***
Неро отвлекался во время работы. Не особенно очевидным образом, но... опять же, кофе был и вправду невероятно хорош. С ним было покончено около часа назад, но он все ещё продолжал думать о нём и о том отвратительном месте, где он был приготовлен, о том серьезном бариста, о его вкусах. Боже, если это то, каким был приготовленный им кофе на вкус... то каким по вкусу было всё остальное? Но как они все ещё держались на плаву с таким плохим местоположением и ужасным меню? Он просто не мог собраться с мыслями из-за этой дурацкой кофейни. На работе он делал все тщательно и безукоризненно, как и всегда, но в мыслях был занят чем-то далеким, например, идеей о чашке чая-латте после смены. На часах 11:37. Худощавый бариста все ещё был там, заведение больше не пустовало — несколько человек в нём слонялись туда сюда. «Завсегдатаи», - предположил вошедший. Поджарый мужчина оглянулся, когда Неро вошёл, и на его губах появилась понимающая ухмылка. — Добро пожаловать обратно. Неро многозначно хмыкнул, вытаскивая из кармана кожаной куртки ещё одну горсть смятой бумаги и монет. В кафе было тепло, слишком тепло для куртки, но рубашку пришлось оставить далеко позади после последнего задания. И, облом, ему ужасно нравилась эта рубашка. Медово-золотистая бровь изогнулась в сторону кучки, прежде чем голубые глаза выжидающе поднялись. Да, «чай-латте», пророкотал он, указывая пальцем на его место в меню, находящееся между тирамису и клубным сэндвичем. Ещё один безмолвный обмен деньгами, хотя на этот раз вся мелочь без остатка ушла в банку для чаевых — даже больше, чем требовалось, но если в этот раз напиток будет похож на тот, что он получил утром, то оно того стоило. Если нет... что ж. Он не знал, что будет делать в таком случае. Через несколько мгновений перед ним поставили бумажный стаканчик, размер которого он забыл уточнить, но получил средний, заплатив лишь за детский, в соответствии с предоставленной стоимостью и объёмами. Неро был бы оскорблён, если бы не потребовал взять полную стоимость напитка, но он был ужасно утомлён, да и чашка так и веяла теплом в ладонях, и источаемый запах был очень хорош. Корица, гвоздика и кардамон, щепотка имбиря под чем-то, напоминающим пряности. Чай был горячим, слегка обжигающим, но, попадая в живот, тепло расходилось до самых кончиков пальцев ног. Имбирь был взят за основу смеси специй, подслащённой сладкими сливками и кардамоном с дымком, но Неро запоздало отметил, что в напитке не было ни корицы, ни гвоздики — это был душистый перец, добавляющий свой удар к горькому кофе и чёрному чаю. Сам чай был бодрящим, ароматным и приятным на вкус, взбитым настолько хорошо, что гранулы специй беспомощно терялись в текстуре напитка. Он уже опустошил половину чашки, погрузившись в какое-то туманное состояние, пытаясь ощутить все эти вкусы, как вдруг идеаль— вежливое покашливание вернуло его к реальности. Худощавый бариста тускло улыбнулся. — Сэр, вы в порядке? Все гораздо лучше, чем просто "в порядке", это было за пределами "в порядке", поэтому Неро кивнул, припоздало заметив пожилую парочку в очереди позади него, и тут же попытался поскорее уйти домой всем своим существом насколько только мог. Кофе довёл его до двери, чай — заставил вяло собраться с силами и принять душ. Чёрные глаза с красными радужками сонно смотрели вниз, пока мужчина неохотно мыл свои лавандово-белые волосы, и как только лицо коснулось подушки, Неро мгновенно отключился, приятно полный и всё ещё согретый.***
Он проснулся шесть часов спустя, достигнув точки обычного желания перекусить и вплотную граничащего с ним голода, когда последние запасы сахарозы окончательно выветрились. Собрав остатки провизии из холодильника, Неро размышлял о жизни, томно ожидая, когда же все таки прозвенит микроволновка. Он пришёл ко многим выводам, но до сих пор ясно осознавал только один — в его жизни появилась постоянная кофейня. В следующий раз, когда Неро пришёл ближе к трём часам дня, стройного блондина сменил более плотный парень, подбородок которого тянулся до самых плеч: он обладал не самым лучшим вкусом стиля и ярко-зелёными волосами, подстриженными черт знает каким образом. Помимо всего прочего он ужасно нервничал, пока принимал заказ у Неро — эспрессо и круассан с кленовой корицей, умудрившись при этом всем ещё и обронить сдачу. У Неро была работа, к которой он должен был приступить ещё 15 минут назад, но вместо этого он провёл время за ожиданием своего заказа, размышляя о том, кто будет настолько жёсток, чтобы назвать своего ребёнка "рыбой", и пришёл к выводу, что, наверное, он относится к той же породе мудаков, которая могла назвать своих детей "рис" или "ветчина". Взволнованный парень не был таким быстрым и доверчивым, в отличии от поджарого блондина, но его эспрессо был не менее хорош — обжег ему горло и оставил с то и дело отдающим в уши тяжелым чувством употреблённого кофеина и с горечью на языке. Круассан, однако, был достаточно сладким, но не слишком: легкий и пикантный, из слоеного теста, настоянного на каком-то сиропе или экстракте, который только делал его на ноту слаще в сочетании с в порошок измельчённой корицей сверху. Круассан был разогрет ещё до того, как он его получил — воздушная выпечка размякла от жары, став такой лёгкой и сладкой, будто бы тающей во рту. На вкус это было больше похоже на нормальный человеческий завтрак, чем на большинство его прошлых "завтраков". В захудалом, убогом кафе с вызывающим мигрень меню мог быть приготовлен действительно хороший кофе. Неро даже и не думал, что сможет сейчас пойти куда-нибудь ещё. В следующие пару раз он вновь увидел того самого серьезного блондина, — странного и любопытного длинноволосого блондина, а однажды — высокого парня с очками в красной оправе и вьющимися голубыми волосами. С каждым разом он замечал все больше и больше — крошечные "булочки", в которые были уложены карамельные волосы худощавого Прошутто, фотографии и картины на стенах в разных местах, музыкальные сувениры прямиком из 80-ых годов, которые совершенно не соответствовали современной музыке, доносившейся из динамиков. Но он определенно влюбился в это место, ему нравились и Пеши, и Гьяччо, и Мелоне, и, может быть, даже Прошутто был не так уж и плох. С каждым визитом он все тщательнее прожигал насквозь всё меню и все их фирменные блюда. В понедельник в два часа ночи он заказал апельсиновый cмузи и малиновый пирог — самую воздушную смесь пикантного апельсинового щербета и сливочного ванильного мороженого, подслащённого мёдом, с крошечными огоньками ярких цукатов из настоящего апельсина. У пирога была слоёная маслянистая корочка со слоем лимонного маскарпоне и разрезанной пополам малины, политой фруктовым соусом. Он был сладким, но не то чтобы тошнотворно сладким — вполне достаточным, чтобы дополнить спелую малину, затмить сливочный сыр и кислую лаймовую цедру и лимонный привкус в целом, дабы подчеркнуть ванильный и нежный вкус корочки и начинки. Во вторник в девять вечера он получил чашку Эрл Грея и клубный сэндвич: лёгкие цитрусовые тона бергамота наполняли его носовые рецепторы, а сэндвич наполнял желудок. Хлеб на закваске с добавлением майонеза — должно быть, это домашний рецепт — слегка сладковатый и соленый. Острящая нотка уксуса прекрасно сочеталась с поджаренным на сковороде беконом и солоноватой ветчиной, броскими ломтиками индейки с перцем, швейцарским сыром, тающим в слоях чеддера, и спелыми томатами в роге изобилия аппетитных колоритов. В среду, за пять минут до полуночи, Прошутто дал ему бесплатное печенье с ирисками к его строгому чёрному кофе, всё потому что «выглядишь так, словно смерть тебя конкретно засрала», да и, по правде говоря, Неро и так был слишком занят в последнее время, чтобы нормально поесть. Кофе невероятно горчил на языке, но печенье было таким рассыпчатым, мягким и сладким из-за добавленного коричневого сахара, с лёгким хрустом нарезанного кусочками пекана, вперемешку с двумя видами измельчённых ирисок — пригодными для жевания и все же несколько твёрдыми, таяющими в его рту и оставляющими слегка горчащее послевкусие выпечки. В пятничный обед он попробовал лосось, потому что к тому моменту мужчина уже стал регулярным посетителем и спокойно воспринимал беспорядок в меню. Лосось, на самом деле, тоже был чем-то вроде клубного сэндвича, подаваемого на тостах с едва уловимым запахом рыбы — не совсем незаметным и не чуть более резким, чем запах моря, а просто лёгким копченым запахом, который надолго не задерживался. Тост был из простого белого хлеба, но щедро намазан густым сливочным сыром со свежим укропом и маринованными каперсами — уксусными и острыми на фоне кремового козьего сыра и греческого йогурта. Кремовая паста была воздушной, разложенной на обоих тостах и крепко прилипшей к листу рукколы и к слою копчёного лосося, который таял на языке. Воистину райское блюдо. В субботу в 4 часа утра, заказывая булочку с корицей и мокко, Неро наконец спросил у Прошутто, почему они делают всё подобным образом: — Почему такое меню и такое плохое расположение? В другом месте вам было бы в разы лучше. Прошутто просто бросил на него взгляд, который, как он понял, означал, что он сказал или сделал что-то глупое: — Потому что мы не хотим обслуживать всех подряд. Мы хотим обслуживать только тех, кто серьезно к относится к подобному и кто уважает такой подход. Мы не Starbucks — нам нужны только те, кто останется с нами. И все же, такой взгляд на вещи показался Неро слишком странным, и он все так же не мог понять, как они оставались в бизнесе — но опять же, он потратил более сотни долларов в одиночку всего за одну неделю. Завсегдатаи действительно были основой заведения, и было легко понять почему. Мокко всегда был со сливками, в обычный кофе добавляли корицу и мускатный орех, а вместо взбитых сливок — маршмеллоу. В эспрессо был привкус шоколада, лишь усиленный каплями сиропа и стружкой. Булочка с корицей была тёплой, воздушной и влажной, с коричневой сахарной начинкой, которая просачивалась через тесто: в центре она была мягкой, но и корочка была достаточно твёрдой, чтобы не дать глазури просочится внутрь, заставляя ее стекать вниз по спирали из теста. Сливочный сыр, ваниль, масло — все взбито в божественную глазурь, которая была густой и невероятно сладкой. Прошутто всегда с гордостью смотрел на то, как Неро ест, довольно ухмыляясь и слегка приподнимая уголки губ. Этот худощавый человек действительно стал одним из любимчиков Неро: он серьезно относился ко всему, начиная с его особенного стиля, заканчивая тем, как тот умело наливал сливки в кофе, каким эрудированным и преданным он был, и даже тем, что тот имел глаз на качество и трудолюбие и был невероятно сдержанным человеком. Он никогда не спрашивал его имени, никогда не спрашивал, почему Неро платил исключительно наличными, не спрашивал о пятнах крови, бинтах, иногда появляющемся запахе дыма или антисептика. Он ценил этого человека, его внешность, его деловую этику. Он все ещё предлагал как-нибудь свести того с графическим дизайнером. Неро убедился, что частично благодаря ему это место все ещё открыто — он приходил туда до и после работы, когда нет времени или слишком лень готовить еду самому, или когда он слишком устал, или когда был слишком одинок. Персонал никогда не задавал глупых вопросов, еда всегда была вкусной, кофе всегда тёплым, а в особенно трудные дни Прошутто всегда был готов выслушать, в каждый заказ подсовывая дополнительные лакомства. Он попробовал все, что только было в меню — по крайней мере один раз точно, и, конечно, уже успел обзавестись парой любимых блюд — он был заядлым любителем острых ощущений, и при этом при всём каждое блюдо сочетало в себе всего и понемногу. Черничные маффины из влажного сладкого хлеба и свежей, спелой, сочной голубикой, со слоем сахара-песка, который создавал хрустящую корочку сверху, дабы сбалансировать резкий вкус фруктов. Пикантные лимонные бисквиты — лёгкие, как перышко, и оставляющие едва заметное пощипывание во рту; сахарная пудра сверху, чтобы подсластить кислую лимонную начинку поверх маслянистой корочки печенья. Салат "Цезарь" с хрустящим ромейном, плотными помидорами черри и мелко нарезанными оливками, домашним сливочным соусом, по вкусу чем-то напоминающим Вустерширский; с выдержанным сыром и чесночными гренками, в которых чувствовалась легкая щепотка свежемолотого перца. Шоколадный мусс-чизкейк, который подавали только по пятницам, оставил неизгладимое впечатление и даже, наверное, ввёл его в краткую кому: у него была маслянистая медовая корочка с пеканами, взбитый шоколадный сливочный сыр с лёгким намеком на корицу, покрытый тонким слоем густой сливочной помадки, а также сверху обсыпанный сахарной пудрой. Горячий шоколад, который был сделан из прогретого молока и густого шоколадного сиропа, смешанного так тщательно, что понадобилось сделать несколько глотков, прежде чем осознать всю сладость растаявшего зефирного крема, присыпанного стружкой из горького шоколада. Лаймовый пирог обладал ярким цитрусовым вкусом начинки — такой легкой и воздушной, чем-то напоминающей мусс, а в креме на верхушке проглядывался привкус сметаны. Пахлава, наполненная измельчёнными фисташками, грецкими орехами и миндалем в пышнейшем фило с маслом и мёдом, смешанными с едва ощутимыми оттенками лимона, корицы и гвоздики. Даже спагетти были хороши — соус представлял собою травяную смесь тимьяна и орегано, свежего базилика и лаврового листа, копчённого поджаренного чеснока с кусочками грибов и спелых томатов — сочных, но не слишком пряных и достаточно мягких, чтобы покрыть собою каждую лапшу. Неро любил это все — любил вкусную еду и вежливый персонал, в том числе и дурацкое меню. Он даже познакомился с другими работниками, по мере того, как недели плавно перетекали в месяцы, и, наконец, даже пригласил Прошутто на чашку кофе с его сезонными клубничными коржами из ревеня на этой неделе — клубника в них была чересчур невинна, чтобы содержать в себе слишком мало сахара, но сам хлеб был плотным и несладким, дабы создать некий баланс в этом всём. — Куда собираешься пригласить меня на этом свидании? Неро пришлось с трудом остановить себя от ответа «на кофе». Прошутто оглянулся, и его лицо расплылось в широкой озорной улыбке. — На кофе хотел пригласить, не так ли? Черт, — нет, я хотел пригласить тебя... в парк на эти выходные. Светлые брови сошлись на переносице, поэтому Неро торопливо попытался вспомнить что-либо, что могло прийтись блондину по вкусу. — На этой неделе там проходит фестиваль фуд-треков. В городском парке. Лицо Прошутто сразу озарилось, — что ж, я люблю пробовать новые блюда, - легко смеясь, он направился мыть посуду, - а ты уже неплохо меня знаешь, судя по всему. Ну, по крайней мере, он надеялся на это, но разговоры дальше банальных пустяков и предложений провести время где-нибудь вместе ещё не заходили, а Неро был явно не из тех, кто срезает путь полусумасшедшими поступками, и он был уверен, что в этом Прошутто был на него похож. Колесные забегаловки не были так хороши как то, что делалось в кафе — слишком много жира и более дешёвых ингредиентов, но все же разнообразие еды завлекало. Несколько барбекю-фургонов, конкурирующих между собой уровнем тепла и дыма, а также нежной, сходящей с рёбер свининой — такой мягкой и сочной, с перчинкой и многочисленными островатыми соусами. Был и грузовик, подающий японскую еду: такояки, которые были немного липкими изнутри и хрустящими снаружи; слегка резиновые кусочки осьминога в пряном тесте, соленую рыбу с хлопьями из морских водорослей поверх вкуснейшего коричневого соуса. Там был и фирменный сырный фургон, предлагающий ломтики техасских тостов с чесночным маслом, нежнейшим швейцарским сыром, острым чеддером и мягкой моцареллой, с тончайшим слоем майонеза внутри и посыпанных свежей петрушкой. Даже были и уличные тако с жаренными бёдрами цыплят в перечном маринадном соусе, чуть-чуть приторным и нарезанным кубиками луком, перцами и помидорами, уложенными поверх поджаренных мягких лепёшек, с лёгким терпким привкусом лаймового сока и кинзы. Прошутто постоянно размышлял, пока жевал: "эти неплохи, этот рецепт — хорошая идея." Неро смотрел в свою тарелку, которая технически была уже третьей по счёту. — Я бы съел их всех, если бы они готовились в твоём кафе. И это была правда — он, наверное, съел бы и ботинок, если бы его подавали в кафе Прошутто, а может, даже если бы Прошутто готовил ему самолично. И все же, под конец дня Неро был измучен и эмоционально взбит — даже сильнее, чем Прошутто взбивает сливки для топпинга. Однако улыбка самого Прошутто была искренней, широкой, и даже демонстрировала небольшую щель между передними зубами и незначительные мешки под его глазами. Выглядел он довольно вдохновленным и довольным — к счастью, свиданием в том числе. Как оказалось, в конечном счете Прошутто остался даже более чем просто доволен, и Неро получил согласие и на второе свидание, и на третье, и на четвёртое. Пятое пришлось отменить, но последующие три прошли просто отлично. Прошутто был гурманом, искусствоведом, любителем музыки и театра, а Неро был дружелюбен, легко приспосабливался и всегда был готов попробовать что-нибудь новое. Прошутто и его кафе стали постоянным пристанищем в бурлящей жизни Неро, драгоценным островом в непредсказуемом море. Он привил Неро лучшие привычки в еде, поощрял здоровый сон: Прошутто и сам работал над беспорядочным рабочим расписанием седовласого мужчины — тот же стал более собранным, целеустремленным, и это, черт возьми, лучшая вещь, что произошла с Ризотто Неро за довольно длительное время. Нельзя было не сказать, что он наконец-то стал спокойнее. Через шесть с половиной месяцев после того, как Неро начал посещать кафе, благоухающий полдень четверга застал его врасплох, жующего необычные брауни с мятным джулепом и пьющего чёрный чай на обеденном перерыве. Предложены они были относительно спонтанно каким-то эксцентричным официантом, и в целом, были они не так уж и плохи. Шоколад со слоем помадки, измельчёнными пеканами и освежающим, слегка холодящим горло привкусом ментола. Во всем этом был какой-то скрытый вкус, который он не мог точно определить. Прошутто был занят с Пеши чем-то, во время чего он обычно не поощрял его с былой нежностью. И всё же, что-то древесное и острое, почти едкое и такое своеобразное, но догадка постоянно ускользала от него, как и уверенность в себе ускользала от бедного юноши, которого так мотивационно ругали за стойкой. Бурбон, вот что это было. Конечно. Телефон зазвонил, взывая к очередной работе прежде, чем Неро успел вернуться в реальность, и быстро расправившись со странными, но восхитительными брауни и горьковатым чаем, он помахал на прощание Прошутто и Пеши, которые даже остановились, чтобы попрощаться в ответ. Благоухающий четверг, о котором он даже и не думал, пока возвращался к работе. Все закончилось спустя 6 часов, оставив Неро голодным, усталым и немного измотанным. У него появились новые порезы на руке и щеке, залечить которые можно было только чашкой ромашкового чая и ломтиком лимонного пирога с безе, который он видел сегодня в лотке для выпечки. Но когда он добрался до кафе... оно было закрыто. Неро несколько секунд пусто смотрел на табличку "закрыто", не веря своим глазам — кафе никогда не закрывалось, даже по праздникам; оно всегда, всегда было открыто. Прошутто бы никогда не закрыл его. Даже если он умрет, его призрак, скорее всего, все ещё будет управлять им прямиком с того света. Что-то определённо не так. Неро осторожно проверил входную дверь, и даже легкий толчок тут же распахнул ее — не заперта. Табличка перевёрнута, но, судя по всему, дверь на ключ закрыта не была. В вечер четверга, если судить по расписанию на эту неделю, Пеши должен был прийти к 7, Прошутто — к 3, и остаться до полуночи на пару с Мелоне. Четверг, почему-то, был их самым непродуктивным днём, поэтому Прошутто, скорее всего, был единственным, кто находился здесь в течении 5 часов — если это так, то он, вероятно, попал в беду. Обойдя стойку со всех сторон, Неро предполагал, что у него, наверное, должен был появится хоть какой-нибудь приятный бонус, если же его догадка окажется верна и если он спасёт оставишийся день, ну а если нет — то хотя бы привилегия отношений могла спасти его от криков за то, что он зашёл туда, куда не должен. В кассе никогда не было более пятидесяти долларов, да и Прошутто всегда следил за ней и даже ворчал на Неро, когда тот подлавливал Пеши, не спешащего опустошить кассу. Ее денежный ящик куда-то исчез, на задней стенке и за ней виднелись следы драки. Пара красных капель привлекли внимание Неро — кровь, след из которой вёл куда-то задней части помещения. "Задняя часть" была отгорожена короткой занавеской, за которой находилась кухня, кладовая, кабинет и задний коридор, где была дверь в переулок и ещё одна дверь, за которой находилась лестница, ведущая в квартиру Прошутто над кафе. Неро старался быть бдительным и не попадаться на глаза, быстро заглянув на кухню. Там был бандит — какой-то безымянный тощий "лакей" с банданой, закрывающей половину лица и металлической палкой в руке. Он стоял спиной к Неро и охранял закрытую дверь в кладовую. Внезапный звук смыва и воды, текущей по трубам в гостевом зале заставили Неро вздрогнуть и тотчас броситься за стойку. В ванной кто-то был — вероятно тот, кто должен был стоять на посту. Неро мысленно выругался — туалетные комнаты можно было разглядеть находясь возле стойки, но у него нет времени ждать, пока кто-нибудь соизволит выйти. Он должен быть быстрым и избегать создания любого шума — нет смысла пытаться привлечь на себя внимание. Он подумал, почему бы не позвонить в полицию, но идея сразу же отпадала: этот район и так находился в самой заднице, поэтому полиции потребуется вечность, чтобы добраться сюда, да и все ещё неизвестно, что же случится с Прошутто к моменту их приезда. Он должен начать действовать самостоятельно. Дверь не открылась, но даже отсюда были слышны какие-то странные звуки и кряхтения. Что ж, то, что было несчастьем для того несчастного ублюдка в ванной, было счастьем для Неро. Седовласый мужчина схватил с прилавка пустой графин, изолированный от остальной части кофемашины, и направился к стене рядом с дверью, предполагая, что целью мог быть крепкий мужчина. Ещё один смыв — Неро затаил дыхание, когда послышалось какое-то шарканье и бормотание: «какая же дрянь, им явно следует добавлять поменьше сливок», и тут же дверь в ванной открылась — упитанный человек вышел, прошёл мимо, даже не заметив, как крепкий графин из трехслойного стекла настиг его затылка. Парень был в отключке, словно выключенная лампочка, а еще, по всей видимости, забыл помыть руки. С одним покончено, но сколько их ещё осталось? У Прошутто не было никаких лент или чего-то подобного, чем обычно подвязывают фартуки, но зато у него имелся огромный рулон пищевой пленки. Примотав торс, бицепсы и лодыжки парня к стулу абсурдным количеством пленки, Неро засунул чистенькую тряпку для посуды бандиту в рот в качестве кляпа, прежде чем повернуться спиной ко входу на кухню. Теперь тот самый тощий парень увлечённо уставился в свой телефон, в то время как из офиса донёсся очередной приглушённый крик. Неро увидел красное — значит, там был Прошутто. Сняв свои огромные ботинки, мужчина молча проследовал за тощим парнем, слишком увлечённым игрой в Candy Crush, чтобы заметить краем глаза нависшую над ним тень, рука которой ударила его по лицу и торопливо пихнула в холодильник со множеством смайликов на двери — наверное, проделки Пеши. Мужчина ещё пару раз ударил паренька по голове для пущего спокойствия, слегка запачкав кровью серию устрашающих плакатов, вероятно, любезно развешанных тут Гьяччо. Поджарый парнишка потерял сознание — пришло время убрать и его с пути. Затащив бесчувственного громилу в холодильник, Неро захватил ещё пластиковой пленки: в какой-то момент он всерьёз решил, что стоит познакомить Прошутто с её универсальной магией. Подойдя к двери кабинета, Неро прислушался, стоя почти у самого края. Он едва мог расслышать разговор о сейфе, и тут же быстро отступил в сторону, услышав, как кто-то сказал, что собирается проверить обстановку снаружи. Не прошло и минуты, как дверь широко распахнулась, и Неро, ухватившись за дверную ручку, с силой ударил ею уходящего головореза. Раздался крик, после которого седовласый мужчина для пущей убедительности ударил ещё раз, отправив бандита прямиком на землю. Быстро войдя и заметив ножницы в стаканчике на полке и двери, Неро крепко сжал в кулаке ручку и быстрым движением запястья запустил острие металлического лезвия в плечо парня, стоящего рядом со стенным сейфом. Пнув ногой голову упавшего негодяя, Неро быстро осмотрел комнату, пока напарник разбойника был занят криком. У только что упавшего парня было множество синяков и сломан нос, и объяснение этому могло быть только одно — Прошутто сделал немалую часть работы. Кстати говоря, сам тощий блондин был привязан к стулу, на лице которого красовались разбитая губа и синяк на щеке, а волосы выбились из тщательно собранных маленьких пучков на затылке. Так вот куда ушла остальная клейкая лента. Голубые глаза широко раскрылись, недоверчиво взирая на происходящее: «Неро?» — Добрый вечер, - черно-красные глаза остановились на человеке, который старательно проклиная все на свете вынимал из плеча ножницы. В руках у парня была бейсбольная бита, но он стоял, прислонившись к стене на противоположной стороне комнаты — слишком далеко. Неро рванулся вперёд, ударив кулаком в живот, локтем — в окровавленное плечо, а затем ещё раз с силой ударил мужчину по ногам. Тот потерял сознание ещё до того, как оказался на земле. — Боже мой, Неро, - Прошутто выглядел несколько потрясённым, - как ты?— Беловолосый мужчина оторвался от набора номера скорой помощи на своём телефоне. — Не волнуйся об этом— ах, да, я хотел бы сообщить об ограблении, и— Прошутто, нужна скорая? — Хах, нет, я в порядке, но— — Просто полицию, пожалуйста, La Squadra Cafe. Спасибо. Наклонившись, высокий мужчина начал рвать пищевую пленку, привязывающую блондина к его стулу. — Неро, серьезно, как ты... ты этим зарабатываешь себе на жизнь? Белобрысые брови нахмурились в замешательстве. — Зарабатываю чем? — Неро... ты... действительно головорез? Постоянные бинты, пятна крови, теперь и это, ты и вправду такой, не так ли? — Нет, — Неро проворчал. - я занимаюсь спасением животных и добровольным пожаротушением. Почему ты так подумал? Голубые глаза пусто глядели на худощавого мужчину позади себя. — Ты серьезно? Черно-красные глаза спокойно моргнули. — Как и всегда. Прошутто медленно откинулся назад, пока Неро возился с пленкой. — Хм? Короткая пауза. — Теперь я должен Гьяччо денег. Неро закончил с разматыванием запястий и приступил к лодыжкам. — Делали ставки? Блондин виновато отвёл взгляд, - Мелоне был ближе всех. Он думал, что ты медбрат. — Только для животных, - промурлыкал Неро, но не совсем, - обычно для каких-нибудь экзотических или диких. Мужчина собрал всю клейкую ленту, чтобы выбросить, однако, освобождённый Прошутто даже не сдвинулся с места, лишь слегка вздрогнув от далекого шума приближающихся сирен. — Прошутто, - голубые глаза метнулись к владельцу голоса, - всё точно в порядке? Блондин вздохнул, проведя рукой по распущенным светлым прядям, - да-да, просто, э... день сегодня просто ужас. — Понимаю. — Не знаю, что бы произошло, не появись ты тут. — Ты выбил все дерьмо из той парочки, - поджарый парень лишь пожал плечами, - полиция захочет расспросить тебя, ты не против, если я останусь? Унылое лицо Прошутто в конце концов сошло на «нет» и исказилось, что могло означать только одно — Неро спросил что-то глупое, - конечно же нет. Худощавый мужчина стоял, потирая больные запястья и доставая из кармана разбитый телефон. — Сделай одолжение, позвони Мелоне. Скажи ему, чтобы пришёл на смену вместо меня. Он получит сверхурочные. Неро кивнул, взяв телефон, — чудо, что воры его не отобрали — и вышел на кухню. Прошутто поприветствовал полицейских, которые тут же принялись осматривать всех покалеченных бандитов; и приглушенно выругался на Неро, выглянув из комнаты, как только блондин заметил согнутый пополам графин. Мелоне ответил лишь на пятый звонок, - Прошутто? — Нет, это Неро, - как будто бы монотонный голос не выдавал его, - поднимайся, Прошутто меняется с тобой сменой, сказал, что ему нужно, чтобы ты пришёл. Нависла длинная пауза. — И он попросил тебя позвонить мне? Очевидно же, - да. Ещё одна пауза. — Значит ли это, что вы еб— Неро повесил трубку. Он не успел сказать ему о сверхурочных или хотя бы обзавестись гарантией его прихода. Что ж. Прошутто все ещё был занят разговором с полицейскими, которые выглядели слишком взволнованными, чтобы с ним говорить. И вполне понятно почему. Со своими белыми волосами, как бездна чёрными белками, парой едва скрытых татуировок и странным пирсингом... выглядел Неро чертовски устрашающе. Он уже давно прошёл через эту "тёмную" фазу, и в принципе, все закончилось нормально, ведь она свойственна для всех, но в отличии от остальных, в его жизни она фигурировала на чуть более постоянной основе. Тем не менее, Неро остался на кухне, полагая, что сможет приготовить для Прошутто кофе, или горячий шоколад, или что-нибудь в этом роде. Кроме того, он понятия не имел, что делать с вещами, которые не представляли из себя полуготовые смеси или не были завернуты в упаковку. В конце концов, мужчина просто взял стакан воды и стащил парочку фирменных шоколадных печений Гьяччо, направившись к блондину. Прошутто казался слишком удивлённым, тихо поблагодарив его, а как только дежурный полицейский задал несколько вопросов, Мелоне тут же появился в дверном проёме. Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем полиция наконец-то ушла, а вскоре появился и Гьяччо. Адреналин и энергия улетучились, и Неро вновь проголодался, в то время как Прошутто выглядел куда хуже, чем раньше — усталый, да и синяки на его лице уже успели приобрести оттенок. Полицейские, казалось, не очень-то и были обеспокоены, в отличии от Гьяччо, который принёс две кружки из матового стекла с ярко-розовыми соломинками, в которых оказался кисло-сладкий мятный чай с лаймовой цедрой и лимонным соком, а Мелоне — пару ломтиков ветчины и панини с швейцарским сыром, которые так понравились Неро на прошлой неделе — такие вкусные, с идеальной пропорцией соли и тонким слоем сладковатого майонеза. Он настоял на том, чтобы Прошутто съел хотя бы один или два куска, но в итоге оставшиеся отправились ему самому в желудок. Блондин пихнул локтём его в ответ, с притворно-благодарным и хмурым видом. — Не думай, что я не заставлю тебя за них заплатить. — Воу, босс, что произошло в гостином зале? — ...И за это тоже. Неро фыркнул. — И это то, как ты отплатишь своему спасителю? Впрочем, я не против. Все что угодно, лишь бы ты остался при бизнесе. Подобные слова заставили Прошутто расплыться в широкой ухмылке над кружкой мятного чая, втягивая тот через соломинку. — Ох, значит, встречаться со мной не было простой уловкой? — Нисколько. Ты восхитительный, преданный работе человек, ответственный и реалистичный: все эти черты я считаю привлекательными для... а... Неро замолчал, заметив Мелоне, бессовестно подслушивающего разговор, облокотившись на стойку. Гьяччо, по крайней мере, более менее обладал чувством такта, хотя по нему это было и не особо видно — каждый раз он драил столы с необузданным эмоциональным пылом. Оказавшись обнаруженным, Мелоне лишь ухмыльнулся. — Так вы двое все таки ебали— — Возвращайся к работе. В конце концов, Неро проводил Прошутто до его квартиры, что было немного излишне, учитывая, что находилась она по коридору прямо после кухни, но сейчас это абсолютно ничего не значило. Прошутто выглядел гордым и сильным, но явно не хотел вновь испытывать чувство одиночества, из-за чего и выглядел благодарным — пусть и совсем немного заносчивым, когда Неро последовал за ним вверх по ступеням. Блондин накинулся на него сразу же после того, как мужчина успел зайти в квартиру, заставив Неро использовать первую попавшуюся гладкую поверхность на кухне.***
После того, как они закончили со странно насыщенным и довольно неожиданным сексом на кухне, (по правде говоря, немного не в том месте, где Неро представлял их, занимающихся подобного рода вещами, но тем не менее все прошло неплохо), он вычистил почти все в пределах своего диапазона, пока Прошутто был в душевой. Он уже не впервые был в квартире блондина — такой же чистой и ухоженной, как и его кафе; и он всерьёз надеялся, что не в последний. В конце концов, голос Прошутто заставил его вздрогнуть. — Я только что придумал новое блюдо. Его волосы были распущены и выглядели немного длиннее, чем Неро их себе представлял. Во рту Прошутто держал сигарету, на бледноватых плечах висело полотенце, пока сам мужчина стоял в одном нижнем белье. На груди и рёбрах всё ещё виднелись синяки и красные отметины на запястьях. Неро вновь посмотрел в голубые глаза, после чего светлые брови выгнулись, будто бы говоря: «уже закончил пялится?» Неро явно не закончил, но подумал, что может хотя бы немного притвориться. — Пробовал когда-нибудь крокеты? Он никогда даже не слышал о них, и Неро лишь отрицательно покачал головой, поэтому Прошутто продолжил: — Обычно они делаются из картофеля, но можно использовать и ризотто. Если хочешь, могу когда-нибудь приготовить их для тебя. Неро ухмыльнулся. — Я съем всё, что ты только приготовишь.