Знойная женщина

Это заведение знавало лучшие времена. Потрескавшиеся стены, грязь на полу не придавали ему лоска. Всему виной время, которое нещадно, подобно голодному псу, вгрызлось в обстановку, желая навсегда низвергнуть ту до уровня сортира. За стойкой сидел человек, что упорно цедил лишь первый стакан выпивки и взгляд его был тусклым, незаинтересованным происходящим. В этом городке он недавно, два дня с половиной, и тот, признаться, ему уже начинал нравиться. — За-айка, ты здесь впервые? Если быть стопроцентно честным, то он был крайне удивлен, не более того. Не в традициях суровых борцов, отдающих все ради спасения чести друга, впадать в отчаяние при появлении того, кто в десятки раз сильнее. Он давно знал ее, все же когда-то именно она и некто иной смогла доказать ему, что не всякая проститутка может быть вырублена одним точным ударом под дых. Ее басистый рев, который есть ее голос, уже давно перестал его удивлять. И, если отбросить все стереотипы в сторону, по-настоящему пугать. — Как ты здесь оказался, милый? Ее руки на плечах подобны двум тяжелым бочкам, не меньше того, но показывать этой даме, что, несмотря на все ухищрения, в таком положении находиться тяжело — низость. Не в его традициях многословие, но она всегда требует однозначного ответа, в каком бы состоянии ни встретила давнего приятеля. — Не тебе ли сомневаться, Попатриция. Я добираюсь до любого места пинками тех идиотов, что встретятся мне на пути, — с усмешкой отвечает Боксер. Она молчит лишь мгновение, чтобы через секунду спросить: — Как твоя голова? — вместе с вопросом протягивая руку, от которой мужчина дергается в сторону со сжатым ответом: — Уже лучше, тебе не о чем беспокоиться. Если быть еще честнее, то Спонтанная Попатриция — единственная в мире женщина, которая может, не стесняясь, называть Боксера зайкой или лапочкой. За такой говор любой другой дамы, даже родной матери, сумеречный боец давно бы отвесил немалого пинка. Основное оружие Попатриции даже сейчас смотрелось довольно угрожающее и выпирало так, что даже ему, троекратному победителю в уличных драках за пивас, было не по себе и хотелось сглотнуть вязкий ком, застрявший в горле от одного взгляда на… масленые бока. Можно подумать, у Попатриции и Боксера нет ничего общего, но это вовсе не так. Оба обожали беспричинные драки и гордились этим, называя это «фишкой компании». Тусовались вместе, правда, не так часто, при этом даже не сговариваясь о месте встречи. Но все же сегодня настал тот самый день. Задорные улыбки уже растягивали их лица. Если у Боксера есть его кулаки на любой вид уличной потасовки, то у Попатриции — ее зад. — Берегись, дворовая шпана, — тихо свистели под нос редкие посетители бара, наблюдая за тем, как те направились к выходу.