В Нью-Йорке

Мэтт закрыл дверь. — Сколько у нас времени? — Пара часов, — ответил Гарри, скидывая очки, рюкзак и толстовку. Мэтт притянул его к себе и поцеловал, глубоко, нежно, истосковавшись по его губам. Гарри обхватил его за шею и прижался всем телом. Ему пришлось немного привстать на носочки. Хоть Гарри и ворчал частенько, что ему постоянно приходится запрокидывать голову, но Мэтт знал, как ему на самом деле нравится их разница в росте. Они не виделись несколько недель. А когда последний раз занимались сексом, Мэтт даже не мог вспомнить. Это было еще во время съемок второй части третьего сезона. Тогда они уезжали, не зная, что их ждет дальше. Они и не говорили толком об этом, только пообещали друг другу завязать с бессмысленными ссорами и ревностью. Глупо было тратить на это время, которого и так всегда не хватало. Когда снимали финал, Гарри постоянно мотался со съемок на съемки в другом фильме, и Эстер проводила практически все время на площадке. Поэтому не было никакой возможности уединиться. Мэтт готов был на стенку лезть, но ничего не мог поделать. Лишь один раз с утра в пустой гримерке Мэттью удалось урвать несколько поцелуев, пока не послышались приближающиеся голоса. Гарри еще несколько дней назад написал ему, что постарается выбраться в Нью-Йорк. Мэтт снял квартирку в Бруклине и ждал. И вот, наконец, он здесь, в его объятиях и никто им не помешает. Да, у них мало времени, да, Гарри потом уедет и неизвестно, когда они встретятся снова, но прямо сейчас, здесь, они вместе, они есть друг у друга.

***

Гарри не верилось, что все это происходит на самом деле. Что Мэтт наконец-то обнимает и целует его. Он сильно рисковал, не знал, как объяснит Шелби, почему полетел через Нью-Йорк, если она спросит. Но сейчас это волновало его меньше всего. Он так устал скучать, что не мог больше вынести ни секунды разлуки. Они переместились в спальню, быстро скинули одежду и упали на кровать. И все это практически не переставая целоваться. Мэтт лег сверху, придавив Гарри своим весом. Они соприкасались как будто каждой клеточкой своих тел. Гарри не помнил себя, ему казалось, что его сердце сейчас разорвет грудную клетку в клочья. Когда Мэтт двигался внутри него, вокруг Гарри уже не существовало ничего, только губы Мэтта, его язык, руки, глаза, в которых полыхало пламя. Они оба сгорали в этом безумном пламени. Гарри как будто физически чувствовал боль от этого жара, но, боже мой, какая сладкая была эта боль! Гарри так этого не хватало. С Шелби секс был отличный, ему не на что было жаловаться. Но с Мэттом… Гарри и не знал, что способен испытывать такие эмоции в постели: доверять кому-то так сильно, отдаваться полностью, без остатка, и не только физически, растворяться в ком-то, чувствовать себя уязвимым, но в то же время защищенным. Он наслаждался каждым мгновением. Да, ощущение неправильности и противоестественности происходящего, все, что терзало его раньше, никуда не ушло, но как-то поблекло, потускнело на фоне новых захлестнувших его с головой чувств… Гарри вышел из душа и забрался обратно в постель. — Главное, не уснуть сейчас, — сказал он вышедшему следом Мэтту. — Поставь будильник, — Мэтт лег рядом и повернулся на бок. — У меня осталось, наверное, всего минут десять, — усмехнулся Гарри, установив таймер и вернув телефон на место. — Поставь таймер, я знаю, как мгновенно ты отрубаешься, — сказал Мэтт, улыбнувшись. — Уже. Гарри повернулся к нему лицом. Они лежали и смотрели друг на друга. Мэтт протянул руку и погладил бедро Гарри, задев большим пальцем тазобедренную косточку и вызвав этим мурашки. Гарри провел рукой от его плеча к кисти, и они переплели свои пальцы. Мэтт на секунду прикрыл глаза, и Гарри увидел, как блеснули капельки воды на его еще влажных после душа ресницах. Потом он снова посмотрел в глаза Гарри и поднес его руку к губам. Он легко коснулся губами его пальцев, и улыбнулся одним уголком рта. Гарри почувствовал, как у него перехватило дыхание и в груди начал нарастать ком, медленно подступая к горлу. Он приоткрыл рот, пытаясь восстановить дыхание, и перевернулся на спину. — Гарри? — шепотом позвал его Мэтт. В этот момент завибрировал телефон. Гарри подскочил и сел на кровати, спиной к Мэттью, выключая таймер. — Мне пора, — сказал тихо Гарри и, не глядя в сторону Мэтта, стал собирать свою одежду с пола. Мэтт следил за тем, как одевается Гарри, и думал почему-то о совершенно посторонних вещах: о том, что нужно ответить на письмо агента, о подарке на день рождения другу, о списке гостей на вечеринку, который прислала Эстер. Он словно неосознанно старался отгородиться от происходящего, лишь бы не думать о том, что Гарри уйдет. Прямо сейчас, оденется и уедет. Он все еще нарочито не смотрел на него, стоя у зеркала и пытаясь пригладить волосы. Мэтт встал с кровати и тоже начал одеваться. Гарри был уже в прихожей, обувался. Мэтт вышел из спальни. Он был босой, только в джинсах и футболке. Зафиксировав взгляд на его босых ступнях, Гарри начал натягивать толстовку. — Гарри, — снова позвал Мэтт. — Такси уже ждет, — отозвался Гарри, проверив телефон, и схватился за рюкзак. — Твою мать, Гарри, да посмотри же на меня! — не выдержал Мэтт.

***

Гарри замер, стоя лицом к двери. Он не сможет уйти, если посмотрит. Он не с м о ж е т. Мэтт, конечно, на это повелся. Гарри вдруг охватил какой-то иррациональный страх, что они видятся в последний раз, хоть и знал, что это не так. Мэтт подошел сзади, развернул к себе и поцеловал. Гарри яростно вцепился в ворот его футболки. В этом поцелуе было слишком много всего, чтобы выдержать: прощание и обещание новой встречи, страсть и боль, безумная нежность и дикое отчаяние, и много всего, чего они сами еще до конца не осознавали, или не хотели признавать. Гарри разорвал поцелуй и уткнулся Мэтту в шею, тяжело дыша. Он постоял так несколько мгновений, вдыхая его запах. Затем, сделав над собой усилие, отстранился и, схватив рюкзак, вышел за дверь, так и не взглянув Мэттью в глаза.