the fallen ones

«Она всегда была девушкой импозантной, но холодной и требовательной. Она была требовательна к себе, к людям, которые её окружают. В этом и заключалась причина её одиночества. » Белые свежие простыни. В комнату через занавески проникают лучи яркого солнца. Протираю лицо, встаю и направляюсь к окну. Открываю форточку, прикладывая горячую щеку к холодному стеклу и вдыхаю аромат приближающейся весны. Беру пачку сигарет с подоконника, закуриваю. На телефон приходит уведомление о пропущенном звонке. Опять Даша. Не знаю, каким образом я начала дружить с тобой, то ли от невероятной скуки, то ли от желания разнообразить свою жизнь. Вероятно, чтобы наступить на одни и те же грабли, почувствовав предательство, что происходит каждый раз, когда доверяешь таким, как ты. Ещё и эти твои маленькие чёрные глазки. Ты напоминаешь мне крысу. Набираю Лизу, выдыхаю клуб дыма. — Влада, — Бесцеремонно, с легкой усмешкой в голосе произносит подруга, — Ну что, сегодня к какой паре? Ко второй или к третьей? Может не придешь вовсе? — Иди ты, — Сухо бросаю я, — Могла бы придумать что-то поинтереснее, чем заезженные шутки про мои опоздания и равнодушное отношение к учебе. — Это классика, подруга. Бросаю в сумку тетрадки, бутылку воды, духи и матовую красную помаду. Темно-русые волосы с пепельным отливом распускаю, позволяя им лёгкими волнами распластаться на плечах, маскирую тёмные мешки под зелёными глазами, выражающими неимоверную усталость. Усталость от учебы, от людей, от жизни. Странно. Иногда у меня появляется такое чувство, будто я преисполнилась в своём познании людей. Знаю что мне и когда скажут, сделают, знаю кто меня любит, кто ненавидит, кто презирает и кого вовсе я не волную, а также все причины на это. Знаю с кем стоит дружить, а с кем нет. Я будто просекла жизнь и мне больше не вставляет. В спешке чищу зубы, выпиваю стакан воды, а после завтракаю чашкой кофе с двумя ложками сахара. Надеваю чёрную водолазку с горлом, такого же цвета кожанку и джинсы. Закрываю дверь квартиры, сбегаю по лестнице и сажусь в BMW X6 M. Завожу машину. Меня пробирает дрожь, каждый раз, когда я слышу рёв её мотора, катаясь по улицам ночного города. Мечтать о машине такой марки с детства и купить её в двадцать лет на собственноручно заработанные деньги — одно из лучших ощущений в моей жизни. Все, как я хотела: чёрная матовая BMW, такого же цвета кованые диски, ксеноновые фары и полная тонировка. И что мне на руку, ГАИшники меня не останавливают. У ВУЗа начинаю подъезжать к месту, где паркуюсь с начала учёбы, но меня опережает иномарка, въезжая прямо перед моим носом. — Сука, — Выругиваюсь я. Пока большинство девочек играли в куклы в детстве, я играла в машинки, когда многие играли в «Sims» я довольствовалась «Need for speed», пока все обсуждали мальчиков — я обсуждала машины. И несмотря на мой опыт в отношении автомобилей, BMW 850i я видела до нынешнего момента только в Instagram. Подавляя в себе желание заплакать от восторга, подойти к водителю и выразить своё искреннее восхищение, я пулей вылетаю из салона и подхожу к машине. Окно со стороны водительского сидения медленно опускается и оттуда на меня смотрят равнодушным взглядом, серо-голубые глаза, — Могу чем-то помочь? Симпатичный парень лет двадцати пяти с легкой щетиной и улыбкой, которая меня начинает раздражать. — Здравствуйте, я всегда паркуюсь здесь. Вам не составит труда выбрать другое место? — Быстро, словно заученную ранее речь, проговариваю я. Он молчит. Смотрит несколько секунд и взгляд такой пронизывающий, что не по себе становится. Усмехается, заводит машину и выезжает с моего места на парковке, двигаясь к другому. — Спасибо. Лизу с Соней мне ждать ещё минут пятнадцать. Не вижу смысла идти на первую пару, поскольку она скоро закончится. Иду в кофейню напротив института, беру латте и присаживаюсь на лавочке в сквере неподалёку, стараясь не привлекать лишнего внимания. Закуриваю сигарету и дым табачный смешивается с тонким ароматом цветов. Весна наступает и это чувствуется. Каждый раз по приближению весны, какое-то странное тёплое чувство возникает у меня в груди. Я невольно вспоминаю детство, школьные годы, первый курс. Несколько лет пролетели как один день и это грустно. Обычно в это время года, я расслаблялась, готовилась к лету. В старшей школе начинала думать об экзаменах, а в институте переживать из-за сессий. А сейчас вот, уже двадцать. Как вчера, помню свой выпускной. Выкидываю бычок и пустой стаканчик из-под кофе в урну, двигаюсь в сторону ВУЗа. Вижу, как из здания выходят две мои лучшие подруги. К слову, у меня их всего три — Соня, Лиза и Вика. Мы учились в девятом, когда сильно сблизились и благодаря удачи, сохранили нашу дружбу по сей день. Нам с первыми двумя повезло поступить в один институт. Мне и Соне на журналистику, а Лизе на юриспруденцию. Вика же поступила на графического дизайнера в универ в другом конце города. — Как всегда. Ты как начала в девятом классе пропускать половину учебного дня, так и продолжаешь, будучи уже на втором курсе института, — Ворчит Соня, убирая свои длинные темно-русые волосы в высокий хвост. Я лишь пожимаю плечами, мол бывает. Мы гуляем около двадцати минут, кушаем в кафе и двигаемся на пары. Учебный день пролетает незаметно сегодня. Может быть, это в силу наличия всего двух пар по довольно интересным для меня предметам. Понимая, что сегодняшний день мы проведём вдвоём и что с минуты на минуту закончатся занятия, Соня двигается ко мне поближе, уже не обращая внимания на худощавого высокого мужчину в очках, который объясняет нам материал по истории литературы, и начинает диалог, — Пары закончатся через двадцать минут. — Да, — Киваю я. — Может сходим куда-нибудь? — Её голос полон некого предвкушения, а я в свою очередь его пресекаю. — Нет, Сонь, извини, сегодня работа, сама знаешь. Соня знает и Лиза знает. С Лизой мы, к слову, вместе работаем. Не могла же я будучи бедной студенткой купить себе машину, которая у меня есть. А машину я хотела, да и Лизе бы легкие деньги не помешали. Через какого-то знакомого она нашла нам, скажем так, нелегальный заработок. Просто играешь роль посредника между продавцом и покупателем. Прячешь пакетики, быстро бегаешь и пытаешься оставаться незамеченным. Но страх быть пойманным порядком надоел, да и совесть постоянно мучила, поэтому через год мы нашу работенку забросили. Тогда в ход уже пошли мои идеи. Купив старый, едва стоящий на ногах, особняк за городом, мы с Лизой приобрели оборудование, нашли верных людей и начали очередную нелегальную деятельность. А, если быть точным, варку джина. Все начиналось с малого: партия из десяти бутылок, три человека, занимающихся приготовлением и пара знакомых, которым можно было бы продать алкоголь, не боясь быть застуканным. К слову, о том, чтобы оформить все по закону и приобрести необходимые документы и лицензии и речи не шло, а сейчас уже поздновато. Слухи разносились быстро, джин варился хорошо и получался настолько вкусным, что даже местные криминальные шишки начали его приобретать. Бутылки хорошего алкоголя начали появляться в подпольных казино, на благотворительных вечерах, поэтому мы даже позволили себе загнуть цену. С ростом потребления выросло и производство, поэтому сейчас у нас несколько таких точек, помещений, куда точно никто не сунется, где нет соседей. Нам нужно лишь держать все под контролем. *** —Сколько? — Возмущённо спрашивает Лиза, вглядываясь своими карими глазками в глаза работника, что кажется немного испугался, — У нас бутылки улетают, как блины на масленице, где мы найдём сто бутылок джина к среде? Я закуриваю сигарету, предчувствуя что-то неладное. Бросаю равнодушный взгляд на Макса. — Я понятия не имею. Говорят, бандит какой-то в город приехал, очень важный. Будет мероприятие. Отказываться нельзя — люди серьёзные, — Быстро и как-то с сожалением проговаривает Максим, — Могут обиду затаить, нам оно надо? Недовольно фыркаю. Эта ситуация меня напрягает, но я стараюсь держаться ровно и спокойно, — Пока весь мир живет в 2019, мы живём в 90-х. — Да не говори, — Кивает мне Лиза, которая в отличие от меня, кипит от бешенства. Она, к сожалению, легко поддаётся агрессии, но часто это нам помогало в школе и помогает сейчас. Все её побаиваются и что-то в этом полезное есть, — Что делать будем? Я молчу, делая очередную затяжку, а после спрашиваю, обращаясь к работнику, — Макс, здесь есть готовый алкоголь? — Бутылок десять может найдётся, — Он улавливает мою мысль, — Я обзвоню другие наши точки и проверю на складах. — Хорошо. Пока Макс бегает из одного угла комнаты в другой, нервно сжимая гаджет в руке и что-то выясняя, мы с Лизой сидим в другом углу темного помещения, за маленьким деревянным столиком и курим. Её чёрные, как смоль волосы, убраны в хвост, а взгляд направлен на маленькое окошко под потолком, через которое едва ли попадает какой-то солнечный свет. В остальном, территорию освещает небольшая тусклая лампа. Запах дыма смешивается с запахом сырости. Легкий холодок пробегает по моей спине и я поплотнее закутываюсь в пальто. — У нас есть только тридцать. Тридцать из ста, — Светловолосый парень присаживается рядом с нами и невольно он тянется к пачке сигарет, — Можно? Я Киваю. Лиза бросает что-то из рода, — Все настолько серьезно? Макс ведь некурящий. Я думаю. Мысли движутся быстро, следуя разным потокам. Когда я думаю, мне кажется, что я «под кайфом». Помещение, для меня становится ещё темнее, а дым табака уже не так режет глаза. Ощущаю меньше телесного. Думаю, думаю. — Может объясним им по-человечески, что не хватает у нас времени? И что такие вопросы надо заранее обговаривать? — Начинает Лиза, — Будь это бабы, я им бы другим языком объясняла, — Она бьет кулаком по столу, вскакивает и направляется в середину комнаты. На её лица играет ухмылочка. Она всегда улыбается, когда нервничает. В такие моменты я задаюсь вопросом: отчего тебе смешно? Возможно она смеётся над жалкими попытками жизни её сломить, а возможно находит забаву в самой себе. — Объяснить то можно, но тогда пойдут слухи среди людей, что мы несерьёзная организация и есть риск потерять высокий процент клиентуры, — Произносит Макс, — Тут нужно придумать что-то другое. — Скажи, что все наши точки сгорели из-за пожара, — Шучу я. — Сплюнь, — Смеётся Лиза. — Боюсь, что если они узнают правду, то пожара нам и правда не миновать, — Говорит работник, — Может купим джин у других производителей? — Сто бутылок? — Со смехом спрашивает Лиза и глядит на Макса, словно на пятилетнего ребёнка. Она делает небольшую паузу, — Ты вроде умный парень, а иногда такую дичь выдаёшь. В голубых глазах блондина читается непонимание. Я поясняю, — В нашем городе больше нет нелегальных точек, где гонят джин, брать прийдется у юридически, — Делаю паузу, пытаясь найти нужные слова, — Ну, у официальных производителей. Он не понимает. Я вижу это. Тушу бычок и оставляю его в пепельнице. — Ну, у тех, кто легально производит алкогольную продукцию. Если нам у них покупать, то бутылки будут с лейблом, да и оптом. Столько суматохи, которую мы даже за две недели не разгребем. К тому же, наверняка, на этом банкете будут влиятельные люди, которые уже пили наш джин. Думаешь, никто не поймёт что к чему? Теперь юноша все осознает. — У нас же всегда есть настойки? Добавим остальные ингредиенты и пускай джин настаивается не неделю, а два — четыре дня, — Излагает Лиза, — Такой вариант не подходит? — Подумаем до завтра, — Обращаюсь к Максу, — В любом случае, джин варите дальше. Тридцать бутылок у нас есть, сократите клиентуру. Обзвоните каждого среднестатистического заказчика и отмените их заказы, скажите, что неполадки какие-нибудь в работе, оборудование сломалось и дайте ясно понять, что мы не сможем начать работать раньше, чем через неделю. Все бутылки, которые сейчас настаиваются для обычных людей, — идут бандиту. — Да, — Поддерживает Лиза, — Это шикарное решение. Но не отменяй заказы для других бандитов, только для обычных граждан. Понял? Макс невольно кивает, понимая, как много номеров ему придется сегодня обзвонить. Мы направляемся к выходу и только у машины на моем телефоне появляется связь. Приходят уведомления о трёх пропущенных звонках от Даши и об одном звонке от преподавателя издательского дела. Хмурюсь, не понимая зачем он звонил мне, но перезваниваю. Раздаются гудки, — Влада, здравствуй. Я занят сейчас, перезвони мне завтра утром, нужно поговорить. Он бросает трубку, а я даже не успеваю поздороваться. Перезваниваю Даше, которая в очередной раз зовёт нас куда-нибудь развлечься. Говорю ей, что сначала обговорю все с девочками, а потом уже перезвоню. Завожу машину. — Я понять не могу, как мы начали дружить с ней, — Начинает Лиза, — Я не доверяю Даше. Она тупая, она лицемерная и все, чего она хочет — славы и денег. В нашей компании все достойные порядочные люди, не позволяющие себе сказать или сделать лишнего. Каждый индивидуален, обладает каким-то своим талантом, имеет свои интересы. Никто не под кого не подстраивается, — Она умолкает на несколько секунд, будто останавливает себя, — Фу, она мерзкая. Даша представляет из себя маленькую худощавую девочку с подстриженными под каре каштановыми волосами, чёрными глазами, узким вздернутым носом и не широким любим. И Лиза абсолютно права в отношении неё. Мы начали общаться благодаря мне. Я втянула её в компанию и думаю, что это было действительно из-за скуки. Привыкшая к популярности в старшей школе и вниманию, я начала выделяться и в университете, как и мои девочки. Но раньше у меня было много знакомых и приятелей, мне нравилось менять друзей, как перчатки. Познакомившись с Лизой, Соней и Викой, все изменилось. Впервые я осознала, что такое дружить и быть другом, но старые замашки остались, поэтому в качестве разнообразия общения я выбрала Дашу. И сама не заметила, как она вторглась в наши жизни. — Да, — Я Киваю, — Нельзя не согласиться. И самое главное, что мы видим её, видим, что она скользкая и ей нельзя доверять… — Но доверяем, — Перебивает Лиза, — И дружим с ней. Знаем на что идём и все равно идём. — Она знает на какие рычаги давить. Может «тупая» ей не подходит. Скорее необразованная. Зато ум и хитрость у неё есть. Даша понимает, что таким, как мы. Тем, кто любит себя и порой даже заблуждается в своём самомнении, нужно подхалимствовать. От приятных речей таишь. Лиза лишь кивает. В салоне наступает приятная тишина. Мгновенно небо затягивается тяжелыми серыми тучами и на стекло машины падают первые капли дождя. — Может и правда стоит развлечься сегодня? Столько работы и учёбы. А завтра ведь выходной, что думаешь? — Я немного спускаю окно и закуриваю. — Да, — Отвечает Лиза, — Звони Даше, а я наберу Вике с Соней. *** Я убираю волосы набок, губы подкрашиваю помадой цвета колы. Надеваю чёрный комбинезон с глубоким декольте и обуваю такого же цвета туфли. Лиза лежит на диване в моей гостиной, что-то листая в телефоне. На ней серые брюки и чёрная водолазка с горлом, а её прямые волосы убраны в тугой пучок. Я открываю окно, присаживаюсь на диван рядом с ней, открываю бутылку колы и закуриваю. Посидеть и покурить — наша традиция, вся компания долго нас ждёт перед походами куда-то, потому что данный ритуал у меня и у Лизы с семнадцати лет. Она тоже закуривает, откладывает телефон. — Я сегодня у тебя останусь, хорошо? — Спрашивает подруга. Я вижу по её взгляду, что она чем-то обеспокоена. Но не лезу с расспросами, если захочет — сама расскажет. Лишь молча киваю в ответ. Через несколько минут подъезжает такси. Мы садимся в машину и едем в один из моих самых любимых клубов города — «Санрайз». Соня, Вика и Даша ждут нас у входа. На лице у последней выражается нескрываемое восхищение, удивление и предвкушение чего-то нового, в то время как первые двое вполне спокойны и даже бросают безобидные шуточки относительно состояния Даши. Складывается впечатление, будто ей семнадцать и она сейчас впервые попадёт в ночной клуб. Мы здороваемся с девочками. Вика жалуется на то, что не курила уже несколько часов и просит сигарету, — Зайдём, как покурим, окей? Все кивают, Даша закуривает тоже. Девушка выглядит весьма вульгарно — глубокое декольте, короткое красное платье обтягивающее фигуру. На фоне наших с Лизой нарядов, которые можно было бы назвать классическими, подростковый стиль Вики из чёрных зауженных джинс и красного худи, или же наряда Сони, состоящего из болотного топа с открытыми руками и голубых джинс, Даша выглядела весьма… — Вам нравится мой образ? — Спрашивает девушка, сбивая ход моих мыслей: — Ты выглядишь так, словно из фильма про, — Вика старается не обидеть её и это заметно, она думает, пытаясь подобрать слова. — Про стильных девушек? — Улыбается Даша. — Про девушек, — Соня тоже даёт паузу, — С шармом. Лиза же остаётся менее деликатной, — Про шлюх, — Она подмигивает Даше, — Но это не суть важно. Носи то, что нравится. Девочки выбрасывают бычки и мы направляемся внутрь. Громкая ритмичная музыка бьет по ушам, а глаза слепит свет софитов, — Сегодня много народу. Заказываю несколько стопок текилы. Мы с Лизой и Дашей осушаем их залпом. Соня и Вика заказывают себе по два коктейля. — Мы ужремся, — Кричит Лиза, дабы я услышала то, что она говорит, учитывая громкую музыку. Я киваю и улыбаюсь. Пока Лиза заказывает ещё текилы, а Соня с Викой пьют свои напитки, мы с Дашей движемся к танцполу, где растворяясь в ритме, придаёмся танцу. Выпитые стопки текилы дают о себе знать приятным теплом в пищеводе и накатывающем расслаблении. Все проблемы и стрессы отходят на второй план. Мне нужно выпивать, чтобы прекращать думать. Если человек думает, то он, чаще всего, несчастен. Даша уже начинает заигрывать с подошедшем к ней парнишкой в дорогой рубашке. Я уверена, стоила бы вещь чуть меньше пяти тысяч, девушка бы даже не посмотрела на юношу. Бросаю взгляд в сторону барной стойки. Вика и Соня о чем-то разговаривают, смеются и снимают на камеру Лизу, поглощающую текилу. Я двигаюсь к ним. Заказываю виски с колой. Пью ещё и ещё, не отдавая себе отсчета в своих действиях. Я устала, слишком устала от всего, что меня окружает. Начинает слегка подташнивать, но это ощущение быстро сменяется весельем и желанием выпить ещё. Один бокал виски сменяет другой, огни клуба расплываются перед глазами, но я все ещё продолжаю танцевать. Девочек уже нигде не видно, тело перестаёт поддаваться контролю и кажется, будто я вот-вот упаду, да только чувствую, как крепкая мужская рука ложится на мою талию, придерживая, не позволяя упасть. Неприятное чувство проскальзывает в груди. Остатки трезвости позволяют оттолкнуть незнакомца и повернуться к нему лицом. Да только разглядеть мало что удаётся. Разве что знакомые черты проскальзывают меж толпы. Лицо парня кажется мне знакомым, но я все ещё не понимаю кто передо мной стоит. Волнистые волосы средней длины цвета блонд, серо-голубые глаза, в которых читается интерес, легкая щетина и широкие скулы. Но что-то из этого я уже видела. — Отвали, — Невнятно бормочу я, отталкивая от себя парня. Мне кажется, будто в этот толчок я вложила всю силу, какая у меня есть, но незнакомец даже не пошевелился, — Ты хорошенькая, но не похожа на проститутку. Меня пробирает на смех, отчего, я кажется, чувствую его недоумение, — Про тебя такого не скажешь. У меня, бля, лицо твоё расплывается и сливается с этой массой. И это мне кажется таким забавным, что очередная волна смеха раскатывается по моему телу. Я снова начинаю падать, но парень меня подхватывает, — Ты проститутка или нет? Находясь в объятиях незнакомца мне удаётся лучше его рассмотреть. Зрение фокусируется на его лице, а окружающая обстановка кажется смазанной. Я отрицательно мотаю головой. Какой-то мужчина подходит к нему и шепчет что-то, что я не могу расслышать. Мне все ещё смешно и меня даже не тошнит. Незнакомец тянет меня в вип-зону, где усаживает на диван, — Мы с тобой ещё поболтаем, сладкая, но не сегодня. Посиди здесь и прийди в себя. Тут никто к тебе не прикоснётся. Сукин сын, — Думаю я, — Я хочу веселиться. Незнакомец теряется в танцующей толпе вместе со своим спутником, а я пытаюсь прийти в себя. Выискиваю глазами хоть одно знакомое лицо. Вижу Соню с Викой. Те замечают мой взгляд и движутся в мою сторону. Подруги берут меня под руки, бросая что-то из рода, — Утюрина, меньше пить надо, — и, — Опять накидалась. Лизу мы встречаем по пути к выходу, что-то доказывающую Даше про судьбу-злодейку. Понимаю, что мы покинули клуб, чувствуя как холодный воздух проникает в легкие, окутывает все тело. Меня знобит, но в такси становится теплее. — Знаешь, Влада, что самое обидное? — Бормочет Лиза, усмехаясь. Я хмурюсь, смотря на неё, понимая её пьяную речь. — Что мы не сможем в один день закончить наше дело, из говна, в которое вляпались, мы никогда не выберемся. Она всегда улыбается, говоря о плохих вещах. И я теперь тоже. — Да, — Киваю, — Но убитых не убьешь.