Брусничный сок на губах

Полупрозрачный солнечный свет рассекает прохладный воздух, пронзая лесную мглу под вечнозелёными сосновыми ветками, которые словно куполом защищают мрачную обитель леших, мавок и прочих волшебных существ. На мягком изумрудном мху, опираясь о ствол многолетней хвои, сидят две девушки, они делят между собой лесные дары в виде терпких ягод брусники; кровавый сок оставляет след на нежных девичьих губах и подбородке одной из них, но та не успевает его вытереть рукавом хлопкового платья, как тут же сладкие капельки слизывает вторая, длинными пальцами крепко обхватывая челюсть, избавляя от любой возможности избежать настойчивого прикосновения. — Гарриет, что ты делаешь? — девушка обхватила запястье своей спутницы, останавливая её, но голубые глаза всё равно застыли на ярких приоткрытых губах, блестящих от сока. — Ищу причину поцеловать тебя, Луи, любовь моя. — У леса много глаз, нам не стоит тут… — Кто нас может увидеть? Белки и косули? — красные губы Гарри изогнулись в лёгкой улыбке, которая коснулась и глаз — в травянистой зелени словно заплясали солнечные зайчики — таким живым сиянием светились они изнутри; вся девушка словно излучала свет, казалось, стоит только присмотреться, как тут же увидишь искорки, исчезающие между кончиков пальцев, когда те касались тонкого плеча Луи, нежно и медленно, чтобы затем — аккуратно обхватить его и притянуть девушку к себе для настойчивого поцелуя. Луи хотела отстраниться, но ласковые пальцы Гарриет так трепетно поглаживали её шею, переходя на плечи, а губы творили что-то невозможное, что девушка просто сдалась. Перед зеленоглазой невозможно было устоять. Луиза лишь обвила руками талию Гарри и потянула их обеих вниз, укладывая на мягкое покрывало из мха. Гарриет склонилась над Луи, опираясь на локти; их лица находились так близко, что кончики носов соприкасались, а кудри Гарри щекотали румяные щёчки Луизы, от чего та тихо хихикала, а когда девушка начала покрывать лицо Лу короткими влажными поцелуями — хихиканье превратилось в громкий смех, который сливался с трелью лесных птиц где-то вверху, среди хвойных веток. — Всё ещё боишься, что нас кто-то заметит, Луи? — Гарри спросила с лёгкой насмешкой, одновременно касаясь губами кожи на шее у края горловины светлого платья. — Однажды лешие тебя накажут за неуважение, но, — Луи задержала дыхание, когда Гарриет потянула зубами кончик банта из голубой ленты, распуская его. — Но? — голос девушки звучал ровно и спокойно, словно она прямо сейчас не снимала платье с Луи, обнажая её аккуратную грудь с тёмными кругами сосков. — Но, надеюсь это случится не сегодня, боже, — под конец фразы голос Лу сорвался на тихий стон, потому что Гарри провела языком по бусинке соска, смыкая на нём губы, слегка посасывая, а прохладный воздух словно поглаживал обнаженную грудь Луи, заставляя кожу покрыться колючими мурашками. Луиза зарылась пальцами в шелковистые волосы Гарриет, наматывая локоны на кончики фаланг, оттягивая их. Это заставило Гарри вернуться к Луи, чтобы та смогла поцеловать её, настойчиво проникая языком в податливый рот с тихим влажным звуком, и полностью отдаваясь нежным движениям, словно горящих нежностью, и таких любимых уст. Лу развела ноги, чтобы Гарри смогла поставить бедро между ними, и не удержавшись, Луи потерлась промежностью о него — это чувствовалось хорошо, но она нуждалась в большем; разорвав поцелуй и отдышавшись, Луиза всё-равно смогла произнести лишь рваные фразы, судорожно путаясь пальцами в застёжке льняных брюк Гарри, потому что платья, по словам Стайлс, одежда лишь для таких принцесс как Луи. — Штаны, сними их, Гарри, пожалуйста. — Хорошо, Лу, дыши, я сейчас. Гарриет отстранилась и поднялась на ноги, медленно расстегивая ремень; Стайлс потемневшим взглядом смотрела на свою возлюбленную, которая выглядела такой нуждающейся в ней, в Гарри, которая иногда понять не могла как, такая волшебная, в прямом смысле этого слова, девушка, сумела всецело отдаться ей. Чем она заслужила это сокровище? Наконец Гарриет разобралась с ремнём, и штаны спали с её длинных ног; она медленно вышагнула из них, давая Луи налюбоваться своими ножками, потому что её девочка по непонятным причинам восхищалась ими. Теперь лишь свободная рубаха скрывала наготу Гарри, но и та вскоре была задрана вверх, когда проворные пальцы Луи забрались под неё, короткими ногтями царапая спину, и призывая Гарри прижаться невозможно близко. Сливаясь телами. Сливаясь сердцами. У леса много глаз, и все они стали свидетелями самой прекрасной вещи на земле, они стали свидетелями любви.