее. – Слушай, – Джо понизил голос, обращаясь к Бену, ждущему, пока тот соберётся, – пожалуйста, чувак... Он разогнулся, встал и внимательно посмотрел другу в лицо. – ...Скажи мне, что это были не фотки Роджера у тебя под подушкой. Бен поджал губы и отвёл взгляд в сторону – врать Джо было как-то неприятно, даже о том, о чём действительно стоило бы соврать. Хотя в конце концов, сказать, что это карточки с голыми женщинами, было бы ещё тупее. – Роджера, – пробубнил Бен спустя минуту тишины, разбавлявшейся только недовольными возгласами со стороны такси. Джо ничего не сказал. Он просто похлопал Бена по плечу и как-то устало улыбнулся. – Больной уёбок, – резюмировал он. – Слушай, я знаю, что это ужасно. Спасибо, что не подал виду. Я... наверное, бессмысленно пытаться это объяснить, да? – Да я не про это, – хмыкнул Джо, уже делая шаг от двери, – какой же придурок хранит фотки, которые может кто-то найти, если есть интернет?.. И Джо удалился в ночь, вызвав картинно-громкие звуки облегчения у ждущих его у машины. Бен, захлопнув дверь в спальню, бросился к кровати и отшвырнул подушку в сторону. Сраные фотографии. Хорошо, что Джо не додумался их достать. Он взял в руки худенькую стопку картонок, чуть пожелтевших от времени. Полуоткрытый нежный ротик, растрепавшиеся соломенные волосы, большие глаза, прикрытые шикарными длинными ресницами, и из одежды только узкие кожаные брюки – конечно Роджер, кто же ещё? Зачем фотографии, если есть интернет... Если бы такое было в интернете, Бен никогда бы не отвалил столько денег за конверт с несколькими фотками. Выбросить. Выбросить их все, сжечь, чтобы больше так не позориться. Но Бен не мог. Он несколько раз порывался от них избавиться, но развратный взгляд Роджера и поза, в которой он лежал, когда его фотографировали, заставляли Бена продолжать бережно хранить снимки под подушкой и частенько, глядя на них, удовлетворять себя рукой буквально до жжения в ней, представляя, как этот пошло высунутый язык скользит вниз по его животу, и пушистые светлые волосы приятно щекочут тело. Тейлор, красивая ты сука. Бен не знал точно, зачем Роджер так фотографировался, кто его фотографировал и откуда снимки у того мужика, у которого Бен их купил, зато знал, что сам Роджер был бы далеко не доволен, узнав, у кого они сейчас находятся. Если Джо вдруг проболтается – но только если – в жизни Бена настанет, возможно, беспросветный пиздец. Бен, спустя секунду раздумий, кинулся в ванную, стараясь не встречаться глазами с похотливым взглядом Роджера с фотографий. Карточки упали в раковину, и парень лихорадочно чиркал над ними зажигалкой, борясь с желанием достать их и снова запрятать куда-нибудь подальше. Когда одна из них наконец загорелась, поджигая остальные, Бен с облегчением сполз на пол и сел, обхватив руками колени. Было чуть-чуть мерзко. И фотографии было жалко. Он не учёл, что каждый из пяти снимков засмотрен до дыр, выучено наизусть каждое пятнышко на бумаге из-за дефектов плёнки и каждая впадинка на теле Роджера, так что чувство стыда никуда не пропало – Бен в точности мог воспроизвести фотки у себя в памяти, даже без наличия их самих. – Отвратительно, – пробурчал Бен себе под нос, зная, что, самоудовлетворяясь, он всё равно будет представлять себе, как эта лохматая блондиночка с фотографий у него отсасывает.

***

– Нихуёво глушишь, – Бен почувствовал, как Гвилим похлопал его по плечу, подойдя сзади, – ты постарайся не нажираться. – А что, не сможете донести меня домой? – пошутил Харди, отставляя бокал шампанского в сторону – он немного жалел, что кроме этой кислятины на мероприятии больше ничего из алкоголя не было. – Нет, просто здесь кругом одни папарацци. Все потом будут говорить, что мы дружим с алкоголиком, – засмеялся Гвил, и уже хотел подсесть к Бену, как его за локоть схватила какая-то дама из журналистов и потащила знакомить с другими дамами из журналистов. Гвилим жестом показал другу, мол, "сейчас вернусь" и покорно проследовал за женщиной. Бен поискал взглядом Джо – встречаться с ним лишний раз сейчас особо не хотелось, так что нужно было знать место его дислокации. Пока он осматривал банкетный зал, слева от него, бесшумно отодвинув стул, упал Роджер. – Слышь, малой... – начал он, что заставило не заметившего его Бена чуть подскочить на месте от неожиданности, – я тут с Мацелло поболтал... Бен посмотрел на него так жалобно, как только мог. Вот такой херни от Джо он точно не ожидал. Из-за затемнённых очков было не особо понятно, какие эмоции выражает лицо Роджера, но говорил тот подозрительно спокойно. – И... что? – осторожно спросил актёр. Он уже начал сильно нервничать – наверняка зная, что сказал ему Джо и зная характер Роджера, Бен предполагал, что ему сейчас прилетит по лицу. – А ну-ка, – Роджер одним движением вынул из внутреннего кармана какую-то небольшую папку и тут же сунул её Бену под пиджак, – ты, главное, никому не показывай. Роджер исчез так же внезапно, как и появился, напоследок потрепав Бена по голове и взъерошив старательно уложенные волосы. "Никому не показывай" – да с огромной радостью. Бен даже не помнил, как он добежал до туалета и заперся в кабинке. Он стоял, прислонившись к стене и пялился на папку – точнее, на крупный непрозрачный бумажный конверт. К нему был степлером прицеплен ярко-жёлтый стикер, где явно рукой Роджера было выведено "эксклюзивная хуйня!". Парень отклеил верх конверта, заранее догадываясь, что там, не глядя сунул туда руку и осторожно достал оттуда уголок – только уголок – содержимого. Старая полароидная фотография. Он вытащил её примерно наполовину, и взору предстал растрёпанный, до ужаса знакомый рыжеватый затылок, шея и голые плечи. Дрожа всем телом, вынул карточку полностью, теперь завороженно пялясь на Роджера, стоящего на четвереньках, раздвинувшего ноги и рукой фотографа выгнутого в спине. В отличие от тех снимков, что были у Бена, здесь Тейлор был абсолютно голым. Бена прошиб пот, и он медленно сполз на пол по стенке кабинки. В голове бешено и навязчиво, словно заевшая пластинка, крутилось "какогохуякакогохуякакогохуя..." Бен, тяжело дыша, заглянул в конверт. Штук пятнадцать фотографий, и если они все такого же содержания, как первая, то он сойдёт с ума. Парень достал ещё одну – Роджер, стоящий на коленях на кровати, ласкающий сам себя, смотрящий в камеру так, будто эту фотографию должны были печатать в Хардроксе*. Твою мать. Бену пришлось задрать голову наверх и уставиться в потолок, чтобы отдышаться. Какого хуя, Роджер? Какого хуя? С каждой фотографией в штанах становилось всё теснее, и Бену уже даже не было за это стыдно – человек любого пола и ориентации уже извёлся бы от возбуждения, глядя на то, как Роджер со снимков распутно гладит себя и подставляет под объектив все свои самые симпатичные части тела, дразняще открывая рот. Бен плюнул, расстегнул ширинку и засунул руку себе в штаны, сжимая возбуждённый орган и начиная двигать ладонью, в попытках унять невыносимое желание. Среди дюжины эротических фотографий было несколько откровенно порнушных, и Бен в чувствах резко мотнул головой назад, стукнувшись затылком об стенку, когда добрался до одной из них. Роджер, полупьяно пялясь в камеру, держал во рту крупный член, явно принадлежавший тому, кто фотографирует, и помогал себе рукой. Фотограф держал его голову, зарывшись пальцами в волосы, и Тейлора, судя по всему, всё более чем устраивало. Бен ускорился, закусывая губу и запрокидывая голову, сквозь полуприкрытые глаза смотря на этот проклятый снимок – фокусировать взгляд стало безумно сложно. На последнем фото, чуть засвеченном по краям, Роджер, ещё более лохматый, самодовольно щурясь и приоткрыв чуть припухший рот, показывал розовый язычок, с которого стекали белые густые капли, и это было уже слишком. Бен чуть заметно вскинул бёдра, и, стараясь не скулить, кончил себе в руку, тут же прижавшись щекой к прохладной стене кабинки в попытках не сползти на пол окончательно. Отдышавшись, он кое-как пришёл в себя и смог дотянуться до рулона бумаги, чтобы вытереть руку. Он бросил взгляд на карточки, валяющиеся растерзанной стопкой на полу туалета. Похоже, пока что он ничего более мерзкого в жизни не делал. Когда парень более-менее привёл себя в порядок и начал собирать злосчастные снимки обратно в конверт, взгляд остановился на левом углу одного из них. Роджера определённо фотографировали в чьей-то спальне или, скажем, номере отеля, и в углу был явно виден большой шкаф с зеркалом, в котором случайно отразился фотограф. Старый Полароид закрывал большую часть лица, но и без него было всё понятно. Голое по пояс, чрезмерно худое тело, длинные руки и пушистая копна объемных каштановых кудрей. Бен молча опустил фотографию в конверт.